Михаил Жолобов - Звезда. Повесть

Крыса быстро усвоила то, что ей нужно, а после открытия ресторана над её головой проблемы с питанием и вовсе исчезли. Но главное удовольствие крыса получала от охоты, самой настоящей охоты. Инстинкт хищника быстро сработал, так как надо когда однажды ночью она наткнулась на своём чердаке на спящего голубя. Миг и шея голубя была перекушена; голубиное мясо оказалось на редкость вкусным. Научилась крыса добывать и такой деликатес, как голубиные яйца, правда это была сезонная добыча. Тушку и скорлупу яиц, крыса относила за фальшстену, где было оборудовано её логово, остатки своего пира она аккуратно складывала там же, поэтому редкие люди, в основном – ремонтники, появляясь здесь, никак не могли догадываться о присутствии рядом такого жильца. По ночам, после сытного ужина, крыса любила отдыхать, слушая долетающую до неё из ресторана музыку, тогда нападала ностальгия. Напрасно считают, что у животных не может быть чувств, памяти, нет – она с грустью вспоминала своё погибшее семейство, свою многодетную мать, братьев и сестёр. Она отлично помнила весёлые, ночные игры вокруг пищевого контейнера, но самое удивительное то, что ярче всего из тех чудесных, беззаботных дней, в её памяти остался вкус натуральной кожи турецкого дивана.

Там, далеко, далеко, на тёмной, северной части небосклона, мерцала разными цветами, то, надуваясь, то чуть съёживаясь, словно усмехаясь, звезда, которая выделялась из всех остальных своей особой нагловатой яркостью и какой-то значимостью. Глядя на неё, приходили на ум слова из старинной забытой песни:

– А без меня, а без меня, тут ничего бы не стояло…

– И ничего бы не лежало, – съязвил про себя, и тут же от злости сплюнул Жорка. Сначала, он злился на то, что не мог вспомнить название этой, точно когда то ему известной звезды, после, злился на то, что она, переливаясь, хохотала и издевалась над ним, мешая уснуть. Теперь, Жора лежал на нерасправленной кровати, без сна, в грязных кроссовках, и просто злился, глядя на ни в чём не повинную небесную красавицу сквозь слегка помутневшее от времени стекло небольшого оконца.

– Впрочем, она очень может быть даже причём, – с раздражением подумал Жора и попытался повернуться на бок, чтобы упереть взгляд в стену, где висел старый ковер с изображением парочки довольно натуральных оленей. Странно, но при лунном свете на мордах оленей тоже можно было заметить пусть не явную, но всё же читаемую улыбку. Или издёвку…

– Джокондовская, – всплыло из подсознания сравнение, и это определение улыбки так глупо напяливалось на морды оленей, что в мозгу опять зазвенела противным тембром драйв-гитара.

На другом боку уснуть опять не получалось, нос упёрся во вторую огромную подушку.

– На перу, – подумал Жора, это его несколько успокоило, он всегда считал себя интеллектуалом, вот и сейчас, ведь не всякий вспомнит такой старинный метод изготовления подушек! Однако, запах! Запах, исходивший от этого чистого белья, от этой наволочки снова больно напомнил о том, о чём никак не хотелось думать ночью. Нет, Жоре не было страшно, не было раскаяния, но мысли о бабке мешали сосредоточиться на главном, на том из-за чего он здесь. А бабка… Ведь в её смерти он не виноват, ей сам Господь видно так отмерил, да и не пугал он её сильно, ну стукнул об пол пару иконок… Ценности они никакой не представляли. Это были простые, ширпотребовские эстампы – фотки, наклеенные на дощечки. А ей нет – бы рассказать что знает, нет – стала разбитые половинки икон с полу собирать, да молитвы свои шептать, а после, то ли воздуху перестало хватать, то ли сердце, чёрт его знает, но только повалилась бабка на пол и захрипела. Жора решил продолжить допрос потом, после осмотра дома, а когда вернулся, бабка уже не дышала.

Нет, Жора не был убийцей, не был варваром – иноверцем, напротив, всегда презирал мокрушников, и к религии относился с почтением, даже очень неплохо разбирался в библии и истории христианства, тут просто так уж получилось.

– Господин – Случай, – философски успокаивал себя Жорик.

– Звезда… звезда… звезда…, – это слово, с эффектом реверберации отражалось от мозга Жоры – к стене с оленями, а от них – к комнате на первом этаже и к стенкам огромного сундука, куда аккуратно было уложено маленькое, сухое как мумия, тело бабки.

– Звезда…, – ближе к рассвету, тяжёлый сон всё же сжал голову Жоры в какой – то борцовский захват и одним рывком уложил его измученные мысли на бабкины подушки изготовленные, уже теперь, по только ей одной известной старинной технологии.

– Георгий Павленко – это звучит гордо! – ещё в выпускном классе средней школы Жора так перефразировал для себя известную цитату. И возгордиться было отчего. В пятнадцать лет – победитель областной физико-математической олимпиады, лидер городской команды КВН, видимо тут собственно и появилось чувство собственной значимости. А во время выступлений на сцене Георгий впервые почувствовал небывалый доселе кайф – кайф от внимания толпы. Природный талант помог особо нигде, не учась освоить самый крутой для сцены музыкальный инструмент – электрогитару, ну а голос, своеобразный, с несколько съеденными во время исполнения согласными, но зато чётко строящий, у Жоры был с детства.

С легкостью, поступив в Политехнический, нет, не по призванию, а так как там процветала уже довольно известная в городе рок – группа, и ему предложили поучаствовать в их новом проекте, Георгий Павленко становится совсем скоро несомненным лидером коллектива.

Голос у Георга, а именно так он стал зваться с некоторых пор, действительно был необычен. Без единой фальши, но, не проговаривая половины согласных, тексты, тем не менее, доносились до зрителя. А слушателям даже нравилась такая манера исполнения, ведь приходилось напрягаться, чтобы понять слова, а где то и додумывать самим непонятые сразу тексты, но это воспринималось зрителем как маленькая личная заслуга, как доказательство собственного нетупизма, мол, что тут неясного, это для дремучих предков не ясно, а вот мне всё абсолютно ясно!

В ВУЗовской системе, как и всюду в стране, погоду делали наступившие новые времена, они диктовали уровень подготовки студентов и уровень заработной платы профессоров и деканов. Перемены затронули и сам вопрос выживаемости многих высших учебных заведений бывшего Советского Союза. Родной город и пригревший Георга институт также, вместе со всей Россией переживал тяжёлые времена. Градообразующие предприятия лопались один за другим, их за бесценок скупали сомнительные личности, бывшие партийные руководители быстренько спелись с руководителями всех крупных предприятий города, несмотря на идейные расхождения, и, пользуясь поддержкой властей, занялись расчетами хитроумных цепочек по отмыванию бюджетных денег. Удивительно, но в столь трудные для города времена в нём образовался и даже стал процветать свой бизнес – банк! В общем, у всех, от кого зависели жизненно важные вопросы института, появились новые, очень важные и ответственные для страны дела. И в этой ситуации Георг и его группа для руководства ВУЗа явилась просто палочкой – выручалочкой. Следующий набор студентов был проведён уже на бюджетной основе, и сумма оплаты была немалой, но отбоя от желающих учиться именно в этом институте просто не было. Ещё бы, ведь любая девчонка в городе всё бы отдала за честь – пройти по коридору института рядом с самим Георгом, а парни, втихаря копирующие СD-диски с его голосом друг у друга, с завистью смотрели в рот студенту, который вчера, где – то на пирушке, запросто попил пивка с кумиром.

Читать дальше