Ирина Бенгина - Мишутка. История длиною в жизнь

Наступил вечер, и Леночка с мамой и папой, держась за руки, вышли из парадной и направились к театру. Был прекрасный весенний вечер, конец мая. Теплый ласкающий ветерок слега растрепал Леночкины косички. Она гордо шла по улицам Ленинграда, держа за одну руку маму, а за другую папу, я сидел в маминой сумке. Я тоже с нетерпением ждал, когда смогу увидеть балет.

Спектакль был потрясающий, Леночка все три акта балета сидела, боясь пошевелиться и пропустить хоть одно движение, один взмах рукой, один поворот головы. Она как завороженная смотрела на сцену.

– Мама, мне так понравилось, как красиво. Я тоже очень хочу быть балериной, хочу танцевать на сцене, а вы с папой будете на меня смотреть.

– Леночка, но это тяжелейший труд, быть балериной очень тяжело, они очень много трудятся, ограничивая себя во всем, даже в еде, чтобы не набирать вес, – рассказала мама, – ты так сможешь, ты готова тренироваться у станка с утра до вечера, когда и усталость, и боль?

– Да, мама, я готова, я справлюсь!

– Ты молодец, Лена, давай в сентябре попробуем записать тебя в балетную студию или секцию хореографии, пока ты будешь на даче, я все разузнаю.

Вечером, засыпая, Леночка представляла, как она танцует партию Одетты из «Лебединого озера» или Джульетты из «Ромео и Джульетты», про этот спектакль ей читала бабушка.

Она видела себя на сцене так отчетливо, что почти поверила, что она уже балерина. Ночью ей снился балет. Она кружится по сцене, зал полон зрителей, сидят все ее родные, вдруг все зрители один за другим уходят, она спускается в зал, бежит, пытается остановить людей, но все убегают. Леночка проснулась от своего крика.

– Милая, что случилось, тебе приснился кошмар? – испугалась мама.

– Да, мамочка, страшный сон, я испугалась.

– Спи, это всего лишь сон, – успокоила мама, она посадила Леночку на колени, прижала ее к груди и, укачивая, запела колыбельную песню.

Голос у Анны Петровны был очень красивый, нежный и успокаивающий, Леночка быстро успокоилась и уснула.

Автобусы собирались на пересечении Литейного (тогда Володарского) и Невского проспекта (тогда 25-го Октября, большевики переименовали Невский в Проспект 25-го Октября, но жители проигнорировали новое название и, как и раньше, называли его Невским), Леночка немного волновалась. Она впервые так надолго расставалась со своей семьей и боялась того, что будет сильно скучать. Утешением для нее было то, что с ней были два ее лучших друга: Юра и Мишутка.

– Веди себя хорошо в садике, хорошо кушай, когда будешь купаться в реке, не заплывай далеко. Если хочешь, можешь завести дневник и записывать туда все, что произошло за день, – давала напутствия мама.

– Хорошо, мамочка, не волнуйся, я буду умницей. А когда ты приедешь? – отвечала Леночка.

– Ну, наверное, дней через двадцать, когда будет родительский день.

– Просьба всем провожающим отойти от автобусов, дети, проходим в автобусы и рассаживаемся, – в громкоговоритель сказала заведующая детским садом.

– Ну, давай прощаться, – сказала мама, на глазах у нее блестели слезы, которые она пыталась скрыть, ей тоже не хотелось расставаться со своей малышкой.

Леночка заметила, что мама сдерживает нахлынувшие на нее эмоции, и сказала:

– Мамочка, не плачь, время быстро пролетит, я скоро вернусь, все будет как прежде, я пойду в школу, и мы будем всегда вместе, ведь я буду учиться в той же школе, где ты работаешь.

– Да я и не плачу, просто подумала, какая же ты взрослая стала и рассудительная.

– Ну, конечно, ведь мне скоро семь лет, а ты приедешь на мой день рождения?

– Постараюсь, если разрешат. Сказали, что посещение только по родительским дням, это обычно в субботу, а день рождения у тебя в воскресенье – двадцать второго июня.

Леночка с мамой крепко обнялись и поцеловались, потом Лена поцеловала бабушку и Женю, папа ее не провожал, он был на работе. Лена с Юркой, взявшись за руки, направились в автобус. Леночка еще долго махала маме рукой, хоть мама этого не видела.

Через несколько часов пути автобусы приехали к месту, где располагались дачи, в дороге Леночка не скучала. Дети с воспитателями пели патриотические песни, кричали речевки, обсуждали мероприятия, запланированные на время отдыха.

Корпуса, в которых должны были жить дети, принадлежали пионерскому лагерю, четыре корпуса были отданы пионерам и два детям из детских садов. Лагерь находился на берегу реки Большая Ижорка, рядом с лесом.

Дети вышли из автобусов и выстроились в одну шеренгу. Подошли ребята из старших пионерских отрядов и пригласили малышей следовать за ними. Девушки повели малышей к их корпусам, а юноши подхватили детские вещички и отправились следом.

Расположившись в корпусе, разложив вещи в тумбочки и определив для каждого ребенка спальное место, воспитатели повели детей обедать в столовую. Столы уже были накрыты.

– После обеда тихий час, – сказала воспитательница. – Здесь все будет так же, как и в детском саду в Ленинграде.

– Опять спать заставят, – расстроился Юрка, – мне уже семь лет, я взрослый и не хочу спать днем.

– Да ладно тебе, ну поспишь, какая проблема. Я вот сейчас с удовольствием бы спать легла, так рано сегодня проснулась, не выспалась. Я слышала, вечером будет костер, и если не выспишься, то уснешь прям на улице и проспишь пионерский костер, – ответила Леночка.

– Ребята, за столом не разговаривать, – сделала замечание воспитательница Мария Семеновна. – Ну-ка, ребята, давайте напомним Лене с Юрой, как себя ведут за столом дети.

– Когда я ем, я глух и нем! – хором сказали все дети.

Обед закончился, дети отправились в корпус на тихий час. Леночка не смогла уснуть, она была такая уставшая, что ей казалось, только она опустит голову на подушку, как тут же уснет, но в голову лезли всякие мысли, и все время, отведенное на сон, Леночка проворочалась в кровати, уснув к тому времени, когда пора было вставать. И случилось то, что она предсказывала Юре, только во время пионерского костра уснул не Юрка, а она.

Утром Леночка проснулась в корпусе в своей кровати, она не помнила, как здесь оказалась.

– Ты вчера уснула. Ха-ха-ха, а еще меня этим пугала, а сама заснула почти сразу же. Тебя воспитательница отнесла спать, ты так крепко дрыхла, что даже не реагировала, пришлось тебя на руках тащить, такую большую.

– Да, жалко, первый костер, пионерский, а я все проспала, а вы что делали? – огорчилась Лена.

– Мы пели песни, слушали истории пионеров, а потом еще в углях картошку пекли, так вкусно было, но ты не переживай, говорят, здесь часто такие костры жгут, – утешал Юра.

– А где мой Мишутка? – испугалась Леночка, она вскочила с кровати и принялась везде его искать, но его нигде не было.