Левон Адян - Русская невестка. Роман

– Лена, ты выйдешь или хочешь отдохнуть в машине?

– Ну что ты! – Елена поспешно вылезла. – Ах, какой воздух! Мятой пахнет! – Она взяла Арсена под руку. – Ну, показывай!

– Что показывать? Все перед тобой. Отсюда начинается мое хозяйство.

В первую минуту Елена была разочарована. Перед ней раскинулось поле, одним краем взбегая вверх по довольно крутому склону и теряясь где-то за гребнем горы, а другим – уходило вниз, к подножью, сливаясь с редколесьем. Поле было распахано, его разрезали прямые, как по линейке, ряды молоденьких саженцев с только что поднявшимися первыми, еще неокрепшими, ломкими веточками, с крохотными букетиками нежных бледно-зеленых, пока не набравших силу, листочков на них.

– Вот они, малышки! – сказал Арсен, разведя руки так, словно собрался заключить в объятия всех «малышек» разом. – Ну как, Лена, хороши? Тебе нравятся?

– А что это?

– Мой новый сад! Мы его осенью посадили. Здорово, правда?

– Здесь будет расти виноград?

– Года через три получим первый урожай. Отменный будет виноград. И самое интересное, Лена, здесь только аборигенные сорта.

– Какие? Что такое – аборигенные сорта?

– То есть местные. Их давно забросили…

– Почему? Они были плохие?

– Замечательные! Только, понимаешь, у них выход был небольшой.

Елена была в отчаянии.

– Господи, что такое «выход»?

Арсен растерянно посмотрел на нее, потом, сообразив, в чем дело, расхохотался.

– Ты что же, хочешь в первый же день все сразу узнать?

– Да, хоть немножко… Ты так увлеченно говоришь об этих палочках, что завидно становится…

– Это не палочки, а саженцы… Что же ты хочешь знать?

– Ну вот хотя бы… зачем ты посадил эти самые, ну, местные… как ты сказал? Або… ригенные. Зачем ты их посадил, если у них… опять забыла… да, выход небольшой? А где он, этот выход, – не знаю. Смотрю вот на саженцы – все вроде целенькие, никакого выхода…

Все это было сказано Еленой с таким наивным простодушием и с таким искренним страданием из-за незнания столь простых вещей, что невольный смех, рвавшийся из Арсена, замер, так и не выбравшись на волю.

– Когда-нибудь я все подробно объясню, Лена, ты только не спеши. А сейчас давай-ка я тебя познакомлю с директором нашего совхоза Габриелом Балаяном, вон он идет к нам, – Арсен кивнул в сторону грузного мужчины в чесучовом костюме, спускавшегося по склону между рядами саженцев.

– Он больше похож на учителя литературы, – прошептала Елена, норовя спрятаться за спину мужа. Но Арсен, посмеиваясь, выталкивал ее вперед. Директор подошел, поздоровался с Арсеном, потом вопросительно посмотрел на Елену.

– Вы…

Елена ошеломленно глянула на Арсена. Тот улыбнулся и представил ее:

– Знакомьтесь, Габриел Арутюнович, моя жена Елена.

Директор совхоза смешался.

– О, черт, совсем из головы вылетело! Мне же сказали, что ты из отпуска вернулся с красоткой женой. Ну, поздравляю! – И неожиданно заговорил на русском языке, но с акцентом: – Здравствуйте, очень рад. Надеюсь, вам у нас тоже найдется подходящее дело. Но об этом говорить рано, пока осваивайтесь… – Он озабоченно взглянул на часы. – Послушай, Арсен, меня вызвали в райком, так что поговорить не удастся, срочно еду. Вечером, если вырвусь пораньше, встретимся.

Он повернулся к Елене:

– Ну, как вам нравятся наши места?

Елена ответила, что места бесподобные, в жизни не видела такой красоты.

– Вот поживете у нас, не то увидите. – И директор обратился к Арсену: – Ты ее почаще выводи в горы, пусть привыкает к ним.

– А разве здесь не горы? – удивленно сказала Елена, вызвав смех у обоих мужчин.

– Здесь не совсем горы, – сказал директор, показав рукой на горы в лиловой дымке, окружавшие село, издали напоминая мгновенно застывшие океанские волны. – Вам надо поехать вон туда. – Он снова посмотрел на часы и сказал уже деловым тоном: – Ну что, Арсен, прошелся я сейчас между рядами… Тебе не сказали, что я сюда часто стал приезжать?

– Я еще никого не видел. Ну, как вам наш молодняк?

Балаян немного подумал, потом сказал, посмеиваясь:

– Помнится, год назад я обещал рекомендовать тебя на свое место, когда уйду на пенсию. Помнишь?

– Ну?

Ответил он, почему-то обращаясь к Елене:

– Так вот, Елена, скажите своему мужу, нашему главному агроному, что я не буду рекомендовать его на свое место.

– Почему? – упавшим голосом спросила Елена, но, посмотрев на Арсена, удивилась: тот безмятежно улыбался, как будто страшное директорское сообщение его не касалось.

– Это грех, Елена, большой грех! – продолжал директор, шутливо подняв указательный палец. – Кстати, Арсен, как продвигается твоя диссертация?

– Никак, застрял на одном месте, дальше не идет. Да и некогда этим заниматься.

– Некому тебя подтолкнуть, вот что! Елена, займитесь этим вопросом.

– Конечно… – ошарашенно пробормотала Елена, ничего не слышавшая ни о какой диссертации. И вообще, весь этот разговор был для нее что темный лес. Но одно она все же запомнила: директор уходит на пенсию, но почему-то отказывается рекомендовать Арсена на свое место, хотя, кажется, не со зла…

– Что значит «грех»?

Директор стал с ними прощаться. Арсен с Еленой дошли до его машины. Когда «уазик» скрылся за первым поворотом, Арсен взял жену под руку.

– Ну, как тебе наш директор? Деловой мужик, правда?

– Кажется, он немного хромает, – заметила Елена. – Он что, был на фронте?

– Нет, он же молодой для фронта. Он на другом фронте был.

– На каком же? – удивилась Елена.

Арсен неожиданно улыбнулся.

– Это случилось во время срочной службы в армии. В кузове грузовика были ящики со снарядами. Водитель резко затормозил, чтобы увернуться от какой-то ямы, один из ящиков упал Балаяну на ногу и сломал берцовую кость. На том и закончились героические подвиги нашего директора. Впрочем, он тогда был еще юным мальчиком, только окончил школу. С тех пор не выносит, когда его спрашивают об этом. Он даже на комиссию не пошел, хотя мог получить удостоверение инвалида, получать военную пенсию, – у него одна нога на пару сантиметров короче другой.

– Он тоже здешний, ваш односельчанин?

– Да, а что, непохоже?

– Он хорошо говорит по-русски, почти без акцента.

Арсен объяснил, что Габриел Балаян был одним из первых целинников, долгое время работал в Кустанайской области. Там набрался хорошего опыта в животноводстве, потом его вновь потянуло в родные края. Он вернулся в Тонашен, несколько лет заведовал фермой. Колхоз тогда был полностью развален. Четыре послевоенных председателя очень постарались, чтобы довести его до нищенского состояния. А ферма при Габриеле Балаяне стала процветать, укрепилась трудовая дисциплина, увеличилось поголовье скота, повысились надои. Последних двух председателей он не подпускал к ферме и все делал по-своему. А им это и надо было: на каждом собрании в районе или области они отговаривались так: «зато у нас ферма образцовая». В конце концов председателем избрали Габриела Балаяна. А через год, когда колхоз преобразовался в совхоз, он стал директором.