Николай Куценко - Точка невозврата

В это, конечно, Денис не поверил. Часто в таких ресторанах она бывать не могла (один поход сюда обошелся бы ей в месячную зарплату), но спорить с Милой не стал. Пусть врет, если ей от этого легче.

– Но мое лечение твоей болезни не будет бесплатным, – она нервно вздохнула и посмотрела по сторонам. Убедившись, что их никто не слышит, продолжила: – Я думаю, ты это хорошо понимаешь?

– Не болезни, а как бы порчи.

– Что? – она не поняла его слов, но, не дождавшись пояснений, сказала: – Твоего увлечения мной или залипания, как ты там его назвал.

– Залипаний, я это так называю, – пояснил Денис.

– Как угодно… пусть будет залипание.

Принесли тарелку, на которой аппетитной грудой лежали королевские креветки, приготовленные на гриле. Как только официант отошел, Мила жадно на них набросилась, запивая вином. Проглотив несколько, спросила:

– Может, рома? С колой?

– Не уверен… – ответил Денис. – Это может быть… опасно.

– Рома и колы! – крикнула она официанту. – Да побыстрее!

Денис не был до конца уверен, что Мила понимает суть его проблемы, но идея с тем, чтобы ее трахнуть, казалась теперь логичной. Ведь таким образом он словно завершает процесс их длинных и непродуктивных отношений, апогеем которых должен стать секс. У них с Милой секса так и не случилось, поэтому он и залипает. Произошел некий сбой системы. Он ощутил себя каким-то неполноценным из-за отсутствия этого секса, словно прерванным на полуслове. А Мила, по сути, предлагает ему договорить и поставить точку. Это логично. Но трахнуть Милу надо успеть до того момента, как он начнет терять память. Ведь иначе он просто не запомнит того, что было и было ли вообще. Сам факт соития лучше даже как-то зафиксировать. Иначе он может потом усомниться в том, что это случилось. А Мила и вовсе будет все отрицать и запросит еще денег, чтобы повторить процесс.

– А мы можем все снять? Засвидетельствовать как бы!

– Что? – Мила поперхнулась колой, вытерев тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы. Потом промокнула салфеткой тонкие губы, слегка размазав помаду.

– Ну, на камеру или фото? Наш секс… то есть лечение?

– Ну ты и извращенец! – Она долила в стакан рома из бутылки и с видимым удовольствием посмотрела на плещущуюся за тонким стеклом янтарную жидкость. – Я и не знала, что ты такой.

– Понимаешь, это чтобы я не залипал, – виновато пояснил он.

– Не будешь ты залипать, после того как я тебя отымею!

Вот как! Значит, роли меняются, не он ее будет иметь, а она его. Это, в принципе, тоже поддавалось логике. Ведь она наслала на него порчу, ей и снимать. А в чем тогда его роль? Просто лежать и наблюдать за происходящим, пока Мила будет его лечить? Однако в этом случае возникала одна сложность, вернее даже – две. Первая заключалась в том, что он выпил, а вторая – в том, что он будет играть пассивную роль в предстоящем мероприятии. А все это вместе взятое отразится на его и так не слишком сильной потенции, и акта может просто не произойти. Надо будет срочно купить «виагры». Просто для подстраховки. Чтобы его поездка не оказалась напрасной. Так будет надежнее.

– И сколько будет стоить это лечение? – решил наконец-то спросить Денис.

– А сколько ты готов отдать за то, чтобы меня трахнуть?

Да уж, сколько самонадеянности! Секс с Милой в целом его не интересовал (но об этом ей знать необязательно). Более того, Дениса невероятно раздражала та форма разговора, которую выбрала Мила. Слово «трахнуть» совсем не ассоциировалось у него с лечением от залипаний.

– Ты хотела сказать – излечиться? – поправил ее Денис.

Мила громко засмеялась. Денис увидел ее розовый язык, тоже похожий на кошачий. Он был узким и длинным, со следами колы.

– Ну да, излечиться, если хочешь.

Это был сложный вопрос. Денис и так уже потратил много денег на свое лечение. И неясно, сколько еще потратит. Он задумался.

– Ладно, не грузись. Сотка! – Мила вдруг выпрямилась, расправила плечи, оттопырила упругую грудь. Ее соски дрогнули и вернулись на место.

Денис понимал ответственность момента. Если он сразу согласится, Мила решит, что она продешевила, и попросит еще денег. Возможно, в два раза больше. А это уже будут существенные расходы. Если же он скажет, что сотка – много, Мила может вскочить и уйти. И придется самому предлагать ей больше. Поэтому Денис решил для вида задуматься – прикрыл глаза ладонью, затем нахмурился, вытянул губы, мельком представив, как смешно, наверное, выглядит со стороны.

– Что, много? – не выдержала Мила.

– Мне надо подумать. – Денис тянул время, чтобы согласиться с соткой. Но главное было это самое время не перетянуть. Мила, с ее явно нестабильной психикой, могла сорваться в любой момент.

– Ты чего?! – Она стала краснеть.

Надо было что-то говорить.

– А мы это… в отеле будем делать?

– Трахаться?

– Лечиться, – снова терпеливо поправил ее Денис. Ему очень не нравилось слово «трахаться». Особенно, когда его говорили женщины.

– Да, конечно! Я тебя к себе не пущу! – Она нервничала. Когда Мила отпила из бокала ром с колой, Денис заметил, как напряжены ее пальцы. Казалось, еще немного, и она раздавит хрупкий бокал. Ему почему-то стало жалко Милу – бедную провинциальную стриптизершу, пытавшуюся заработать на съем комнаты. Это чувство приходило к нему и раньше и неминуемо вело к огромным финансовым потерям. Поэтому жалеть Милу было как минимум опасно для его кошелька. Но алкоголь уже начал действовать, вызвав в нем почти неконтролируемый приступ доброты, свойственный большинству русских людей во время выпивки. А ему – так вдвойне. Нет, доброту надо было гнать от себя всеми возможными способами.

– Мила, ты же в месяц платишь не больше десятки за свою комнату. Давай я тебе ее дам, и мы разойдемся. По-хорошему, так сказать.

– Без секса? – воодушевилась Мила.

– Без!

Было заметно, что предстоящее мероприятие тяготит ее. Но жажда легких денег – тяготит еще сильнее. Заработать сотку за один вечер было бы здешним рекордом. Она бы оставила далеко позади местных стриптизерш, чьи услуги измеряются тысячами рублей. Кроме того, этих денег хватило бы на год арендной платы. И квартирный вопрос был бы закрыт. К тому же сотка тешила самолюбие Милы, поднимала ее над всеми стриптизершами, делая самой «дорогой». А это очень много значило и для рынка. Подруги будут говорить: «Ей за трах сотку дают». И их клиенты сразу заинтересуются Милой. Что может быть такого в девушке, которой готовы дать сотню? Это при том, что средний ценник по городу не переваливает за десятку. В общем, предстоящее мероприятие сделает ее безусловным фаворитом на ниве региональной проституции. И Мила превратится в королеву развода мужичков с деньгами. А потом, возможно, даже начнет читать тренинги о том, как разводить московских лохов на большие деньги.