Галина Вольская - Я люблю эту землю

Служба идет в Троицком соборе, здесь же верующие поклоняются иконе Божией Матери «Умиление», мощам преподобного Серафима Саровского. Пройти по святой Канавке, прочитав сто пятьдесят раз молитву «Богородице Дево, радуйся» мне оказалось не под силу. Мы с Сашей просто проходим по тропинке, любуясь красотой монастыря и восхищаясь той огромной работой, которую выполняют сестры обители. Настолько все вокруг чисто, ухожено, возделано. Таких крупных ягод крыжовника, как на кустах возле Канавки, я нигде никогда не видела. Ветви яблонь монастырского сада усыпаны яблоками, все деревья окопаны, подбелены, никаких сорняков. Кое-где аккуратные грядки с овощами. Работают монахини очень много.

Обедаем мы с Сашей в пельменной недалеко от монастыря, кормят хорошо. И можно также бесплатно пообедать в монастырской трапезной, пища постная, но вкусная и питательная. Ужинаем мы здесь. У нас еще есть время до общего сбора возле трапезной, проходим с Сашей по селу. Встречаются на улицах собаки, кошки, они доверчиво подходят к людям. Возле источника небольшая серая кошка, что-то жалобно промяукав, выносит в зубах новорожденного слепого котенка, кладет его возле источника на траву, вылизывает. Котенок не шевелится, жив ли он? Мальчик спрашивает у матери:

– Почему она принесла его в зубах?

– Но у нее же нет рук, она принесла его к людям.

Кошка тоже надеется на помощь возле источника?

Размещают нас в бесплатной гостинице в больших комнатах с двухъярусными кроватями. Мы оставляем вещи в гостинице и едем к источнику преподобного Серафима Саровского. Вода здесь теплее, мы с Сашей окунаемся в целебные воды источника. Людей всех возрастов возле источника много. Приезжают семьями, окунаются вместе с детьми.

На следующий день рано утром мы выезжаем в Пайгарму, где также находятся монастырь и святой источник. По дороге слушаем интересный рассказ Максима, смотрим фильмы. Поклоняемся в монастыре святым иконам, окунаемся в источник. Здесь нас кормят особенно вкусно. А хлеб в монастыре пекут такой, что его хочется есть еще и еще, невозможно оторваться.

Из Пайгармы мы уже держим путь домой. Нас ожидает неожиданный сюрприз, Максим начинает петь песни на свои стихи под гитару. У него хороший голос, проникновенное исполнение, а слова такие, что от одной песни я не могу сдержать слез, они непроизвольно текут у меня по щекам. Несколько известных песен мы исполняем всем автобусом. Начинаем со старинной «По диким степям Забайкалья», переходим к более современным: песня из кинофильма «Весна на Запечной улице», «Зорька алая, губы алые», «Выйду ночью в поле с конем». В числе паломников из Базарного Карбулака оказалась солистка ансамбля «Волжанка, мы с удовольствием слушаем ее песни.

Заканчивается незабываемая поездка вечером этого дня. Остаются удивительные чувства, воспоминания и желание повторить такую поездку еще раз.

В школу я чаще всего ходила одной и той же дорогой. Проходила мимо небольшого, аккуратного домика, возле которого сидел на скамейке старичок. Иногда он подметал улицу перед своим домиком, там всегда было чисто выметено. Старичок здоровался со всеми прохожими и что-нибудь им говорил. Я сначала не отвечала на его приветствие. Почему он здоровается со мной? Ведь я же его не знаю! Но после его нескольких замечаний, я стала здороваться с ним первая. И выслушивала:

– А из платьица ты уже выросла, рукава коротки.

Он много еще чего говорил, но я почему-то запомнила только это.

Плотнику, который строил у нас веранду, старичок сказал:

– Здравствуй, курящий! Дерьмо сосущий.

Этот плотник так и получил прозвище Курящий с легкой руки старичка.

Мне не всегда хотелось встречаться с этим старичком, иногда я шла по другим улицам, минуя его дом. Потом он исчез. Наверно умер, но все-таки остался в моей памяти.

Сейчас я пенсионерка и ловлю себя на желании взять метлу и чисто подмести возле своего дома. Пусть хотя бы на этом кусочке земли будет чистота и порядок. Только я живу не в маленьком частном доме, а в большом, пятиэтажном. И перед нашим домом стоят баки для мусора, которые часто переполняются. Мусор раздувает ветер, растаскивают собаки. Дворники иногда убирают, иногда нет. Я часто ухожу и уезжаю из своего дома, а когда я на месте, у меня хватает дел в своей квартире. Но все также хочется, чтобы на окружающем меня пространстве были свет, чистота и порядок.

Хотя бы здесь.

Надо же было умудриться дожить до таких лет, побывать во многих городах, но ни разу не быть в Ленинграде, сейчас Санкт-Петербурге! О том, что я еду туда с внучкой в ее осенние каникулы старший сын сообщил мне, как о давно решенном. Я не сопротивлялась, промямлила только про недостаток денег, так их все время не хватает, что тут нового. Билеты сноха заказала заранее. Чуть не подвел неожиданный остеохондроз – продуло из окна, и перестала поворачиваться шея. К счастью, успела вовремя вылечиться, спасибо другу массажисту, выехали по плану.

В поезде общительный мужчина с верхней полки прикладывается периодически к жестяной баночке и становится все общительнее. Он объясняет, что работает вахтовым способом, приходится часто ездить. Зарабатывает неплохо, но все же считает, что при советском строе было лучше.

– Ну да, хотя бы мизерная зарплата была гарантирована всем.

– Мизерная? У меня дед около тысячи получал.

– Строитель? А я университет окончила и получала 110 рублей в научно-исследовательском институте. И все время в колхоз посылали или на строительство дорог. На дороги я, правда, не ездила, а в колхоз постоянно. Стоило пятнадцать лет учиться, чтобы научиться копать картошку, раньше мне как-то не приходилось.

– А я институт на третьем курсе бросил, сейчас жалею.

– В колхозе три с половиной старухи, пьяный комбайнер, вечно сломанный комбайн. Починят, комбайнер напьется и снова сломает. Коровы ободранные, голодные. В овощехранилище дырявая крыша, картошка гниет, запах такой, что впору противогаз надевать. И какой-нибудь бригадир кричит, что мы грабли в руках не умеем держать. А вы к нам приезжайте, мы посмотрим, с какой стороны вы будете к приборам подходить.

– Ясно, почему академик в каждую сетку свою визитную карточку вкладывал. А сейчас лучше?

– Нет, не лучше. Но кто все приватизировал? Те же партийные работники и руководители крупных предприятий. Надоело им скрывать свои доходы, решили действовать открыто.

– Москва все это сделала.

– Москва? В нашем городе столько было заводов и фабрик, все разворовали. Свои, не из Москвы же приезжали. Дали им зеленый свет.

– Но ведь дали!

– Да, потому что им самим это было надо.