Константин Трунин - Б.

Подумаешь ведь, за краткий срок у нас вознамерились срезать кроны всех деревьев, оставив голые стволы, примечательные уродством пускаемых веток.

Не хочешь? Тогда пошли вдоль жилых домов, вовсе ни на кого не обращая внимания. Оставим в покое и собачников, и курильщиков. И сами в покое пребудем. Пошли!

Трудин с женою вышли из парка и пошли к автомобилю, припаркованному на расстоянии километра.

Путь пролегал вдоль новостроек, возведённых в ущерб здравому смыслу. Первая высотка нелепо смотрелась в отведённом для её строительства узком пространстве. Вторая – новодел, напоминающий московские сталинские высотки. Эта вершина инженерной мысли в городе Б. стремилась затмить все достопримечательности разом.

Непривыкший долго молчать, Трудин обратил внимание на строительство здания, должного стать точной копией тут до него стоявшего.

– Чем плох был сей дом? Одну его часть занимал музей, другую – школа. У центрального входа стоял памятник Ленину. Здание, вроде, всё-таки восстанавливают, но за эти деньги можно построить с десяток ему подобных.

А за какие проступки пришлось пострадать памяти о Ленине? Для чего, вместо него, установили скульптурную композицию в честь переселенцев, решивших переехать в край сто и сто пятьдесят лет назад.

Тогда бы и проспект Ленина сразу переименовали в проспект Переселенцев. Благо, как раз тут и пересекается с проспектом Строителей. За одно и Советскую улицу переименуют.

– Успокоишься ты? Хватит высказывать недовольство. Делается? Уже хорошо! Сейчас ещё вспомнишь реконструкцию кинотеатра «Первоапрельского», где возвели совсем другое строение. Да, я говорю про торговый центр «Первоапрельский».

Ни ума ни фантазии, согласна. И меня берёт злость за учинённую наглость. Были обмануты мои ожидания.

Помню, зареклась ходить в торговый центр. Однако, годы шли, и я стала туда часто наведываться за покупками.

Что до памяти… Забыла! Ну, был кинотеатр. Не стало. Обратно ничего не вернёшь. Ко мне пришло смирение. Я забыла обо всех одолевающих сомнениях.

– А вот я поныне продолжаю негодовать. Когда-то там можно было проявлять фотографии. Других воспоминаний у меня с ним не связано. И отношение к нему спокойное.

Похоже, всё это происходило до вступления в сознательную жизнь.

Как говорит мама – это было давно и не правда.

– Как хорошо, что ты хоть в чём-то способен придерживаться рамок приличия и не выпячивать своё эго.

Ты и с потерей парка смиришься. Запасись для того терпением. В случае строительства высотки, вместо восстановления посадок, ты будешь одним из первых в числе желающих приобрести квартиру.

Спорить с суждением рано. Нужно запастись терпением и ждать.

Или планируешь поднять людей для выражения возмущения? Заниматься таким ты не станешь – такова моя твёрдая уверенность.

Сформировать и утвердить общественное мнение тебе по силам, только реализация хромает. Никто не желает слушать подобных тебе. И правильно делают.

Всех сотрясателей воздуха не переслушаешь. Ежели пытаться им угодить, скорее запутаешься.

Особенно учитывая, насколько сильно разнятся точки зрения людей, готовых бороться, пока их требования не будут выполнены. Беда в одном – они редко полностью совпадают в представлениях о должном быть.

Обязательно существуют нюансы, которых предусмотреть невозможно. Проще говоря, всем не угодишь.

Это особенно верно в отношении молчащего большинства, к которому принадлежишь и ты.

Напомни, как часто посещаешь выборы?

– Зачем их посещать? Кого выберут – заранее известно. В нашем государстве народ почти никогда не выбирал руководителей, то случалось вне его воли.

Обязан быть избран кто-то определённый, его и изберут, подогнав нужное количество голосов. Такого мнения я всегда придерживался. Поэтому: голосовать – время терять. Есть уверенность, итоговые проценты становятся известными до начала выборов.

Вот и спрашиваю: зачем посещать?

– И этот человек совсем недавно смел укорять других в отсутствии у них совести!

По мне – требуется проявлять гражданскую ответственность, отдавая голос за кандидата или решение, наиболее мне близкое.

Я непременно соглашусь поддержать инициативу по сбережению ресурсов государства, особенно возобновляемых. Поддержу и меры по наведению порядка в стране, чтобы граждане наконец научились сознательности.

Таким образом, я могу проявить активность, тем добившись мне желаемого.

А вот по вине подобных тебе, в большинстве игнорирующих выборы, но продолжающих негодовать от с ними творимого… Всё продолжит оставаться худо.

Не думал ли ты, какова твоя личная вина в вырубке парка? Именно ты являешься прямым виновником, чьё молчание постоянно приводит к катастрофе.

Может хватит противоречий? Ты молчи, но вырази гражданскую позицию анонимно.

– Не найти нам сегодня общего мнения. Или ты мне специально противоречишь? Прямо всё принимаешь в штыки, о чём я не поведу речь. Давай тогда обсудим это, пока совсем не разругались.

Оно хорошо, что мы привыкли обговаривать наши суждения, так лучше понимая происходящее.

Мне приходится с тобою соглашаться, понимая правильность твоей позиции. Одно мне мешает: душа требует протеста. Не могу смотреть на человеческое свинство.

И вот ты мне говоришь, уподобляя свинье и меня. Оказалось, я ничем не лучше прочих. И во мне есть изъян, наличие которого должно портить обо мне впечатление. Вынужден с этим согласиться.

Моя главная проблема – я являюсь соглашателем. К чему ни веди, я останусь при своём мнении, соглашаясь со всем, мне так неугодным. Воспринимаю за данность присущего мне характера.

Ты прекрасно знаешь – о своих мыслях я редко распространяюсь при посторонних. Этакий представитель большинства, недовольного происходящим, вечно сетующим и ничего не делающим, в том числе и необходимого.

– Борись! В тебе комплекс ущербности. Безусловно, он – есть благо. Государству нужны соглашатели. Они – серая масса. Безликая. От них ничего не зависит. Это их, как бы, устраивает.

А вот представь: подобные тебе начнут говорить о недовольстве, предпринимать действия для претворения в жизнь ими желаемого. Рухнет тогда всё! Хорошо, ежели страна устоит, не развалившись на части.

Не так сложно додумать, по какому принципу это произойдёт. Кажется, побуждающими мотивами станут национальные и территориальные интересы. Но зачем? От этого ничего не изменится. И тогда серая масса не увидит изменений. Всё останется прежним, кроме людей у власти: точно таких же, какие были до них.

Не раз думала о перспективах человечества, излишне заигравшегося в политику национальных интересов.