Светлана Окулич-Казарина - Эротические этюды

– Иди ко мне.

Она шлепая босыми ногами о пол, повиновалась. Он небрежно распахнул ее халатик, и усадил лицом к себе, на колени. Резко прижал, и начал осторожно целовать ее бархатистую кожу шеи. Она вдруг засмеялась, откинув голову. Длинные каштановые волосы россыпью пали на ее плечи, и укрыли голову любимого. Он чуть касаясь руками, ласкал ее гладкую спину, упругие и прохладные бедра. Она на мгновенье затихла, затем стала шептать любимому на ушко. Он начал хихикать. От ее теплого дыхания ему стало щекотно.

Вдруг она приподнялась, и устроилась так, чтобы то, что ей давило, стало приятным. Он взял ее за попу, приподнялся со стула, а она в этот момент стянула с него брюки. Он осторожно присел, и только после этого, бережно усадил любимую.

Их стоны слились. Она закрыла глаза, уткнулась в плечо любимого, и стала медленно покачиваться на его плотных бедрах. Он лицом утопал в ее упругой груди, то открывая глаза, то медленно опуская веки. Его ладони мягко впились в ее крепкие и горячие ягодицы.

Тихо поскрипывал стул в такт мелодии наслаждения, которая заполняла пространство кухни. Здесь, парил аромат кофейной любви и страсти. На край стола были сдвинуты чашки, с недопитым, и уже чуть теплым, напитком.

За шторой ночь натягивала бархатное сумеречное покрывало. В это время оно всегда прятало за оконные тайны.

Теплая весна. Дачное время. Вся большая семья в сборе. Лопаты, грабли. Голоса скворцов, яркое Солнце.

Молодая пара решили заглянуть в свою недостроенную теплицу. Они вошли, и оказались в плену у горячей влажности. Стали обсуждать фронт предстоящих работ.

Вдруг он схватил свою любимую за руку, и прижал к ржавому железному столбу, страстно покрывая ее поцелуями. Она дергалась, возмущалась:

– Ты обалдел что ли? Могут зайти, и мама и сестры, и дети! Зачем это нужно, здесь очень душно! Перестань! Столб ржавый, здесь земля….

Но он не слушал, и прятал ее речь в нежных поцелуях. Она покорно затихла и обняла его. Незаметно полностью отдалась порыву. Он стянул с нее штаны, опустился на колени, обжигая горячими поцелуями низ живота. Его пламенное дыхание и нежный рот, медленно сползали вниз и выгибали ее тело. Ласковый язык коснулся сладкого бутона. Она вдруг томно и протяжно вздохнула, замерла. Натянулась как струна, затем обмякла. Она то вздрагивала цепляясь за плечи любимого, то выпускала глубокие вздохи. Неожиданно ее тело стало дергаться и извиваться. Он зажал ее бедра руками, продолжая утолять жадность ненасытной возлюбленной. Из глубин ее страсти, вдруг вырвался громкий крик. Он резко поднялся, быстрым движением опустил брюки и медленно вошел в раскаленное лоно бутона. Она подалась ему навстречу, встав на цыпочки, и с блаженством вдохнула запах его волос. Он сладко застонал в неге блаженства. Вместе они слились в сексуальном танце. Глухой шепот и голоса дыхания заполнили влажное пространство солнечной теплицы.

За окнами кричали дети, лаяла собака. Ни что не нарушало утреннего покоя. Лишь здесь, совсем в неожиданном месте, за мутными горячими стеклами полыхает огонь Любви. За шаткой временной дверью сокрыта тайна.

Она стояла у двери, в длинном теплом коридоре. Бегали дети ожидая звонка на урок. С правой стороны помещения просвечивали огромные замороженные окна. Слева, между двумя высокими дверями, из стены, выступали печи.

Он сидел на корточках и закладывал дрова в горящее жерло топки. Она наблюдала за его руками, и любовалась огнем. Прозвенел звонок, и в коридоре все стихло.

Потрескивали дрова, колыхались блики от пламени. Ее воображение понеслось без оглядки.

Она порывисто скинула с себя дубленку, быстро сняла блузку, бросила ее на широкий подоконник, и медленно подошла к нему.

Присела, и обнаженной грудью припала к его затылку. О пол стукнула кочерга, раздвинув на мгновенье молчаливость коридора. Он обернулся, и горячие его губы стали безудержно впиваться в ее велюровое декольте. Она тихо застонала. Они упали на мягкую дорожку. Порыв захватил их разум, и помчал в потаенные дали страсти. Она трепала одежду раздевая его, он смаковал ее кожу и, наслаждаясь, не громко похрипывал. Вдруг она сжала его упругие ягодицы, и резко толкнула к себе. Охнув, они быстро и ритмично задвигались. Разгоряченные тела ерзали по ковровой дорожке. Танец безумия унес их благоразумие во Вселенную. Внезапно, наступил пик блаженства. Оба глухо вскрикнули в поцелуе, и их тела захватил бурный оргазм. Мгновение. Еще. Пульсация… и тишина. Тела распались, и по коридору как в мягких тапочках побежали их томные вздохи.

Она стояла у широкого подоконника с замороженными стеклами. Посасывала большой палец левой руки, с прищуром и жадностью смотрела на него. Он сидел на корточках у открытой топки печи, и забрасывал смоляные поленья. Огонь потрескивал, а в воздухе парил сосновый аромат.

Ночной август. Падают звезды, где – то загадывают желания. А здесь, в темноте, звучат ароматы георгинов и песни сверчков. В маленьком дачном домике, тесно. Бликуют тени от горящей свечи. На узкой старой кровати шепчутся. Он целует ей ушко, она смеется и увертывается от нежностей. Его теплые руки ласково поглаживают мягкий ее животик. Она пытается опустить кофточку, скручивается калачиком, и не дает ему понежить ее. Он тихо уговаривает, и продолжает ее раздевать. Она хихикает и отталкивает от себя. Его поцелуи медленно двигаются к нетронутому источнику наслаждений.

Она успокаивается, и замирает от неожиданных и непонятных ощущений. Новые чувства захватывают ее разум и впускают в неведомый доселе ей мир. Он необыкновенно нежно ее ласкает, шепчет сладкие слова, но она их, уже не слышит. Ее здесь уже нет. Сейчас, он подарил ей мир наслаждений в нирване безумств. Тайно проникнув губами, чуть касаясь лепестков нежного цветка, он замер. Она неожиданно закричала, а ее тело, изгибаясь начало трепетать в его руках. Он тихо вошел туда, где клокотала магма ее первого оргазма. Обжегшись, они слились в безумстве наслаждений.

Август в ночи остановил время. Здесь, происходит рождение истинной женщины. Его Любовь, как садовник для нежного цветка. Она, эта Любовь, навсегда эхом останется в ее жизни.

А в это время, где – то падали звезды, и загадывали желания.

Они брели по теплому лету. Среди золотистой пшеницы, красовались синие васильки и желтоглазые ромашки. У озера был расстелен клетчатый плед, и на рогатульках выставлены удочки. Рядом с пледом, на зеленой траве, лежала мятая газета. На ней краснели мясистые помидоры и булка подового хлеба.