Надежда Кудякова - Океан любви

Виктория Павловна, сделав пригласительный жест двумя руками, с широкой улыбкой сказала:

– К столу, прошу к столу!

– Предлагаю немного подкрепиться, прежде чем мы начнем обсуждать новости и деловые вопросы, – твердо сказал отец семейства, занимая свое почетное место за трапезным столом.

Надо сказать, что в этом доме не принято употребление любых спиртных напитков, поэтому напитки на столе всегда представлены в виде морсов и соков. И в этом случае собравшиеся повинуясь главе, его безмерно уважали все члены этой дружной семьи, приступили к трапезе. Все происходило тихо, спокойно, но при этом не было натянутости, каждый чувствовал себя уютно, комфортно, привычно, кроме, конечно, Василия Гавриловича.

Доктор волновался как никогда, он буквально не находил себе места, почти не ел… Люба сидела напротив, опустив глаза в свою тарелку. Она просто боялась причинить еще больший дискомфорт своему возлюбленному, так как чувствовала, что с ним происходит. И ей хотелось его накормить.

– Что ж! Думаю, пора дать слово нашему дорогому гостю, Василию. Ему, наверное, не терпится высказаться, не зря же он просил, чтобы все были сегодня. Мы выполнили его просьбу! Готовы выслушать. Что стряслось-то? – громко сказал глава семьи.

Василий вскочил, выпрямил спину, глубоко вдохнул, готовясь к длительной речи. Руки держал «по швам», голову поднял вверх, будто ребенок читает стишок перед гостями. Выдох….

– Да что же это такое? Чем же мы тебя напугали? Мы все ценим твой вклад в Любашино выздоровление, поэтому ты для нас настоящий член семьи. Сядь, пожалуйста, не напрягайся! Если нужно время, чтобы успокоиться, то, пожалуйста, никто не торопит, – вращая головой то вправо, то влево говорил Павел Васильевич.

– Нет, нет, простите, я волнуюсь. Лучше сразу все скажу, не люблю оттягивать и прятать голову в песок. Все скажу, а там будь, что будет.

– Молодец! Уважаю. Что ж, давай! – серьезным голосом сказал Павел Васильевич, жестом показывая, чтобы доктор сел.

– Прошу прощения, я выйду из-за стола, но сидеть я не могу, когда буду говорить о важных вещах, – он подошел к окну и начал свою речь, которую сначала все заслушались, потом все плакали, потом стали серьезными…

А говорил он – вот о чем:

– Без лишних вступлений хочу перейти сразу к делу. Самое главное, на чем хотелось… В общем, я люблю Любу и прошу ее руки! Если она согласиться стать моей женой, то осчастливит меня на всю жизнь. В свою очередь перед всеми вами клянусь жить так, чтобы эта женщина всегда чувствовала себя счастливой.

Собравшиеся засуетились, начали переглядываться недоумевая. Отец семейства хотел было что-то сказать, и уже открыл рот, но «спикер» не дал возможности высказаться просьбой:

– Прошу, не перебивайте меня, иначе я собьюсь, ведь я очень волнуюсь, – протараторил Василий, обращаясь к Павлу Васильевичу. Дело в том, что я понимаю, что жизнь не состоит только из одних радостей. На пути встречаются и горечи, и проблемы, и много всего… Все это я понимаю. Поэтому с полной ответственностью заявляю, что буду стараться жить так, чтобы, не смотря ни на что, мы были счастливы с Любушкой, и в горе и в радости. Я готов взять на себя ответственность за наше счастье. Приложу все усилия для этого, а уж как у меня это получится – посмотрим.

Все молчали.

– Расскажу немного о себе, – продолжал доктор, – вырос я в детском доме. Своих родителей почти не помню. Помню только, как перевернулась машина, в которой я и мои родители ехали на заднем сиденье. Я был совсем малыш, помню боль переломов. В общем, в больнице мне сказали, что родителей не удалось спасти. Почему-то родственников не нашлось, и меня определили в детский дом. Эта история меня очень впечатлила, и я сказал себе, что стану доктором. Мне хотелось посвятить свою жизнь спасению людей, чем я в итоге и занимаюсь, как видите. Много учился, много работаю, живу этим своим делом и дышу им же. Но после того как я встретил Любу, понял, что она мой свет, мое озарение, это мое тело, если хотите… Я понял, что должен подарить ей счастье, как она подарила его мне просто тем, что она есть. Жизнь обрела для меня другие краски, более яркие, светлые. Когда я понял, что люблю бесконечно, глубоко, то принял решение незамедлительно. Я должен просить эту глубокую женщину быть со мной всегда. Как ты? Березушка, ответь, пожалуйста, не томи…

Василий Гаврилович подошел к девушке, хотел взять ее руку, но не решился. Все молчали. Люба смотрела ему в глаза, затаив дыхание. В глазах стояли слезы. Наконец, сглотнув, девушка тихо произнесла:

– Без остатка. Я хочу, очень хочу никогда больше не расставаться. Хочу жить тобой, дышать тобой…

Она окинула взглядом всех собравшихся, не могла больше говорить, слезы рекой текли из глаз.

– Счастье-то, какое! – воскликнула мама Любы.

– Я верила, что любовь спасет мир, – сказала Раиса Васильевна.

– Я думаю, Василий Гаврилович надежный человек, и мы можем поручить счастье нашей Любаши ему, – высказал свое мнение Владлен, обращаясь к главе семьи.

Братья смотрели на отца, молча утвердительно кивая головами. Все ждали, когда свое слово скажет Павел Васильевич.

– Ну, что ж, мил человек! Думаю, ты подходящий вариант для моей девочки. Ты мужественный, умеешь добиваться своих целей, ответственный и, главное, позаботишься о ее здоровье… Ведь так? – обратился он к доктору строго.

– Да, конечно! Это второе о чем я хотел сегодня поговорить, – Василий пошел на свое место за столом, сел и продолжил свою речь. Дело в том, что осенью я должен был бы отправиться в Германию на стажировку. Но пока контракт не подписан. Я уклонялся всячески от подписания, так как не могу расстаться с Любой. Я думаю, что ей надо ехать со мной в качестве жены и тогда у нее тоже будет возможность проходить реабилитацию в лучшей клинике этой страны. Сегодня посетил знакомых юристов, чтобы они помогли мне получить информацию о том, как это можно оформить грамотно и вообще, чтобы все получилось… Здесь есть одно но, контракт предполагает мою работу в клинике десять лет, т.е. если Люба пожелает и все получится, то мы уедем минимум на десять лет.

Все молчали. Тишину прервала Раиса Васильевна, вскрикнув:

– Забыла, совсем забыла! Простите, дорогие, можно я заберу Василия на два слова? У меня для Вас важное письмо, – обратилась она к доктору.

Затем схватила доктора за рукав и потащила к себе в комнату, где и рассказала о визите странного человека, вручив письмо.

В это время в столовой старший брат девушки, спросил у нее:

– Сестренка, что скажешь?

– Родные мои, я полечу за ним хоть на край света, если позовет! Буду с ним, хоть в шалаше, мне все равно, лишь быть рядом. Это все равно, что стать одним целым, это теперь и мое тело, как он сказал… Не могу, путаются мысли и слова… Поймите меня, прошу, и поддержите!