Николай Куценко - Точка невозврата

– Да тут кто угодно бы труханул. Я и сам напугался.

– Ну все-таки… не рассказывай. Ладно?

– Хорошо, что мы вылезли, а то, говорят, там подстанция рванула, сидели бы в нем сутки еще, а то и больше. Дядя Витя только что эсэмэску прислал.

– Я бы, наверное, окочурился там. – Денис хлопнул крышкой багажника.

– Да брось ты. В лифте еще никто не умирал.

– Ну, паническая атака тебе была бы гарантирована. А это, пап, зрелище не для слабонервных. Мало бы не показалось.

– Денис, может, тебе уже завязывать с выпивкой? – Отец произнес это очень серьезно. Так, что Денис понял: лучше не спорить. Да он и сам давно хотел завязать, особенно после последнего визита к врачу. Но не мог взять себя в руки: частые перелеты, командировки, встречи с заказчиками изматывали невероятно. А расслабляться по-другому он разучился.

– Наверно, нужно, пап, я уже сам устал от этого. Да и доктор меня ругает все время.

– Давай, соберись, сделай это, сын, – кивнул отец и посмотрел на дорогу. Мимо промчался автобус, набитый детьми. В окнах торчали улыбающиеся рожицы.

– Ладно, пап, обещаю.

Они наконец простились. Денис сел в машину и завел мотор.

Похмелье еще давало о себе знать, но нельзя сказать, чтобы как-то уж сильно мучило. Иногда отдавало в виски острой болью, да, пожалуй, и все. Денис закинул в рот пару мятных жвачек и таблетку антиполицая, надеясь окончательно перебить запах перегара.

Дорога не была загруженной, несмотря на выходной день. Иногда попадались пробки, но они быстро рассасывались, и Денис, прижимаясь к правой полосе, набирал скорость. За окном пронеслась знакомая заправка, потом памятник самолету, сделанный из старого списанного МиГа. Остались позади и крохотные деревушки, в которых жили, наверное, одни только бабки, торгующие у обочины дороги всякой снедью.

Путь постепенно подходил к концу – до Москвы оставалось меньше десяти километров. Иногда ему приходили сообщения из Фейсбука, на которые телефон, лежащий на кожаном сиденье соседнего кресла, отзывался легким побрякиванием. Добираясь до ближайшей пробки, Денис читал сообщение, отвечал на него и швырял телефон обратно. Поэтому сообщения не особо отвлекали его от дороги. Но постепенно пробки рассеялись, скорость движения увеличилась, и Денис увидел, что стрелка спидометра пересекла отметку сто километров в час. Машина гудела, словно радуясь долгожданной свободе. В этот момент телефон снова брякнул – пришло очередное сообщение от старой знакомой. Та спрашивала, как у него дела. Денис, глядя на пустую дорогу, правой рукой нащупал телефон и попытался написать знакомой, что все у него о’кей. Однако сообщение никак не писалось. То есть писалось, но неверно. Пальцы то и дело соскакивали на соседние кнопки, искажая текст. Останавливаться, чтобы ответить, не хотелось – машина шла уже сто двадцать километров в час. Взгляд Дениса метался с дороги на телефон и обратно, иногда задерживаясь на экране телефона дольше, чем на дороге. «Она все равно ведь пустая. Не опасно», – думал Денис, выбирая следующую букву.

Внезапно машину слегка подбросило, словно та наехала на камень или что-то задела. Денис вцепился взглядом в дорогу – ничего, посмотрел назад – тоже пусто. Лишь пешеходная «зебра» мелькнула за спиной. Но на ней никого не было, Денис бы заметил пешехода. Он не все время залипал в телефоне, поглядывал на дорогу и человека точно бы увидел. Вновь бешено застучало сердце, как тогда в лифте. Он провел ладонью по лбу, вытирая холодный пот. Уменьшил скорость до восьмидесяти. Какое-то время ехал молча, словно ничего не случилось, словно и не было этого удара или наезда. Попытался отвлечься, включив приемник и выбрав любимую радиостанцию. На всякий случай посмотрел назад, но «зебра» была уже вне поля зрения.

«Камень, это точно был камень! Или кошка?! Лучше бы камень…» – думал Денис.

Мысль о том, что он мог сбить кошку, была невыносима. Ведь кошка – невинное животное, которое не сделало никому ничего плохого. Если это и правда случилось, не миновать беды. Он съехал на обочину, вышел из машины, закурил. Сигарета подрагивала в пальцах, обсыпая рукав пальто пеплом. Но Денис даже не пытался его стряхнуть – все мысли были вокруг убитой кошки. А еще Денис думал о последствиях, которые это убийство навлечет на него. Он медленно осмотрел машину, но не нашел на ней никаких следов.

– Я не хотел сбивать кошку! Ей-богу, не хотел! Она сама мне под колеса прыгнула, – зачем-то прошептал он, хотя рядом никого не было. – Я сделаю кошкам пожертвование, и все обойдется.

Как только он подумал о пожертвовании другим кошкам, напряжение немного спало, зато другая, непонятно откуда прилетевшая мысль ворвалась в голову, нанеся следующий тяжелый удар.

«Там была “зебра”? Но разве кошки ходят по “зебрам”?!» – подумал он и сразу решил, что, конечно, нет. Ходят люди… коих, однако, он там не видел. По крайней мере, взрослых людей точно не было. Он бы заметил. И тут пришла третья, окончательно добившая его мысль: «А если ребенок?!»

Да, он мог сбить ребенка и не заметить этого. Ребенок маленький. Перебегал по «зебре» дорогу, а он его сбил. После чего ребенок мог оказаться на обочине и пропасть из виду. Эта мысль, словно кол, пробила мозг Дениса, вызвав приступ сильнейшей паники.

Денис прыгнул в машину, выехал на дорогу, вдавив газ до упора. Затем развернулся через сплошную и помчался к злосчастной «зебре». Через пять минут он был на месте.

Он остановил машину сразу после «зебры», въехав в сугроб на большой скорости. От удара с неприятным глухим звуком треснул бампер. Свет фар, разгоняя завесу из сыпавшего сверху мокрого снега, выхватил из сумрака здание старого клуба, примостившегося почти у обочины. На улице было тихо, пожалуй, только мотор его машины нарушал эту тишину. Некоторое время спустя из клуба вышла пожилая сгорбленная женщина с ведром и направилась в сторону «зебры». К счастью, машин на дороге не оказалось.

Денис несколько раз пробежал вдоль перехода, разбивая замерзший снег ногами, но нигде не нашел ни сбитой кошки, ни ребенка. Затем он посмотрел на бредущую к дороге женщину. Ее лицо было уставшим и измученным. Ведро – пустым. И вдруг он подумал, что, возможно, она убрала труп сбитого существа, потом смыла кровь, а сейчас вот собралась домой. Эта, на первый взгляд, бредовая мысль почему-то показалась ему самой верной в тот момент. И он бросился к женщине. Та же, увидев приближающегося мужчину, бегущего явно к ней, встала, словно загипнотизированная, и от неожиданности выронила ведро. Лязг металла проник Денису в мозг, снова вызвав приступ острой головной боли. Женщина смотрела на него круглыми от страха глазами и не шевелилась. Лицо ее напоминало неподвижную восковую маску.