Владимир Кириллов - Жизнь Вечная. Современная фантастика

Должен вам сказать, что лаборатория, включая апартаменты, в которых я сейчас нахожусь, располагается в старой заброшенной штольне. Раньше здесь проходила золотоносная жила, разработкой которой занимался отец Джона, вернее – его концерн. Добыча золотоносной руды осуществлялась методом продольного бурения. Джон обустроил в этой шахте научно-исследовательский центр – очень уютный, чистый и светлый. Удивительно, но совсем не ощущаешь, что находишься в глубине скального массива. Но о лаборатории потом. Сначала расскажу, как мы сюда добирались.

Мы расстались с вами, когда Боинг подлетал к территории Канады. Перевалочная база – Ванкувер. Он принял нас в свои объятия и сразу покорил неистовой красотой. Ванкувер романтичен и прекрасен! Всё как в фильмах о мореплавателях: шум прибоя, чайки, белоснежные океанские лайнеры в акватории. И всё в обрамлении причудливых гор, покрытых снежными, пушистыми шапками. Тут и пальмы с сибирскими кедрами вперемежку (где ещё такое встретишь?) и необыкновенно чистый морской воздух. Ванкувер поражает уникальным сочетанием первозданной природы и дивной архитектуры. Тот редкий случай, когда природа и человеческий гений дополняют друг друга и порождают симфонию. Хотя, стоило мне с главной улицы завернуть за угол, и картинка померкла. Но не всем же жить на парадной стороне. Есть ещё и иммигранты.

В Ванкувере мы пробыли около трёх часов, а затем на небольшом спортивном самолёте вылетели в Джуно и через полчаса были на месте.

Портовый город Джуно находится в проливе Гастино, на юге Аляски. К городу не подходит ни одна дорога, добраться можно только по воздуху или по морю. Это небольшой уютный городок, с населением около тридцати тысяч человек. Он был основан в 1881 году после открытия месторождения золота. Назван в честь золотоискателя Джозефа Джуно, личности, похоже, весьма романтичной и незаурядной (разбойник, понятно!).

Джон мне предложил на выбор: посетить музей истории Аляски, либо русскую православную церковь Святителя Николая. Я отправился своим ходом в церковь, а Джон отлучился по делам.

Русской, церковь называется по традиции, с тех пор, когда Аляска была частью Российской империи. А сейчас русских среди прихожан нет, служба идёт на английском языке. Тем не менее, когда подошёл к храму, повеяло чем-то родным, даже сердце защемило. Скромная деревянная церквушка, конца девятнадцатого века, штакетный палисадничек и, столь милая русскому сердцу сирень. Внутри церкви – одноярусный деревянный иконостас; росписи на стенах отсутствуют. В храме людей, как впрочем, и служителей не было, лишь перед ликом Николая Угодника стоял одинокий мужчина в жёлтой куртке.

Мы вышли с ним на улицу и разговорились. Говорил в основном прихожанин; мой английский – через пень колоду. Зовут его Майкл Нельсон. Я понял, что церковь он посещает около двух лет. Сюда его привела большая семейная трагедия: два года назад без вести пропала его дочь Саманта, трёх лет от роду. Узнав, что я из России, Майкл почему-то обрадовался, показал фотографии дочери и жены. Ещё он рассказал, что недалеко отсюда, на острове Каяк, проживает старообрядческая русская община. В общем, расстались мы очень тепло.

А вскоре и Джон подъехал.

Он предложил пройтись по городу пешком. Бродили, в основном, по району Сент-Френклин-Стрит, заполненному барами, магазинами и ресторанами. Как проводили там время – рассказывать не буду (выпивали, конечно). Потом взяли машину и поехали в предгорье ледника Менденхолл (если бы не мой диктофон, я бы давно запутался в названиях).

Мы проехали километров двадцать и упёрлись в горные отроги. Местность совершенно дикая, вокруг только сосны и скалы, да нереально ультрамариновое небо над головой. Из видимых признаков цивилизации – одинокое мрачноватое здание в долине. Джон отпустил машину, и предложил совершить прогулку в горы.

– Что это за здание, Джон?

– В нём живут мои сотрудники и обслуживающий персонал. Но сейчас почти все в отпусках. В лаборатории только два человека: доктор Алекс и Гарри – наш повар.

Джон предложил подняться наверх по склону. Честно сказать, я несколько подустал, и перспектива карабкаться на горы меня не вдохновляла. Вот неугомонная натура. Мог бы и на завтра отложить!

– Владик, да тут недалеко! Всего лишь сто метров, вверх по хребту.

«Ну да, ладно! – подумал я. – Сто метров как-нибудь одолею. Наверное хочет какой-нибудь красивый вид показать». Около получаса мы поднимались по каменистой тропке и, наконец, упёрлись в гранитную скалу. А позади – пропасть.

– Что ты видишь перед собой, Владик?

– Линза, ничего кроме голой скалы я не вижу. Ты зачем меня сюда приволок?

– А вот я сейчас покажу тебе чудо! Ведь я знаю, как ты обожаешь чудеса.

Он театрально вытянул руку вперёд, в сторону скалы, и торжественно произнёс: «Сезам, откройся!».

Меня разобрал смех, даже усталость прошла.

– Линза, какой же ты чудак! И ты шутки этой ради, меня сюда притащил?

Но тут произошло нечто невероятное: из скалы выдвинулась вперёд гранитная глыба и отъехала в сторону. В зияющем проёме я увидел ярко освещённый коридор, уходящий вглубь скалы. Джон держался за живот и корчился от смеха.

– Ну, как я тебя, Владик, разыграл? Как тебе это понравилось?

В руке у него был маленький дистанционный пульт.

– Любовь пожаловать, в мою лабораторию! Так у вас в России говорят?

– У нас говорят: «добро пожаловать!».

Я осторожно нащупал ногами ступеньки, ведущие куда-то вниз – в таинственную неизвестность. Тоннель оказался не длинным, метров тридцать в глубину. Стены и потолок были отделаны белым пластиком, по обеим сторонам – пронумерованные двери. Над каждой из дверей большие вентиляционные решётки.

Появился сотрудник, доктор Алекс – седовласый мужчина меланхолической наружности, с папкой в руке. После знакомства, Джон проводил меня в соседнюю комнату и, извинившись, отправился принимать у доктора отчёт.

Я сидел в холле, откинувшись в кресле, и заворожено глядел в потолок. Он был в виде стеклянного купола, что-то вроде аквариума наверху. Там за стеклом, в лучах прожекторов, резвились стаи рыб. Некоторые экземпляры достигали весьма внушительных размеров; они стремительно подплывали к стеклу, и, казалось, вот-вот его протаранят.

Открылась дверь, и вошёл темнокожий повар. Он катил перед собой тележку с закусками и напитками. Представился как Гарри, посмотрел вверх, поцокал языком и ушёл. Вскоре появился улыбчивый Джон, и присоединился к трапезе.

(Далее привожу распечатку с диктофона)

– Владик, ты извини, у нас тут сухой закон, поэтому напитки безалкогольные. Я тебя попрошу – не угощай моих сотрудников. Водку, что привёз, поставь в свой холодильник, на тебя закон не распространяется. Но вот курить придётся бросить. Я тебе в этом помогу. У меня есть очень эффективный препарат, он совершенно безвредный, вызывает стойкое отвращение к никотину. И полностью снимает абстинентный синдром. Согласен полечиться?