Анатолий Лубичев - Хранители тайны

У нас в имении всё по-старому, однако, соблюдаем экономию, все лишки отправляем для снабжения армии, для победы над проклятым врагом.

Многих из крепостных отдали в рекруты, некоторые вернулись калеками, но мы их не оставили без помощи.

Сообщаю тебе престранную вещь, не подумай, что свихнулся старик на старости лет. Ночевал у нас в усадьбе этой ночью сам узурпатор Наполеон. Да! Да! Сам император Бонапарт. Прибыл он с большим обозом, возов в тридцать, да две кареты, да пушки, в сопровождении конников, полтысячи, не меньше, некоторые в латах да с перьями на шлемах и командиров разных чинов не менее сорока.

Когда Ефимыч мне доложил о том, послал я в ночь Федьку, конюха нашего, к Денису Давыдову в Николо-Погорелое, где обосновался он со своим отрядом. Это в пяти верстах от Смоленского большака, что б легче было пощипывать французов да разорять их обозы. Жалею только, что не знал я в то время, что за гость ко мне пожаловал.

Сего дня утром Фёдор доложил об исполнении моего поручения, видел Давыдова и сообщил ему о большом этом обозе и войске, которые следуют обходными путями к Смоленску. Шустрая бестия этот Фёдор я тебе скажу.

Так что и мы здесь вносим посильную лепту в дело победы над врагом.

А ещё расскажу тебе про случай, что произошёл с французами на «Сучьем болоте», через которое по моей подсказке они двигались к дороге, ведущей в «Холм». Они бы и проехали, но одна из карет, запряжённая шестёркой добрых коней, оказалась тяжела для первого льда и провалилась в одно из озёр посреди болота, видимо много чего награбленного в этой карете. Так и не смогли французы вытащить её, так и оставили на дне озера.

Коленька, место я приметил: если идти от последней слева липы на нашей аллее прямо на одинокую сосну за болотом, так и подойдёшь к этому озеру.

Дорогой Коленька, сын мой единственный, приезжай быстрее, стар я стал и немощен, боюсь – умру, не видя тебя боле…

Крепко обнимаю и трижды целую, твой батюшка отставной гвардии капитан

Семёновского полка ныне помещик Некрасов.»

Он перечитал письмо, исправил кое-какие ошибки, вложил письмо в конверт и задумался. Приняв решение, уверенно написал на конверте:

«В штаб Русской Армии для передачи командиру гренадёрской роты, Смоленского полка, Некрасову Николаю, уроженцу села Некрасова, Дорогобужского уезда, Смоленской губернии»

Затем растопил над горящей свечой сургуч, накапал его на уголок конверта, и приложил к нему свой фамильный перстень с вензелем «Н».

«Только как же я доставлю письмо, почтовых карет уж который месяц не видать?..», – на его лице отразилась растерянность.

Как ни старался Некрасов, на ум ничего не приходило. Расстроенный он нажал потайную клавишу на секретере и убрал письмо в секретный ящичек, хотел было закрыть его, но передумал, сунул руку в карман халата, достал монету, подаренную французом, и положил её поверх письма.

Освободившийся от тяжёлых грузов обоз без особого труда переправился через Днепр у деревни Глушково. Дорога, пройдя через небольшой перелесок, вывела французов на поле, за которым виднелось большое село. Над селом возвышалась каменная церковь с высокой колокольней.

Когда обоз наполовину выдвинулся из перелеска, на колокольне монотонно зазвонил колокол.

На подходе к селу идущий впереди конный отряд вдруг прекратил движение. Бертье и полковник Моруа, следовавшие вблизи кареты, поспешили выяснить причину остановки. Проследовав в голову обоза, они сразу поняли причину колокольного звона, звучавшего совсем не в их честь. На въезде в село, преграждая французам путь, была сооружена баррикада из перевёрнутых саней, брёвен, бочек, мешков с соломой, поленьев дров и прочего хозяйственного имущества, длиною саженей в семьдесят. Баррикада ощетинилась острыми кольями, в центре торчало дуло пушки. Перед баррикадой был устроен невысокий вал из снега, покрытого коркой льда. Между валом и баррикадой лежали широкой полосой бороны зубьями вверх. Эта примитивная крепость была построена явно не сегодня и не вчера, жители села заранее готовились достойно встретить чужеземцев.

За баррикадой суетились люди, готовясь к обороне. Со стороны села по зову колокола спешили жители, вооружённые цепами, косами, вилами и прочими подручными средствами, пригодными для обороны. Некоторые держали в руках ружья. Все жители, «от мала до велика», шли на защиту родного дома.

…На въезде в село, преграждая французам путь, была сооружена баррикада…

Бертье попросил у одного из адъютантов небольшую подзорную трубу. Встревоженные, но решительные лица готовых идти на смерть людей рассмотрел он в маленьком стёклышке окуляра трубы, – «Мы им явно не по душе. Просто так без боя не уступят». – Бертье протянул руку и, указывая подзорной трубой направление, приказал,

– Направьте обоз в объезд села, полковник, вот по той дороге справа. Не стоит проливать кровь этих мужественных людей, тем более наших солдат, без особой на то необходимости. К тому же сейчас самое дорогое для нас это время, а провиант, надеюсь, мы сможем пополнить и в других местах.

Когда обоз свернул с большака в объезд села, за баррикадой раздались восторженные крики и в воздух полетели сорванные с голов шапки. Осмелевшая ребятня выбежала из-за баррикады и стала швыряться во французов снежками. Французы не обращали на них внимания, но когда несколько снежков угодили в цель, некоторые попрыгали с возов и стали отвечать тем же. «Перестрелка» шла с переменным успехом, и бывалые солдаты тоже, как и дети, прыгали и радовались, когда ими брошенный снежок попадал в кого-то из мальчишек.

Придержав коня, Бертье наблюдал за «сражением», – «Были бы все войны только такими». Ему вдруг захотелось спрыгнуть с коня и запустить снежком в одного из этих шустрых и смелых сорванцов. С его лица долго не сходила благодушная улыбка, вызванная этим желанием.

Дорога за селом немного ухабистая, но хорошо наезженная, привела обоз в лес. По обеим сторонам, рядом с дорогой стояли огромные ели. Сквозь густые еловые лапы едва-едва пробивался дневной свет. Люди и кони сразу же притихли. В тишине леса раздавался только хруст снега под ногами пеших французов, позвякивание сбруи да приглушённый елями топот коней, тянущих возы.

– Господин маршал! Взгляните сюда!.. – один из адъютантов показал на следы у обочины дороги. Их было множество, они не были похожи на следы от сапог французских солдат. Были хорошо заметны следы от копыт коней, совсем свежие, что было ясно даже неопытному глазу. Одни уходили вглубь леса, другие возвращались к дороге…