Евгений Гришковец - Водка как нечто большее

У всех и у каждого есть друзья или знакомые, с которыми в радость выпить водочки и с кем этого делать не хочется ни при каких обстоятельствах. Тот человек, который несёт с собой в застолье радость общения, умение сказать тост, тонкое понимание ситуации и компании, не частит, выпивает с чувством, с толком, с расстановкой, аппетитно крякает после опрокинутой рюмки, вкусно закусывает, – такой человек желанный гость в любом доме и в любой компании. Такой может выпить много, рассказать массу анекдотов, наговорить комплиментов всем дамам, станцевать, спеть, да потом ещё и проводит до дома ту, о ком надо позаботиться… Или он позаботится о перебравших водочки товарищах. Он всегда остаётся при памяти, он всё помнит… Ну а если не надо, как мудрый человек, может и не вспоминать.

Тот же, кто пьёт молча, быстро и с явным желанием как можно скорее просто опьянеть, что называется «нажирается», – становится помехой за столом. Таких избегают. С такими стараются водку не пить. Потому что «нажраться» водки – дело постыдное и некрасивое. Водку нельзя «жрать», водку нужно «кушать». Недаром так аппетитно звучит старинная фраза: «Откушать водочки».

Именно «откушать». Никакой другой крепкий напиток в мире, кроме водки, не вызывает после выпивания желания смачно и аппетитно крякнуть и немедленно закусить выпитое.

Водка – это единственный крепкий напиток, который пьётся в процессе трапезы, который требует еды. За трапезой во всём зарубежном мире крепкие напитки не пьют. Для трапезы немцы подают к столу пиво. Потому что их сосиски, горячая квашеная капуста с копчёным салом или огромная свиная рулька в немецкую глотку не проскочат или встанут в желудке монолитом… Пиво немцу необходимо для создания живительной пищеварительной среды. Француз, итальянец, испанец к рыбе подаст белое вино, чтобы рыба проскользнула, заплыла в него радостно. А к мясу с кровью подадут они красное вино для гармонии. Никогда не станут эти люди пить с едой коньяк, кальвадос, виски, джин или, прости господи, ром.

Только водка, напиток той же крепости, что и вышеперечисленные, уместна на столе как трапезный напиток. Мало того, водка требует еды, она без еды, без закусок невозможна по сути своего замысла и предназначения… Водка, конечно, требует особой еды и закусок, но это тема отдельная и для многих глубоко личная, если не сказать интимная.

Русский человек может запить еду и виски, и ромом, и даже кальвадосом. Но это только тогда, когда водки нет. Да что там говорить, если наш человек даже макароны заедает хлебом! На многое способен наш человек.

Именно трапезность водки, а главное, правила принятия её вовнутрь, по-прежнему остаются для иностранцев загадкой и частью непостижимой русской души.

Нет! Европейцы и американцы, конечно, водку употребляют. Но как? Пьют её с соками, смешивают с разными другими напитками… Они даже изобрели несколько знаменитых коктейлей с водкой. Тот же самый Агент 007 приложил к этому руку. Водка с сухим мартини и зелёной оливкой, проколотой зубочисткой, в конусовидном красивом бокале выглядит нарядно. Но с удовольствием это может пить только мифический суперагент, которого ни пуля, ни яд не берут. Наш же человек этого делать не станет. Наши разведчики тайком пили водку чистую…

Больно нашему человеку смотреть на все эти бесчисленные иностранные способы смешивания водки с чем-то, многие из которых выглядят весьма нарядно и завлекательно… Посмотрит наш человек на всё это, вздохнёт да и скажет, а если не скажет, то подумает: «Эх, такое добро испортили!.. Как же её, родимую, измордовали! Разве ж можно с ней так?! Разве ж можно?»

И никогда бельгиец, который варит лучшее в мире пиво, или француз-винодел из Бордо, с большими, чёрными от работы руками, или маленький, потный мексиканец, который гонит из кактусов золотистую, ароматную текилу, или худой, бледный шотландец, твёрдый, как дубовая доска, и пропитанный виски, как дубовая бочка, не узнают гениального, удивительно сильного и при этом сложного вкуса глотка холодной водки из старой, гранёной рюмки, оставшейся ещё от деда…

Рюмки, выпитой в субботу после бани… После того, как несколько друзей-мужиков… Или когда дед, батя и пара сыновей после покоса… Или когда два брата после долгой разлуки встретились, затопили баньку, долго парились, выходили на воздух покурить или прыгнуть в снег… А потом снова парились… А в доме женщины накрывали стол, суетились… И вот мужики в чистом исподнем, с взъерошенными волосами, шумно дыша и громко говоря вваливаются в дом… Лица румяные, выбритые, лампочка отражается в блестящих кончиках носов… Садятся они за стол, немедленно наливают по рюмочке и со словами «ну… дай нам Бог!..» смачно выпивают, крякают и, выхватив из глубокой тарелки по варёной, рассыпчатой картофелине, закусывают жадно… Кто, кроме нас, поймёт, о чём идёт речь…

А каков вкус водки, которую пьёшь под свеженинку, когда забили первого осеннего поросёнка? Или под первые солёные грузди в этом сезоне… А под рыжики? Да ещё, если уже рюмка налита, грибок на вилочку наколот и вдруг обнаруживается, что сметаны на столе нет. Хозяйка бежит за сметаной, водка согревается, полный рот слюны… Но без сметанки-то нельзя! И вот сметана, и вот рюмка запрокинута, и вот гриб щедро выкупан в холодной, ещё почти твёрдой, из холодильника, хорошей сметане, и вот хруст во рту… Кто в мире знает такое?

А какой напиток можно выпить под разогретый вчерашний суп?.. Прийти после работы в четверг усталым, за окном начало марта. Усталость, предпростудное состояние, на работе всё в каком-то затяжном проблемном состоянии, перетекающем из одного в другое… Но в холодильнике кастрюлька со вчерашним куриным супом с клёцками…

Нет, лучше с борщом… Нет, борщ или солянка – это слишком предсказуемо и типично. Вот! Рассольничек с перловочкой на дне кастрюли! Вот суп разогревается, достаёшь початую бутылочку из холодильника, рюмочку из шкафа… Отрезаешь кусочек чёрного хлеба… А пообедать днём толком не получилось… А потом выпиваешь почти подряд две рюмки, немного супа… Проходит 5–7 минут, и ты чувствуешь, как в усталую и тяжёлую голову приходит тёплая пуля! Она входит медленно и откуда-то сбоку в висок… Тяжесть прожитого дня и раздражение отступают, и накрывает волной нежности к домочадцам, если такие есть, ну а если нет, то ко всему остальному человечеству. После третьей же рюмки возникает непреодолимая потребность обнять родного человека, обнять ближнего… И если нет такового рядом, то рука сама тянется к телефону… Необходимо позвонить другу, услышать голос… Водка не терпит одиночества, как уже было сказано выше.

Разве можно такое объяснить норвежцу или португальцу?