Роберт Джоэль Мур - Птица счастья

– И вообще концентрируйся на учебе, а не на девках.

– Началось…

– И не хами, Петр. Э… девушка, чай нам с чабрецом, – обратился он к официантке.

После беседы со службой безопасности и перед долгожданным интервью Кристине предстояла встреча с Мининым-старшим. У девушки был заготовлен список вопросов и тем для обсуждения с Александровым. Она надела свой лучший выходной костюм, сделала легкий мейк и даже не стала завтракать от волнения – обошлась крепким сладким черным чаем.

Встреча состоялась на улице центральной в здании, ставшем объектом культурного наследия из-за содержания в его стенах в заключении выдающихся деятелей науки и культуры в веке прошедшем. Она прикоснулась к дверям резным с трепетом и волнением от встречи предстоящей. Девушка вошла внутрь, и повели ее коридоры с кабинетами бесчисленными к Минину на прием.

– Проходите! – призвал бархатистый голос секретарши. Она была из дев редких кровей, что достигают определенной зрелости и застывают в своей внешности, потому никакой возможности определить, двадцать ей лет, тридцать или сорок, не представлялось.

– Здравствуйте, я Кристи…

– Здравствуйте, Кристина Евгеньевна. Ожидайте здесь. Вас скоро примут.

Крутились стаей вороной в ее голове заготовленные фразы и вступительные слова. Прошло более получаса. Сорок минут. Ей не предлагали ни чая, ни кофе, и настрой ее начинал сбиваться. В животе урчало.

Дверь распахнулась. Вошел Минин и, не глядя по сторонам, направился прямо в свой кабинет, разговаривая по телефону. Кристина встала.

– И проконтролируйте сборища стихийные у аэропорта. Мы одним днем летим. Пожмет руку королеве, попьют чайку и обратно. Никаких вечеринок с конопатыми принцами. Только по делу.

– Рано, – осадила Кристину секретарша.

Прошло еще пятнадцать минут. Чиновник вышел из кабинета.

– Ирина, я уехал, вернусь завтра. А это кто?

– К вам записана, от Петра.

– А… эта…

– Кристина Орлова, – как можно увереннее выдавила из себя девушка и шагнула навстречу.

– Орлова… – Минин на секунду задумался. – Ну как, полет нормальный?

– Да, потихоньку, – смутилась девушка. Я приготовила вопросы, – полезла она в сумочку.

– Рыжая все-таки, – продолжал разглядывать протеже сына Лев Константинович. – Ты, девочка, страну свою любишь?

– Я журналист.

– Это хорошо. Вот и спрашиваю, страну любишь?

Кристина понимала, что разговоры разговаривать времени нет.

– Да.

– Так вот, поскольку мы вроде как люди не совсем чужие, говорю тебе напрямую, статью пиши. Если наше с тобой понимание образа Александрова не совпадет, наши специалисты тебе помогут оформить все в нужном виде. Все вопросы к Ирине. Она тебе назначит встречу еще одну. Полиграф там и еще по мелочи… – Поняла?

– Да.

– Вот и славно. Петр тебе поможет. Обращайся к нему с любым вопросом в любой момент. Я ему передам.

– Спасибо.

Минин вышел из кабинета.

– Вы присаживайтесь, Кристина Евгеньевна, – пригласила Ирина, – сегодня все доделаем с вами.

В этот момент Кристина еще не поняла, что успешно прошла двойное собеседование как журналист и как пассия сына. А Минин позвонил Петру, сказал, что птицу его видел, взлет разрешает, но советует быть осторожным.

По возвращении домой родители Кристины заметили, что дочь их была задумчива и слушала Гайдна, как бывало в минуты серьезных сомнений.

Не по нраву ей были беседы в службе безопасности. Журналист внутри нее бунтовал, а карьеристка призывала к терпимости: материал диковинный и не доставался даже именитым интервьюерам, а посему она уговаривала себя не горячиться. Многие вопросы из ее списка удалили, часть переформулировали. И, как следствие, на встрече с Василием она была агрессивна. В те дни она могла рассказать что угодно на своем интернет-канале и стать звездой, но близость к власти меняла угол обзора ситуации и ее участников.

Если Кристина знала об объекте своего изучения многое, то сама она стала для Василия неожиданностью. Мастерица подачи себя, в наряде прекрасном, с улыбкой, белизной зубов цвета первого снега, но словно с топором в руках, и била им наотмашь при каждом вопросе.

– Ну что, золотой мальчик, расскажешь мне правду? – выдала Кристина без приветствия, едва он присел в кресло в ресторане, где было решено провести интервью.

– А я всегда говорю правду, – не растерялся Василий.

– Не сложно отвечать правду на вопросы, которые готовят под ответы. Сделай нам пару кадров и можешь идти, – обратилась она к фотографу.

Больше всего злоба брала Кристину за то, что этот искусственный человек вызывал симпатию. Непроизвольно. Своей улыбкой открытой, движениями уверенными, голосом спокойным, даже попыткой привстать и поздороваться при встрече. Троица собравшихся были молоды, как свежие легкие сливки. Потом жизнь их крепко взобьет в масло, плотное и желтое, застывшее. Но сейчас они были сливки, живые и свежие, высший сорт.

Петя не мог налюбоваться на Кристину, он сидел на встрече, потягивал свой черный кофе без сахара и потирал подбородок. Он не слышал, что она уже давно не следовала оговоренному плану, и не замечал за ее нападками настоящего интереса к Васе. Он старался не смотреть на ее губы и на изгиб, плавно ускользающий от поясницы к спинке кресла. Силы его полностью уходили на сдерживание себя от того, о чем ему думать и чего ему делать не следовало.

А оппоненты не могли остановиться. Вася лихо отражал Кристинины колкости, чем только раззадоривал ее на еще более активную позицию в разговоре. Она заказала себе апельсиновый фреш и не притронулась к нему ни разу.

– Резюмируя, могу сказать, что ты просто наслаждаешься жизнью, готовишь себя к общественной деятельности и, быть может, даже литературной карьере.

– Да.

– А кишка-то не тонка? Тягаться с самим собой?

– Во-первых, я не боюсь, когда мне бросают вызов, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. Во-вторых, я не претендую на лавры и статус короля. Времена другие, форматы тоже. Я уже сейчас популярнее просто потому, что есть интернет и население планеты возросло.

– Самоуверенность – это гены. Тогда вопрос про наследственность. Александр Сергеевич всегда был под строгим надзором и цензурой, но его своевольные идеи все равно находили выход. Как ты думаешь, твои создатели не просчитались с объектом клонирования? Почему не идеальный патриот Гагарин? Ну или герои Великой Отечественной войны?

– Это весь вопрос?

– Это я пытаюсь выяснить, есть ли вероятность того, что ты можешь сформировать свое мнение? Или ты обложился пряниками и до конца жизни будешь отвечать по бумажке?

– А ты готова услышать ответ, который для меня не был приготовлен? Услышать и опубликовать? Еще даже не получив диплом в государственном вузе?