Гамид Амиров - Лев и Солнце

Иллюстратор Марина Ли

© Гамид Амиров, 2020

© Марина Ли, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-9839-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой читатель! Самое тяжелое в нашей жизни, наверное, найти свое место и обрести счастье… Что для этого нужно? Этого, наверное не знает никто. Многие думают, что для счастья нужны деньги, а заработав их, понимают, что находятся не на своем месте. Кому-то кажется, что только признание общества, слава и куча поклонников вокруг – это и есть счастье. Но, добившись своего, чувствует себя одиноким. Другие ищут спокойной жизни, а потом страдают от скуки и пустоты. И таких примеров много… Найти правильный путь и решится на что-то очень тяжело. Мир так устроен, что, к сожалению, получив что-то, мы также что-то теряем.

В данной книге описана история человека, который вышел из простой семьи и ради своей любви стремился стать богатым.

К чему это привело, вы узнаете, прочитав эту историю.

Также вы узнаете, какой бывает настоящая мужская дружба и как в 90-е годы люди из самых разных социальных слоев, рискуя жизнью и свободой, становились миллионерами. Я уверен, что равнодушным ко многим событиям, описанным в книге, не останется никто.

Хочу выразить благодарность моим друзьям, которые помогли мне с написанием этого произведения. Мишуте Дигилову, Альберту Мелихову, Зиро Шалумову, Арнольду Симахову, Энрико Кунижеву, Михаилу Мирилашвили.

Отдельная благодарность моим дорогим Юре и Лие Тер-Оганезовым.

Всех читателей прошу не судить строго, если кому-то покажутся события тех лет в чем-то неправдоподобными. Я писал то, что видел сам и о чем мне рассказывали мои близкие люди.

Ни в коем случае не хочу никого обидеть, но для красоты книги иногда нужно придать немного иной окрас, чем бывало в действительности.

Конечно, я не могу не сказать, что все имена и события в книге вымышленные и любые совпадения случайны. Но все же эту книгу я хочу посвятить своему другу, можно сказать, старшему брату, человеку, благодаря которому я и издал ее, за что я ему благодарен, Льву Александровичу Дигилову. А многие люди из Ростова знают его под именем Лёва-еврей.

Сентябрь 2018 года. Мужчина лет пятидесяти спокойно пил кофе, сидя в кафе московского аэропорта. По всему, он был человеком состоятельным. Черные волосы, изрядно тронутые сединой, аккуратно зачесаны назад. Большой орлиный нос выдавал в нем кавказца, а глубокий взгляд темных глаз говорил о том, что ума ему не занимать. Мужчина был одет в строгий серый костюм и черные туфли с острыми носами. В Москве еще было тепло, поэтому плаща при нем не было. Рядом со столиком стоял большой и явно дорогой чемодан на колесиках, по виду совершенно новый.

Казалось странным, что столь респектабельный господин сидит в обычном кафе, где к тому же было довольно много народу. Наверняка он мог позволить себе более комфортные условия. Тут одно из двух: либо он ждал кого-то, либо, наоборот, надеялся затеряться в толпе.

Взглянув на наручные часы Vacheron Constantin , мужчина потянулся и сделал знак официанту. Когда тот подошел, он спросил, где у них туалет, поднялся и направился в указанном направлении. Чемодан он оставил на месте.

Едва он зашагал к уборной, как за соседними столиками началось движение. Неприметные с виду мужчины, которых, казалось, ничего не связывает, мгновенно переглянулись, подавая друг другу сигналы. Двое парней крепкого телосложения лет около тридцати пяти встали и, весело переговариваясь, направились за богато одетым господином. У мужского туалета, куда зашел нужный им персонаж, они остановились и, продолжая беседовать, стали пристально следить за дверью. Люди заходили и выходили, дверь постоянно хлопала. Подростки с рюкзаками за спиной, заботливые отцы с сыновьями-дошкольниками, группа азиатов, четыре спортсмена, дедушка-инвалид на коляске с сопровождающим, компания кавказцев… все эти люди посетили уборную в течение пятнадцать минут. Но человек в костюме так и не вышел. Следившие стали заметно нервничать. К ним подошли другие, все вопросительно переглядывались. Один из них зашел в туалет. Спустя минуту он как ошпаренный выбежал и нервно воскликнул:

– Его там нет!

– Как? Не может быть! – не поверили ему.

Парни забежали в уборную и заглянули в каждую из восьми кабинок. Мужчины в костюме нигде не было.

– Черт, куда же он делся? – Недоумению не было предела.

Они просто плохо его знали. Этот человек не был фокусником. Он обладал отменным чутьем и удивительной изобретательностью. Но чтобы приобрести эти качества, ему пришлось проделать непростой путь…

Во времена СССР Нальчик считался одним из самых красивых и чистых городов на Северном Кавказе. В столице Кабардино-Балкарской республики кроме коренных наций проживали русские, армяне, осетины, чеченцы, грузины и, конечно, евреи. Но не те дети Сиона, которые были разбросаны по всей Европе, а кавказские, или, как их называли, горские, евреи. Они говорили на диалекте иранского языка, имели свою кухню, свои традиции и придерживались своего семейного уклада. На Кавказе горские евреи проживали аж с VII века. Больше всего их было в Дагестане, где общины имелись почти во всех крупных городах. Но в Кабардино-Балкарии они жили только в Нальчике, и все в одном районе, который назывался Колонка. Община насчитывала примерно 20 тысяч человек, и бо́льшая часть традиционно занимались портняжным делом, а с приходом Советской власти стали также открывать цеха по выделке кожи. Многие занимались торговлей, которая в те времена называлась спекуляцией. Преступников среди них практически не было, чего нельзя было сказать об общинах Дагестана и Чечни. До развала СССР еврейская община в Нальчике была самая богатая и дружная. Проживая в одном районе, они общались узким кругом, заключали между собой браки и вместе хоронили покойников.

Район Колонка не сказать чтобы был роскошным. Ужасные дороги, узкие улицы… Многоэтажных построек там не было – по обеим сторонам улиц тянулись частные дома, каменные или кирпичные, чаще всего двухэтажные. С виду ничего особенного. Но даже у небогатых жителей Колонки внутри все было в ажуре. Полированная румынская мебель, сервизы из чешского фарфора, японская техника и набитые продуктами холодильники, на столе у них не переводились деликатесы, в то время как рабочий люд в СССР считал копейки.