Андрей Кружнов - Портрет моего времени в 4-х пьесах

ЮРКА.У твоих родителей ведь отобрали всё.

АННА.Ну что ж, они людей эксплуатировали. Зато другие разбогатели. И мы потом с Петюшей зажили.

ЮРКА.Баб Ань, так ты и в Бога, и в Ленина веришь?

АННА.Ну, он божий человек, как же в него не верить. Если бы Ленина не было, и нас бы не было. И страны бы не было.

ЮРКА.Может и лучше, если б не было…

Баба Аня начинает неслышно хихикать, обнажая вставную челюсть.

АННА.А чего бы здесь тогда было? Северный полюс, что ли?

ЮРКА.Не понимаю, при чём тут Северный полюс?

АННА.Проживёшь с моё, тогда поймёшь. (Показывает на ковёр с лебедями.) Видишь, это подарок был на свадьбу. Хороший видок?.. Петькин друг подарил, счетовод. Сам нарисовал.

ЮРКА (иронично) . Гениально, я бы так не сумел.

АННА.Так учись, старайся. Потом продавал бы их, Лида бы довольная была.

ЮРКА.Чего мне ваша Лида!.. Ну, где газеты?

АННА.Ага, сейчас… Из-под шкапа достаю…

Баба Анна достаёт из-под старого лакированного шкафа для белья кипу пожелтевших газет. Качая головой, отдаёт газеты Юрке.

Всё равно уже никто не интересуется. Я хранила их, чтобы в музей отдать. А мне говорят – мусор, отнесите на помойку. А тут ведь столько исторических новостей…

ЮРКА.Тут враньё одно – кому это нужно.

Берёт газеты и идёт в залу. Накрывает таз с глиной и ставит его под стол, то есть маскирует.

Баб Ань, только ты Лидии Петровне не говори про глину.

АННА.Заругает?

ЮРКА.Достанет – «антисанитария, ребёнок заболеет!».

АННА (охотно продолжая тему) . Вот, меня тоже достала с этой антисанитарией.

ЮРКА.Может, она злая – мужика нету подходящего?

АННА.Не понимаю.

ЮРКА.Я говорю, может, в сексе у неё проблемы какие?

АННА.Ну ведь Светочку сродѝла.

ЮРКА.Понятно. Баба Ань, а ты деду Петру своему никогда не изменяла?

АННА.Ой-ёй-ёй, что ты. Лидка, что ли, сказала? Про счетовода про этого?

ЮРКА (делая вид, что увиливает от вопроса) . Ну… Я не помню, где-то сказали. А что, красивый был?

АННА (улыбаясь) . Ну, видный. С усами такой. Всё время кудри тут на боку начёсывал. Рисовал хорошо.

ЮРКА.Рисовал хорошо. (Пауза.) Сознайся, баб Ань, грешна?

АННА.Ой, господи! Я вот, смотри, могу под иконами побожиться. Как на духу скажу. Это Лидка на меня наговаривает. Он в погребе ко мне приставал, вот честно сознаюсь – мы там за огурцами пошли. Но я ему сказала – ни-ни! При живом-то муже. Разврат один.

ЮРКА.Прямо под Лениным клянёшься?

АННА.Под Лениным клянусь, не было ничегошеньки. Вот, перекрещусь даже. (Крестится.)

ЮРКА.Не, а чё ты крестишься.

АННА.А как же?

ЮРКА.Ты вот так вот руку поставь, и скажи: «Клянусь от имени всей Советской власти!» (Отдаёт правой рукой пионерский салют.)

АННА.Ну, клянусь, клянусь… (Смеётся.) Шалопай ты, Юрка.

Юрка идёт в залу и укрывает таз с глиной. Бабка Анна неотступно следует за ним.

А за сколько ж будешь свои подсвечники продавать?.. (Не получает ответа.) Секрет коммерческий?

ЮРКА.Ты мне про себя ничего не рассказываешь, я тебе тоже ничего не расскажу.

АННА.Так я же сказала, сирота осталась, за Петра вышла. Чего ещё?

ЮРКА.Что – и больше рассказать нечего?

АННА (вспомнив) . А, ну, Ангелину родила, потом Лиду. Сыночек помер, крохотушка совсем был. Жалела очень его.

ЮРКА.И всё?

АННА.Ну… Петра похоронила, так Светочка ещё махонька была.

ЮРКА.Чё-то, баб Ань, жизнь у тебя неинтересная – родился-женился-помер.

АННА.Я же не артистка. Это вы со Светкой.

ЮРКА.Она не артистка, она художник по свету.

АННА.Ай! (Машет рукой.) В театре, значит, артистка.

ЮРКА.Так – руки! (Смотрит на свои грязные руки и идёт на кухню их мыть. Анна неотступно следует за ним.)

АННА.Так и будете в нашем театре работать?

ЮРКА.Нет, подсвечников налеплю, кучу рублей заработаю – и в Москву. В Большом театре на работу устроюсь.

АННА.Кем же?

ЮРКА (с долей сарказма) . Ихние подсвечники буду протирать. А ежели доверят – буду им лампочки вкручивать.

АННА (недоверчиво) . Да ну тебя, скажешь тоже.

Слышно, как во входной двери поворачивается ключ, щёлкает замок и входит Лидия Петровна.

ЛИДИЯ (прямо с порога набрасываясь на Анну) . Чего бродишь тут! Иди в свою клетушку – и чтоб я не видела тебя даже! Опять настроение мне на весь день испортила. Гадина старая.

Анна семенит в свою комнату. Лидия Петровна идёт на кухню. Исследует раковину, где только что помыл руки её зять. Юрка вытирает руки полотенцем.

Что это, земля какая-то… Юрка, ты что, водопровод мне засорить хочешь?

ЮРКА.Это пыль на руках была.

ЛИДИЯ.Что ты из меня дурочку-то делаешь – пыль! Забьётся водопровод, за свои деньги будешь сантехника вызывать.

ЮРКА.Хорошо, вызову.

ЛИДИЯ.Вызову. Ты же нищий.

ЮРКА.Это временно.

ЛИДИЯ.Временно – беременно. (Открывает холодильник и достаёт оттуда связку сарделек.) Хочешь сардельку?

ЮРКА.Нет.

ЛИДИЯ.Импортная. Из натуральной свинины. (Чистит сардельку, а затем начинает её смачно поглощать.) Юрка, вы правда, что ли, в Москву собрались?

ЮРКА.Собрались.

ЛИДИЯ.А чего тут не живётся?

ЮРКА.Ну… (Вопрос явно застал врасплох.) Наверное, тут слишком хорошо – трудностей захотелось.

Из залы раздаётся плач ребёнка. Лидия Петровна срывается с места и летит к детской кроватке. Лихорадочно трясёт кроватку, и ребёнок кричит ещё сильнее.

ЮРКА.Лидия Петровна, не надо так ребёнка трясти. Она сама успокоится.

ЛИДИЯ.Успокоится. Голодная, поди?

ЮРКА.Света по часам кормит.

ЛИДИЯ.Давай принеси бутылочку. На подоконнике там.

ЮРКА.Тут две.

ЛИДИЯ.Погуще которая. Господи, что ж безмозглый такой…

Юрка пожимает плечами, взвешивает две бутылочки на руках, выбирает одну из них и несёт в залу Лидии Петровне.

Юрка, что ты какой-то прямо!..

ЮРКА (с вызовом) . Какой? Дебильный?

ЛИДИЯ.«Дебильный». Я с тобой по-человечески хочу, а ты, вишь, в кошки-дубошки сразу. (Кормит ребёнка, держа бутылочку в руках.) Юра, пойми, если со мной по-хорошему с душой обращаться, я для этого человека всё готова сделать. Я для этого человека последнее отдам.