Елена Городецкая - Чёртова дюжина

1

О маме

Посвящается моей бабушке

Маликовой Валентине Ивановне

– Мам, я хочу к матери съездить. Отец не пускал, а ты отпустишь?

– Да езжай. Но знай, что тут твой дом.

Папа умер две недели назад. Они развелись с матерью, когда мне было пять. С тех пор свою настоящую мать я не видел. Отец всегда был против нашей встречи. Почему? Не знаю.

1.0.1

* * *

– Женьк, иди померь эту рубашку, – позвала меня мама, когда мы были на базаре. – Тут и брюки вон неплохие. Давай одевайся.

– Мам, дорого это. Там я подешевле видел. Пошли туда.

– Да ёлки-моталки! Я кому говорю! Одевайся мигом! – Мама всегда ругалась, когда её не слушали. – Оборванцем хочешь матери показаться? Скажет, что я у тебя последний кусок отбираю и сама сжираю!

– И вообще у меня есть, в чём ехать же. Зачем всё это?

– Женьк, ты охренел что ли? Мы для чего сюда приехали? Скотину девки сегодня и выгоняли, и загонять будут. Я на работу не пошла, чтоб одеть тебя, а ты тут ещё концерты закатываешь!

Я молча надел рубашку и брюки. Как влитые! Ещё и с подтяжками! Но покупать за такую цену было ужасно стыдно. Мы жили не сказать, что совсем бедно, но всё-таки так себе. Ещё и отец теперь умер. Мама осталась одна с нами пятерыми. Мне двадцать, и я самый старший. Сёстрам четырнадцать, тринадцать и одиннадцать. Брат совсем мелкий ещё. Как теперь будем?

– Может, мне и не ехать?

– Прекращай давай. Раз собрался, значит езжай. Захочешь вернуться, двери для тебя открыты.

Мама купила эти брюки с подтяжками и рубашку. А ещё туфли к брюкам. Теперь я весь – с иголочки!

1.0.2

* * *

– Мам, я пошел у скотины убирать, – сообщил я сразу, как только переступил порог дома.

– На карде уже всё вычищено! – встретила меня Танька, старшая из сестёр.

– А у свиней?

– Туда не лазила. Пригнали коров, подоили и убрали на карде. Ни до чего больше пока руки не дошли.

– Значит я пошёл в свинарник.

– Таньк, есть что есть? – мама была голодной. – Устала я как собака!

– Я щи сварила. Ешь да ложись отдыхай. Мы уберёмся.

1.0.3

* * *

Утром чуть свет я оделся и пошёл на автобус. Путь предстоял неблизкий. К вечеру только должен был приехать.

– Куда это ты так вырядился? – спросил идущий навстречу сосед.

Я шёл гордый и ничего ему не ответил. Только улыбнулся. Все оглядывались на меня. Но никто не знал, куда я собрался. А гордый был больше от того, что, наконец-то, исполнится моя мечта и я увижусь с матерью.

С края села я увидел избу. Маленькое село, разваливающаяся избушка. Стало немного страшно от предстоящей встречи. Даже промелькнула мысль развернуться и уехать обратно домой.

Подошёл ближе к дому и увидел всю красу: завалинка осыпалась, некоторые ставни окон уже отвалились, некоторые набекренились. Ворота и забор почти лежали на земле. И здесь живёт моя родная мать…

Когда открыл дверь в дом, на меня пахнуло мочой. Сквозь оконные стёкла едва пробирался свет. Занавески висели не на всех окнах, да и занавесками их назвать было сложно. Тряпки какие-то. Порванные и замусоленные. Полы усыпаны землей.

Прошёл в дом, не разуваясь. В средней комнате на кровати спала мать, рядом с ней какой-то мужик. Перегар стоял страшенный: хоть топор вешай.

Прошёл в переднюю комнату и прилёг на диван. Понял, что приехал зря. Но уже темнело, а автобус только утром.

Чтоб не помять рубашку и брюки, снял и повесил рядом на стул. В шкафу нашёл какое-то старое покрывало, накрылся и быстро уснул.

Проснулся от грохота. Сначала ничего не понял и не сразу сообразил, где нахожусь. Мужик упал на пол, а мать над этим очень громко ухахатывалась. Оказалось, это она его столкнула, чтоб тот проснулся. Я хотел одеться, но не обнаружил своих вещей: на их месте лежали какие-то рваные штаны, старая майка, непонятный пиджак, а вместо новых кожаных туфель стояли галоши.

– Где мои вещи?! – заорал я.

– А ты чего припёрся сюда? – ответила мне мать.

– Тебя увидеть хотел.

– Отец же тебя не пускал!

– Он умер.

– Да ладно?! Значит дом – мой!

– Какой дом?

– Который он построил. Мы ж с ним женаты до сих пор. А я наследница.

– Отдай мои вещи. Мне их мама покупала специально, чтобы я сюда приехал.

– Ма-ма… А их тю-тю. Ушли они! За десять минут ушли!

– В кармане брюк были деньги!

– Денег тоже нет. Тю-тю, мой мальчик.

Я увидел, что на трюмо лежат деньги – остаток от её выручки. Быстро оделся в то, что лежало, схватил деньги и побежал к выходу. Мать пыталась меня схватить.

– Отдай деньги! – орала мне вслед.

Мужик не успел даже встать с пола, я перепрыгнул через него, увернулся от матери и выскочил на улицу. От дома я бежал, не оборачиваясь, но затылком чувствовал, что она гналась за мной что было сил, пока не поняла, что ей меня не догнать.

1.0.4

* * *

Домой я вернулся почти ночью. Все спали. Постучал в окно.

– Женька? Ты чего это так быстро вернулся? – Первая спросила Танька. – Что это на тебе?

Мама смотрела на меня и ничего не говорила.

У порога я всё с себя снял, и сразу лег на свою кровать, отвернувшись лицом к стене. По щекам текли слёзы.

2

В бору

Когда мы с мамой и папой ехали по лесной дороге, разыскивая сладкое местечко, где можно было бы собрать грибов, вспомнила я старую байку:

– «Люблю осенним погожим денёчком побродить по лесу с ружьишком…

– На охоту?

– По грибы! Бывало, подойдёшь так и просто скажешь «ух, сколько грибов набрали…», а грибники врассыпную…

Папа засмеялся.

– Странно, почему в Бузулукскому бору так много песка? – быстро переключилась я с байки на размышления.

– Бор защищает нас, – ответил папа. – Если вдруг все деревья исчезнут, всю округу заметёт песком, и будет пустыня. Татарстан, Башкортостан, Оренбургская, Самарская области – всё исчезнет под барханами от малейшего ветерка.

– Ого! Серьёзно? Даже представить это боюсь. – Не была я в бору несколько лет, пока училась в университете. Приехав в гости к родителям, ужасно захотела свежих жареных грибов.

Бродить по лесу я всегда предпочитала с папой: мама обычно не отходит далеко от машины, а с папой за пару часов можно несколько километров обойти и набрать уйму грибов. Главное – не отставать от него.

– Пап, почему сосны растут рядами? – Первая наша остановка – в соснах. Ходить было просторно, между соснами – по несколько метров. Сосёнки молодые тянулись к небу. Поднимая голову вверх, ощущаешь себя будто лабиринте – даже солнца не видно, только свет сквозь деревья слегка пробивается.

– Потому что их сажали лесники. Поэтому и рядами.

– Зачем сажали?

– Старые вырубали, очищали лес, а потом сажали молоденькие. Когда я был ещё школьником, нас сюда даже возили поливать только высаженные деревья. – Он шёл впереди, я чуть сзади в стороне, чтобы грибы искать самой. Прошлись маленько и поняли, что кроме мухоморов ничего тут нет. Все лесные просторы я фотографировала на телефон и краем глаза увидела, что в бору сеть не ловит.