Геннадий Копытов - Сборник романов и повестей

С каждым хлопком за бортом у капитана ёкает внутри, непроизвольно напрягаются мышцы пресса, но предательски расслабляется нутро. «Не обделаться бы,«дергается капитан: «если меня так припекает, а я тетерев шуганый и стрелянный, то каково этим мальчишкам? Которые летом школу закончили, а месяц назад еще в клубы деревенские бегали, девочек на трезвую пригласить на танцы стеснялись. А потом успели только раз крепко, по взрослому, зацеловать в губы свою деревенскую красавицу, потискать её грудь большую и нежную, около её калитки, и она не оттолкнула сегодня его руки… И всё, вот она уже бежит за строем грустных мальчишек, ищет, что он обернётся, и ей жутко, что может свидеться уже не придется! А он не смотрит, боится, что эта девочка, ставшая такой близкой, вдруг увидит его слезы…»

Но пронесло, видимо помог ложный десант из брёвен на парашютах севернее Вязьмы, отвлек на себя авиацию противника. Внизу треугольник из костров, капитан вопросительно кивает пилотам, те смотрят в полетную карту, переговариваются, машут отрицательно. -Не то место. Ложные костры! Неделю назад две группы нашей разведки скинули на такие площадки. Обе группы были уничтожены фашистами. Кто-то сдал им наши условные посадочные знаки…

После этого система сигнальных ночных огней сильно усложнилась. Это были сложные, заранее оговоренные фигуры. В это раз была буква «Г» из семи костров. Через какое-то время команда, зум и красная моргающая лампа.

Суржиков прошел по салону, проверил пристегнутые к тросу карабины.

– Приготовиться к прыжку! Капитан прощелкнул свой карабин рядом с коушем натяжки троса, открывает дверь – ледяной ветер рвет и замораживает его лицо, руки, даже сквозь рукавицы, а через секунду уже перестаёт чувствовать тело. Язык с трудом ворочается. Тело немеет. Бойцы встают, нервный озев, смех, матюки. Мальчишки. Такие напряженно-сосредоточенные простые русские лица. Вот у этого лицо все в веснушками, а у этого нос вздернут, а губы бледные сжаты. Кто они? Вчерашние студенты, школьники, трактористы, пацаны со двора.

Подходят к обрезу двери, его рука на плече бойца, хлопок по спине: -Пошёл, пошёл, пошёл…

Бойцы вереницей проваливаются в чёрный мрак за дверью, как будто в ад. Их сразу сносит влево ледяной шторм потока. «Кэп» проверил встёжку своего карабина, дернул за фал, тросик пружинисто скакнул вниз-вверх, и крепко прихватив края дверного проема, рванулся вперед, в чёрный ледяной поток за бортом…

Генерал Левашов Александр Фёдорович грузил десант в самолёты пятую ночь. Днем пытался спать, но не удавалось. Приходили ординарцы, посыльные, командиры батальонов и бригад. Звонки и доклады Жукову.

– Разгромим фашистов, отдохнем! -убеждает он себя, но тут же хмыкает с сомнением. Сейчас самое важное гнать от Москвы обнаглеших фрицев, пока они не опомнились после Волоколамки!..

Вспомнил жену и дочку. Полгода не виделись. Остро захотелось их обнять. Задохнулся от жгучей любви к ним. Потряс головой. Некогда… Вот, что сейчас важно! Он смотрит доклады и отчеты по десанту. Восемьдесят самолето-вылетов. Тысяча двести десантников посадочным способом уже расширяют захваченный плацдарм под Вязьмой.

С крайним самолетом полетит и он…

Рвануло вверх открывшимся куполом, ППШ пошёл вниз, сорвавшись ремнем с плеча. Спасла двухслойная бечевка, которой притянул оружие за ствол, ниже магазина, к вертикальным ремням спасательной системы. Покрутило на закрученных стропах два оборота. Раскинул широко руки, удерживая их от встречной закрутки. Тьма была беспросветной. Даже в самолете была подсветка от приборов. Чернильная мгла впитала его в себя, глаза не различали ничего. Через какое-то время появились чёрные пятна леса и светлые поля. Михаил затянул свободные концы влево от набегающего мрачного пятна леса. Только не на деревья!

Перед самым приземлением развернулся в подвесной системе лицом к ветру, становясь на «малый снос», накрест перехватив свободные концы. Удар ногами о землю, падение на бок, перекатился через спину. При ударе подвернул стопу правой ноги, хотя и старался сжимать валенки вместе…

Резкий ледяной ветер пытался повалить опять его на землю, дернув стропами наполненного купола. Ему удалось устоять, с огромным усилием забежал вправо от купола по глубокому снегу. Освободился от грудных и ножных обхватов. Отвязал ППШ, выбил из кожуха снег, потряс магазин, вщелкнул в окно пулеприемника. Проверил в кармане ватных штанов «ТТ». На месте, пристегнут ревшнуром к поясному ремню.

По полю мелькали серые тени бойцов и парашютов. Попер через снег к ним. Помогал отцепиться от купола, готовить и заряжать оружие в темноте. Всех, кого собрал капитан Суржиков, а их было около 50 бойцов, отвёл на окраину леса. Здесь не разжигая костров два часа протряслись от лютой стужи до серой зари. Кутались в купола по нескольку человек, хлопали себя и друг друга по плечам и спине. Боролись вспоминая приемы самбо.

Как только чуть-чуть просветлело, два отделения пошли по полю и лесу искать мешки и контейнеры с лыжами и боекомплектом. Лыжи собрали на целую роту. Контейнеры с боеприпасами были разбиты, но собрать патроны и магазины в снегу не было проблемой. Разобрали и подогнали лыжи и палки. За ночь все парашюты стащили в лес и закидали снегом. Стоило остановиться, как лютый холод схватывал за бока, студил лицо, не помогала шерстяная маска. Построились, провели перекличку личного состава.

Из двух групп не досчитались больше взвода. Пропал, также прыгавший с первой группой комиссар! Бойцы выбирались к комбату из леса поодиночке и группами и надежда, что комиссар где-то с ними, и скоро выйдет оставалась.

У нескольких бойцов (у пятерых) на ярко-белых маскировочных штанах расползлись жёлтые пятна. Они стыдились этого, старались закрыть эти места коротким подолом белой куртки, или оружием. Никому в голову не пришло позорить их, или высмеять. Для кого-то это был первый ночной прыжок, для кого-то просто первый и сразу ночной, в страшный мороз, и сразу в тыл врага. А для кого-то и…

Суржиков приказал бойцам срочно переодеться. Тюки со снаряжением и обмундированием уже нашли и притащили на санках. Разожгли костры, переодевались, грелись, пили горячий чай. Всем в крышки котелков плеснули по глотку спирта.

Капитан сориентировал карту. Выброска получилась ошибочной! На 20 км юго-западнее запланированной точки!!! Около деревни Таборы! Все-таки те костры были наши! Суржиков материт летунов, жестко по русски, по матушке…

Связисты по рации говорят с командирами десантированных групп. Связь отвратительная. Ближайшие группы были еще дальше от нужной точки. От 5 до 10 км.

Суржиков был относительно ближе всех к запланированной зоне высадки. Решили готовить это поле для десантирования посадочных групп. Отсюда развивать наступление. Бойцы других групп проинформирован и должны были подтянуться к ним. На окраину поля вышли два взвода второй роты. Ещё через три часа группа в 15 бойцов. Собралось около 300 десантников. Пока ждали посадочные группы, десантники расчистили длинную площадку в снегу, для транспотных самолетов.