Ирэн Лэнтиджини - ТЕТ-а-ТЕТ

«Кризис первенца»

Не все пары решаются на зачатие ребенка в первую же брачную ночь. Некоторые успели стать родителями еще до момента бракосочетания; кто-то хочет пожить для себя и только через пару лет «обзавестись» младенцем.

Женщина поглощена беременностью, затем – малышом. Мужу, в свою очередь, не хватает женского внимания, он может даже ревновать жену к ребенку. Мужчина сексуально не удовлетворен, видит в жене все больше недостатков, раздражается и способен решиться на измену. Жена нервничает, мучается подозрениями, скандалит или молча страдает.

Психологическая готовность супругов к тому, чтобы стать родителями, практически исключает подобную картину.

«Кризис возвращения»

Проходит два года после рождения ребенка и жена возвращается к активной профессиональной и социальной жизни. Перед ней стоит почти непосильная задача: сохранять уют в доме, уделять внимание ребенку и мужу, выполнять свои обязанности на работе и привлекательно выглядеть.

Супруг отвык видеть свою вторую половину активной, с боевым настроем, подтянутым внешним видом и наполеоновскими планами. У него это вызывает раздражение и недоумение, ревность – теперь к работе, желаниям жены полноценно жить. Он может вновь чувствовать себя обделенным, поскольку теперь все внимание супруги уходит на уход за собой, работу, хобби, новых коллег. В этот момент мужчина может перебазироваться на сторону ребенка и занять позицию, будто они чувствуют себя ненужными.

«Кризис монотонности»

Проходит еще два года, и стаж семейной жизни насчитывает уже семь лет: налажен быт, интимные отношения, общение, работа. Статистика свидетельствует, что на данном этапе инициаторами развода чаще всего становятся женщины. Муж и жена уже пресытились друг другом.

Этот тот этап отношений, когда «жена смеется над шутками мужа, если в доме гости». Партнеры слишком хорошо знают друг друга, их душа требует чего-то нового: интересов, увлечений, времяпрепровождения, сексуального опыта, эмоций, впечатлений. Стремление защитить, понять, поддержать партнера угасает, на смену ему приходят агрессия, а в худшем случае – апатия, из состояния которой выйти значительно сложнее.

«Кризис сорокалетних»

Когда в семейном активе насчитывается уже четырнадцать лет совместной жизни, супруги приближаются к своему главному кризису. У женщин он может быть связан с приближающимся климаксом, ухудшением характера, повышенной раздражительностью. Практически у любой пары со стажем наблюдается сексуальный и эмоциональный застой. Женщина боится стареть, начинает чувствовать себя ненужной, недееспособной, менее привлекательной. Мужчина – напротив, ощущает экономический результат своей деятельности, обретает положение в обществе и готов наслаждаться жизнью, пожиная плоды своих многолетних трудов. Он начинает бодриться, причем не из последних сил, находит более молодых партнерш, нежели его нынешняя спутница – супруга. Двадцатилетние хотят двадцатилетних, сорокалетние хотят двадцатилетних и даже семидесятилетние, которые по идее ничего «не должны» хотеть, хотят двадцатилетних.

Единственный способ при совместном желании партнеров выйти из образовавшегося застоя и побороть страх – создать иллюзию молодости, именно поэтому многие «зрелые» пары в возрасте решаются на позднего ребенка, чтобы вновь ощутить себя молодыми и энергичными, нужными своему малышу.

Наша семейная пара испытывала кризис первой и второй стадии одновременно. Мы с мужем оба осознавали возникающие проблемы и поэтому совместными усилиями побороли первые признаки кризиса семейной жизни.

Со временем я устроилась в больницу, в отделение пограничных состояний, где лежат с неврозами и депрессиями. Это был едва ли не самый тяжелый период в моей жизни. Ты забываешь, что это твоя работа, не можешь абстрагироваться и каждый раз проживаешь чужую боль, как свою собственную. Это было сложным психологическим испытанием, но я должна была его пройти.

Моя работа носила закрытый формат, а деятельность мужа была более открытой, публичной: лекции, интервью, конференции, круглые столы…

Я приходила домой изможденная, а муж – веселый и окрыленный. После трудового дня меня ждал ребенок со своими детскими переживаниями, болезнями, невыполненным домашним заданием, а мужа – ужины с клиентами и первые интервью в газетах и журналах. Через несколько лет я стала понимать, что мое депрессивное состояние может разрушить нашу семейную жизнь.

Специалист, работающий в пограничном отделении, в любом случае ведет индивидуальную практику, приобретая тем самым серьезный профессиональный опыт. Я не была исключением: открыла свой кабинет в частной клинике. Пятнадцать лет назад они только начали появляться.

Начав работать в больнице, поступила в аспирантуру и могла преподавать психологию в высших учебных заведениях. К тридцати годам защитила диссертацию и докторскую. Муж защитился раньше, его карьерный рост был более стремительным. Не секрет, что дети усложняют жизнь, но они ее и упрощают. По сравнению с ними все остальное – неважно. Сверхнагрузка и отчасти даже конкуренция между мной и мужем превратили наши отношения в «скачки» – но рабочие, а не любовные.

Я практиковала как психолог и на полставки работала преподавателем. Муж, будучи доктором наук, занимался только преподавательской деятельностью. Я радовалась за него, он – за меня, но гордость друг за друга со временем трансформировалась в демонстративный эгоизм и гордыню. Мы стали отдаляться…

Беда не ходит одна. Вскоре нас постигло горе: сыну установили диагноз – порок сердца. Осознание, что ты ничем не можешь помочь собственному ребенку, разрывало душу на части и обнуляло мою жизнь, перечеркивая будущее. Именно в эти страшные, чудовищно несправедливые моменты понимаешь, как нужно жить и что ценить. Ребенку нужно было делать сложную операцию, и я вынуждена была взять тайм-аут в работе и заниматься исключительно его здоровьем. Мы с мужем хорошо зарабатывали, но деньги на операцию пришлось откладывать.

Муж в то время переживал карьерный взлет, и ему предложили поехать по контракту на два года за рубеж. Он согласился и сделал это по нескольким причинам: ради сына и для удовлетворения собственных амбиций. Заключил договор с польским ВУЗом и уехал в Варшаву сразу после того, как нашему мальчику сделали операцию на сердце. В течение двух лет я занималась ребенком одна. Муж вернулся, и я поняла, что мы абсолютно чужие люди. Мы с сыном были лишним звеном в жизни преуспевающего мужчины. На фоне его успешности наш трагизм выглядел никчемным. Я не могла простить супруга за то, что он предал нас в самый неподходящий момент. Да и бывают ли подходящие для предательства моменты?!