Мария Дмитрова - Перекресток в центре Европы

По окончании ремонта главврачица завела моду запираться в кабинете на ключ. Коллеги, привыкшие к абсолютной доступности начальства, недоумевали. Эта дверь вообще никогда раньше не закрывалась! Все по сто раз на дню врывались в кабинет с самыми разными вопросами, возникающими ежеминутно. Теперь же речи быть не могло, чтобы ввалиться туда, предварительно не постучав. И еще приходилось дожидаться, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, пока тебя примут. Бешеный ритм роддома требовал совсем иного стиля работы, вопросы-то приходилось решать молниеносно. Теперь это было невозможно. Новая начальница не желала общаться с коллективом и по любому поводу требовала писать объяснительные. Ранее почти домашняя атмосфера родного отделения теперь напоминала раскаленную сковородку. Все ходили надутые, шипя и огрызаясь друг на друга. Немедленно возник раскол, организовались враждующие группировки. Мыслями всех завладели весьма поощряемые новой начальницей сплетни. Подхалимы, как пчелы в улей, носили их за заветную дверцу. Оппозиция скрипела зубами и строила козни. Работа, такая слаженная и четкая раньше, стала заметно пробуксовывать и отнимала теперь гораздо больше сил, которые расходовались на склоки. Зачастили нескончаемые комиссии проверяющих, главврачица чуть не ежедневно водила их по отделению, демонстрируя отхожие места, мусорные контейнеры и свирепо цеплялась к немногочисленным санитаркам. Наиболее впечатлительные уволились незамедлительно. Медсестры и акушерки через одну искали новые места работы. Доходили слухи, что из-за нехватки обслуживающего персонала врачей в добровольно-принудительном порядке скоро обяжут выполнять их функции. А если кто не желает, пусть пишет заявление об уходе, возбужденно передавали из уст в уста. Это было невыносимо.

– Что тебе еще надо? Чего ждешь? – усмехалась Манана, – унитазы хочешь драить? Дальше только хуже будет! Что ты теряешь, в конце концов? Я заграницей не жила, сказать ничего не могу, врать не буду, но что жизнь там лучше, чем у нас, это абсолютная правда. Поезжай и посмотри! Кто может разобраться лучше, чем ты сама?

А тут еще Иван вдруг назначил Юлю ответственной за его будущее.

– Я не могу жить один, раз ты не хочешь поддержать меня, значит, будет лучше вернуться. Чему быть, того не миновать!

Этот последний довод сломил сопротивление, и Юля дала, наконец, себя уговорить.

Тем временем подошло время новогодних праздников. Иван предложил провести их вместе в Москве, заодно и обсудить все наболевшие темы. Юля с Сережей отбыли в столицу. Семья временно воссоединилась.

Праздничные дни прошли чудесно. За все время Юля с мужем не то чтобы не поссорились ни разу, но и даже не возникло ни одной мимолетной размолвки, хотя вопросы они обсуждали очень серьезные, таящие в себе потенциальную опасность разругаться вдребезги. После поездки Юля решила все-таки поехать посмотреть на заграничное житье-бытье, и, если ей понравится, приехать к мужу в Прагу вместе с сыном сразу после того, как у мальчика начнутся летние каникулы.

Она отправилась туда с разведывательной целью в феврале, взяв десять дней за свой счет. В небольшой сумке – Юля любила путешествовать налегке – кроме необходимых вещей она везла приличную сумму денег. Она засунула сверток в сумку, и всю дорогу он не давал ей покоя. Неприятных переживаний добавляли напутствия Ивана: ни в коем случае не высовываться из вагона, после того, как они въедут в Польшу, а во время стоянки в Варшаве и потом до границы с Чехией вообще сидеть в купе, как мышь под метлой.

– Там грабят прямо в купе, «мяу» не успеешь сказать, обчистят, будь осторожна. Языком не болтай, ни с кем не знакомься, никаких угощений не принимай. А будешь заполнять декларацию, делай это так, чтобы никто не видел! В Чехии можно будет расслабиться, но до нее ведь еще надо добраться!

Эти неожиданные опасности как-то шли вразрез с теми упоительными картинками заграничной жизни, которые нарисовала себе Юля, однако наставления мужа к сведению все-таки приняла. Иван всегда любил сгущать краски и напускать таинственность, поэтому получая очередной инструктаж, Юля чувствовала себя как агент перед заданием, хоть не особенно верила в эти страшилки.

Однако соседка по купе – приятная дама лет шестидесяти, ехавшая в Чехию к живущей там приятельнице, покататься на лыжах – подтвердила то, что Юля слышала от мужа.

– Не пугайтесь, – утешала она, – нами вряд ли заинтересуются! Обычно богатеньких путешественников отслеживают еще с границы, возможно, сами таможенники сообщают, кто что указал в декларации, хотя, не берусь утверждать. Я всегда имею с собой совершенно мизерные суммы, так что ни в какие неприятности до сих пор не попадала. Даже жаль, это, наверное, очень будоражит кровь. Жизнь-то у нас, хоть и держит в тонусе, но каких-то интересных приключений не подкидывает.

«Приключений ей не хватает! – с досадой подумала Юля, – Похоже, что после знакомства со мной она получит все, чего ей не доставало!».

По мере приближения к Бресту волнение возрастало.

«Ну что ты, в самом деле, не миллионы же везешь!» – успокаивала себя Юля.

Но успокоиться не получалось, а когда пришло время заполнять декларацию, и вовсе разыгрался такой страшный приступ мигрени, что просто темнело в глазах. Едва соображая, Юля кое-как нацарапала требуемые сведения о имеющихся деньгах и чуть не упала в обморок, когда подошедший таможенник громогласно задал вопрос относительно провозимой суммы. Ничего не оставалось делать, как подтвердить, что да, она везет именно столько.

«Все, – пронеслось в голове, – до Чехии я точно не доеду».

В Варшаве проводники выдали всем какие-то деревянные чурбачки и велели с их помощью заблокировать замки.

– Ну, вот и отлично, – непонятно чему обрадовалась Юлина соседка, – я уже не первый раз еду, у меня есть такие фиксаторы, – она пошарила в боковом кармане своей сумки и продемонстрировала примерно такие же деревяшки, – не всегда выдают, поэтому у меня все с собой.

Умело пристроив чурбачки под дверь, цепочку и замок, она также хитроумно забаррикадировала дверь находящейся в купе стремянкой, которой пользовались, если нужно было забраться на верхнюю полку.

– Все, – дама с довольным видом полюбовалась результатами своих трудов, – теперь мы можем спать спокойно.

Заснуть, однако, не удалось, и пока не выехали с территории Польши, Юля не сомкнула глаз. Ее соседка тоже не ложилась, они коротали время за игрой в карты, пока не пришло время разбирать защитные сооружения. Никаких покушений на их купе не произошло, хотя Юле постоянно чудился какой-то подозрительный стук в дверь, она даже явственно увидела, будто дверную ручку пытались повернуть, но, возможно, ничего такого и не произошло на самом деле, а просто померещилось из-за расшалившихся нервов. Наконец, пересекли чешскую границу. Юля ощутила колоссальное облегчение.