Виктор Фролов - Поток сознания. Проза, рассказы

Интересен случай, когда одинаково рифмуются все строчки стихотворения. В случае длинных строчек этот способ особенно хорош. Длина строки определяется числом букв, составляющих ее слова, точнее, временем звучания звуков, обозначаемых буквами, с учетом пауз между словами. Длину эту легко увидеть, когда текст отпечатан на листочке, ее величина может быть для всех строчек одинаковой или ритмично чередоваться в четверостишии. Итак, мы заметили рифмы и ритмы, которые помогают легко и приятно читать стихи, что прибавляет много веселья, радости, хорошего настроения хорошим людям.

Число слов в строке тоже определяет назначение стихотворения: два, три слова – это прибаутки, песенки; четыре слова или пять – это рассуждения, рассказ. Заметим, в песнях обычно бывают припевы: несколько строчек, крылатых фраз, которые повторяются много раз и являются ее мотивом. Так же бывает в стихах, по крайней мере, в этом дневнике автора: какое-то одно слово повторяется много раз, стоит как запевала в строю, на своем месте в каждом четверостишии. Читателям, слушателям часто трудно сразу уловить, что предлагается их вниманию. Однако одно и тоже слово запомнить легко, а от него начинается осмысление того явления, о котором так настойчиво толкуют в стихотворении.

А какие людям нравятся слова? Слова бывают самые разные и неожиданные. Они могут быть светлые и темные, яркие и мерцающие, главные и подчиненные, теплые и холодные, злые и ласковые, звонкие и тихие, торжественные и обычные и многие другие слова. Сочетания, противопоставления слов с разными смысловыми оттенками позволяют создавать неожиданные чувства, эмоции, образы.

Полночная заря, шар зари – все это очень необычно. Какой-то другой, фантастический мир, тайная планета, приключения. Близость от этого с тем, кто в настоящий момент находится рядом с тобой, все это очень здорово.

Находим в дневнике автора стихотворные произведения больших размеров. Здесь получается так: творение это состоит из большого числа самостоятельных стихотворений, объединенных общим смыслом. Что интересно, такое же построение встречается очень часто и в маленьких стихотворениях. Вместо двух – трех четверостиший с одинаковыми рифмами и ритмами мы видим два – три четверостишья, у которых окончания строчек в каждом из них рифмуются по-разному. Что сказать о таких творениях? Читатели и авторы очень любят мелодию таких четырех строчек и ценят ее искренность и неповторимость.

Рано или поздно стихов получается много. Их надо куда-то определить, чтобы они пользу приносили, а не без дела лежали. Автор берет листы с отпечатанным текстом и идет в редакцию, в литературное объединение и предлагает свои творения вниманию первых читателей и слушателей. Там выясняется, что всякие приемы и выразительные средства, которые отыскал автор, вполне определенное название имеют в науке о литературе и бывает еще много других секретов мастерства. Тем не менее, особенно понятна их способность воздействовать на публику, когда они найдены опытным путем.

Ему говорят, что для публикации стихов фотопортрет автора требуется: так принято теперь. Люди хотят видеть лицо человека, который долго разбирался во всяких проблемах и теперь хочет что-то им сказать. Что вообще всегда хочет сказать автор людям? Какая характерная строка должна стоять под его портретом как смысл его творчества? Наверно, для многих авторов это прозвучит примерно так:

И век грядущий, и людей предназначенье!

Автор возвращается домой после бурных обсуждений и разговоров. Первый пушистый снег опускается прямо на крыши домов, на тротуары и все становится удивительно светлым, красивым и торжественным. Автор идет и вспоминает те первые моменты, когда догадался записать на случайном листе бумаги свои впечатления, мысли, чувства, из которых потом получились стихи и проза. Каждый раз, обращаясь к этим заметкам, у него получается сказать и написать что-то новое, необычное.

В прошлый раз, в удивительное время, когда все люди женились, а литературные герои несли службу в мире романтических увлечений, влюбиться, как и всегда в нашей жизни, можно было разве что в созданный собственным воображением идеал. И случилось после этого много дел. Времена идут, люди меняются и вот снова всем людям пора жениться, но есть кино и артисты. И необязательно много дел. Люди там, конечно, нарисованные и остается только подумать, что случилось раньше: триумф фильма или невероятные истории, о которых там рассказывается? Вопрос достаточно интересный и для зрителей немаловажный, а потому всегда волнующий.

Так оно и лучше, что нарисованные. Им так в голове жить лучше. Всего-то из всех фильмов десять или пятнадцать образов неповторимых красавиц наберется, что в голове задержались на постое. Вырисовываются, гримасничают, шевелятся, а вот вслух не говорят. Обращался в службу знакомств, пробовал воплотить эти создания тьмы и света в образе прекрасной половины человечества. Не помогло. Нежны, красивы и таланты, а близко не подойдут. Не получается встреча без документов. Билет обязательно надо, чертеж, где хоровод этот из головы представлен. Не хотят зайцами становится.

Можно, конечно, пригласить на речку знакомую девочку, похожую на актрису. Ведь, если настоящая искупается, краска нарисованная от нее вся отлетит, так что сразу ее, актрису, и не узнаешь. Когда же человек хоть чуточку похож чем-нибудь на известность – манерой, характером, индивидуальностью, считай, сошлись и соединились два изображения в одно: звезда экрана и видение из водицы. По крайней мере, в твоем воображении и предстало чудо в утренних туманах согласно изложенной в романтических свиданиях истории, во всей красе первой мечты. А, если у кого вопрос какой, скажем, о сотворении мира, вспомним детскую игру в переводные картинки: в водичку окунул, пальчиком потер, скинул прозрачное покрывало, и краса появилась и приклеилась. Целый мир получился.

И вот еще. Почему-то нельзя простому человеку фотографировать в зале. Ругаются. И это вместо пяти минут внимания. Ведь и публике занятно: похоже на аплодисменты, цветы, овации. А главное – потом есть с чем сравнить несравненный идеал. Всем становится хорошо и просто, а потом еще долго хочется бродить, не смыкая счастливых глаз по набережной, по узким улочкам. Прохожих никого нет, в кромешной тьме мы одни и нам светят далекие огни других миров и нас приветствуют звезды и что-то неизведанное. Люди становятся большие и взрослые, оттого серьезные. Придуманные герои опять соединяются с радостными лицами влюбленных, и таинственные силуэты их стройных фигурок летают в полутемных кварталах тихого городка, наполненного рассказами старины, легендами и уснувшими страстями карнавального шествия.