Денис Елишев - День бобра

Она сигналит нам на прощание и уезжает.

– Нет. Ну, ты это видел, Иваныч? И как теперь к ней подступиться?

– Ох, Костик, Костик. Вроде же умный, такой красивый парень, но какой же ты еще молодой. Да я тут одним глазом, случайно, в альбом ее глянул – пока она там на дне шастает. Там же половина зарисовок с тебя.

– Иваныч. Тебя в детстве не учили, что это не хорошо, по чужим альбомам рыться?

Иваныч недовольно ворчит: его можно только убить, воспитывать поздно. И нигде он не рылся, альбом просто сверху лежал. А я не только молодой, а еще и слепой, если сам ничего не вижу.

Хорошо что матушка в детстве научила – перед стиркой карманы в одежде проверять. Именно там, в нагрудном кармане куртки я его и нашел. Маленький кусочек ватмана с написанным синим карандашом аккуратным каллиграфическим почерком номером телефона: 89777070797 Дарья.

Знаете что такое счастье? Это когда ты о чем-то все время думаешь и при этом постоянно улыбаешься. Даже во сне. Хотя какой там сон. Говорят утро вечера мудренее? Наверное. Но это явно не мой случай. У меня до утра в глазах эта роскошная грива. Изумительной чистоты и красоты серо-зеленые глаза, которые окатили меня такой яростью там на дне, а потом изводили издевательским холодком на яхте и совсем прожгли, прощаясь, на парковке. Контрольный в сердце. Чтобы наверняка. Да. И один бюст минимум третьего размера чего стоит. Ей – богу не вру.

В общем, вспоминая все это, я понимал, что у меня уже там, на яхте, от вида этой девушки в первый раз в жизни отчаянно кружилась голова, и горели уши. И на живот мне лучше не переворачиваться – набрякающие части тела сразу же пытаются перевести меня в вертикальное положение.

Потерял сознание только под утро.

– Алло. Доброе утро, Даша.

– Доброе утро, Константин.

Стоп. Я же не говорил ей, как меня зовут. Интересно, что этот старый пройдоха еще про меня наплел?

– Вы меня простите за вчерашнее.

– Проехали, Костя. И это. Давай на «ты» – так просто быстрее.

– Понимаете. Тут с бобрами такая история – их действительно беспокоить нельзя. Они сразу уходят. Я поэтому так переживаю. А не потому что вы что-то там не то делаете. Мне очень понравилась задумка ваша, то есть твоя, с мостом. Фото с поверхности воды? Если получится – будет круто.

– Ты понял?

– У меня предложение. Все сделаем без проблем – я помогу тебе с удовольствием. Но без яхты и без аквалангов. Чтобы никакого шума, свиста и пузырей. Так пойдет?

– Когда отправляемся?

– Ну, сегодня я занят. А вы ночью в нашем озере плавали?

– Бог миловал Костя. Я в вашем городке в первый раз. И надеюсь в последний.

– Не начинай. Давай так. Заход солнца у нас сейчас в семь, значит стемнеет к восьми. Вот в половине восьмого – на причале. Костюм потеплее, ласты, маска, шноркель и хорошее настроение. Все остальное я возьму. Приезжай обязательно – не пожалеешь. Озеро днем и озеро ночью – это два совершенно разных водоема, поверь.

– Боюсь, что пожалею все равно. Но ведь это будет потом?

***

Странное дело. Миллионы людей, молодых, совсем еще маленьких и пожилых мечтают о космосе. При этом они и не знают что он тут – совсем рядом. Что нужно для того, чтобы там побывать?

Лунная ночь, хороший друг рядом. Или подруга. Гидрокостюм, ласты, маска, шноркель, нож и фонарь. Все. Фонарь, в общем, так. На всякий случай. Еще хорошая погода, конечно. И хорошее настроение.

Необязательно при этом уплывать далеко или нырять глубоко. Пожалуй, даже наоборот. Все самое красивое вы найдете на ближайших к берегу песчаных и галечных отмелях. Но главное – это светлячки. В теплом весеннем или летнем озере их мириады. И не говорите мне что это не космос. Это вселенная. Это галактики, кометы и звездные ливни. Только не включайте фонарь. Чудо исчезнет. Вы не представляете что такое светящийся фосфорящийся в темной подсвеченной только лунным светом воде след от плывущего человека. Или русалки.

Ночное озеро само по себе зрелище незабываемое. Не бойтесь его. На самом деле в нем в это время опасностей гораздо меньше чем днем. К нему просто нужно привыкнуть. Мягкий лунный свет одновременно отражается от его поверхности, рассеивается в его толще и, достигая светлого песчаного дна, отражается от него, подсвечивая удивительным одновременно зеленоватым, синим и серым светом поверхность у самого дна. А огромные листья водорослей, в этой толще удивительным образом темной, но все же прозрачной воды, на просвет превращаются, как в сказке, в волшебные люстры. Я уже умею набирать достаточную скорость, при подъеме на ластах со дна на поверхность. Туда, наверх, к этому чудесному превращению мерцающего и пляшущего сверху над головой желтоватого пятна в ослепительно белый, искрящийся снегом лунный диск в таком же как и это ночное озеро темном но удивительно прозрачном небе. Также усеянном мириадами светлячков.

А сегодня мне вообще повезло. Как в сказке. Я встретил здесь самую настоящую русалку. И меня завораживает в ней все. Ее голос, ее улыбка. Я понимаю, что влюбляюсь по уши, но ничего не могу с этим поделать. А может – и не хочу?

***

Утром мы грузим в мою лодку все Дарьино снаряжение и отправляемся вдоль правого южного берега озера ко мне на факторию. Оттуда до моста уже совсем недалеко и мы пройдем туда на ластах. Для съемки мы выбираем вторую опору моста. Она ближе к берегу и не такая высокая. Все видят ее надводную шестиметровую часть и практически никто, и никогда, не видит такую же шестиметровую подводную. Такова уж загадочная природа поверхности водной глади. Не зря это слово женского рода.

Она тщательно прячет от нас свои подводные секреты и только иногда позволяет полюбоваться отражениями нашего надводного мира.

К делу Дарья нужно сказать относится вполне серьезно. И повозиться нам в итоге пришлось. Но меня беспокоит не это. Еще с обеда я замечаю в горах на западе быстро растущую тяжелую сиренево – пепельную тучу. Она уже вовсю громыхает, быстро движется к нам против ветра и начинает сверкать изнутри розоватыми вспышками. Я хорошо знаю, что будет дальше – и нам пора уносить ноги. Ну, то есть ласты.

Но все развивается слишком быстро. Туча уже над нами. Быстро темнеет, по поверхности воды бежит крупная рябь, и барабанят непривычно крупные капли. Но все это быстро стихает и именно это пугает меня больше всего. Птицы умолкают, куда-то исчезают даже вездесущие комары. Все замирает и готовится к удару. Становится совсем тихо и слышно как в устье реки грызут деревья мои неутомимые бобры. Небо над нами раскалывается с диким грохотом. Мне, слава богу, не приходилось бывать под бомбежкой – но очень похоже. Удары молний идут уже непрерывно, и от их неонового свечения становится светло. Но не как днем, а как в ночь апокалипсиса. Грохот стоит такой что ничего не слышно, и я даже не пытаюсь кричать, а просто машу Дарье, чтобы она отдавала снаряжение мне и быстрее выскакивала на причал. Ураганный ветер в порывах воет между опор моста, устраивает там дикую шаманскую пляску и моментально разгоняет по озеру приличные метровые волны. Кажется, что он хочет оторвать прибрежные скалы и сбросить их в воду. Холодный дождь хлещет стеной. Конец света.