Сергей Лабзов - Ультимо

Небесное создание шевельнулось, Вадим обрёл дар речи. Подбежав к девушке, он протянул букет, и сказал совершенно не к месту:

– Извини, но магазин был закрыт, и я вот…

– Спасибо. Как мило, – ответила Вероника, беря цветы.

– Пойдём, пройдёмся?

– Хорошо.

Они, не сговариваясь не касались того, что произошло между ними в школе. Казалось, это было не с ними, казалось, это произошло с кем-то и давно-давно. Вадим был на вершине блаженства, держа за руку Веронику. Он рассказывал ей о своей работе, рассказывал об Олеге, говорил много об Айвазовском, своём любимом художнике, коснулся даже политики, но вовремя спохватился – уж о ней-то негоже говорить на свидании с девушкой. Выговорившись, Вадим вдруг осознал, что сама Вероника ещё ничего не сказала, а трепал языком только он! Смутившись, он попросил её рассказать о себе.

– Живу я с отцом, мама умерла семь лет назад в экспедиции – она была врачом в археологическо-географической партии. Они что-то искали и раскапывали в Монголии, там мама заразилась какой-то гадостью, и её не стало. Глеб теперь ищет противоядие против этих болезней – он биолог, изучает всякие яды и заразы.

– Он с вами не живёт? – спросил Вадим.

– Нет, он работает и живёт в Москве, а к нам приезжает раза три в год.

– А чем отец твой занимается?

– Он мастер на заводе, на этом… кажется, на ленинградском инструментальном, по-моему он так называется.

– Да, есть такой: ЛИЗ – Ленинградский Инструментальный завод, находится на Новгородской улице. Был я там один раз по работе.

– Точно, он находится на Новгородской! Я как-то встречала папу после работы… Папа у меня славный, он справедливый, никогда, на сколько я помню, не кричал, не повышал голоса на маму и меня. Он боится, что, если я выйду замуж, то оставлю его одного, но этого никогда не будет! Я имею ввиду, что никогда не оставлю папу.

– Я рад, что у тебя такие отношения с отцом, – искренне сказал Вадим. – Чем ты увлекаешься, Вероника, кроме того, что ставишь двойки моему отроку?

– Я обожаю читать и потом мечтаю о дальних странах. Ещё я посещала раньше кружок танцев, я очень люблю танцевать. А… ты? – девушка с трудом, но заставила себя перейти на «ты».

– Я? Я отношусь к танцам нейтрально. Раньше мог до одури танцевать, но потом как-то не до танцев стало, – ответил Вадим, и сам ужаснулся, как это прозвучало. Со стороны, наверное, казалось, что говорит старик. – Нет, по большому счёту я могу так зажечь, что мало не покажется, – быстро добавил он, выправляя положение.

– Твоя жена была красивая? – задала девушка совсем ненужный вопрос.

– Наверное. Для меня – да, а для других – не знаю.

Он взял руки Вероники в свои, прижался к ним губами и прошептал:

– Любимая, я без тебя не могу существовать. Давай никогда не расставаться!

Девушка замерла, потом высвободила руки и обвила ими шею Вадима:

– Я, наверное, согласна.

Они слились в долгом поцелуи.

Потом влюблённые долго бродили по аллеям проспекта Гагарина, то и дело останавливаясь для долгих поцелуев. Вадим не стал расспрашивать Веронику о бывших мужчинах, которые были с ней, как это иногда делают глупые ухажёры – его это не интересовало. Пришёл альфа-самец за своей женщиной, и никакие бывшие его не пугали. Когда время перевалило далеко за полночь влюблённые знали друг о друге почти всё. Так откровенно о себе не рассказывал никогда ни он, ни она, что говорило о взаимном доверии. Вадим проводил Веронику до дверей квартиры. Прощались они долго, но всё когда-то кончается, и Каратов с сожалением оторвавшись от девушки, на прощание сказал:

– Я буду считать минуты до следующей встречи, любимая!

– Я тоже, – ответила Вероника.

– Завтра, вернее уже сегодня, я вечером провожаю сына в Латвию, на все летние каникулы. Потом поеду к тебе, ты ведь не против?

– Конечно, я буду с нетерпением ждать!

Наконец, счастливый Вадим отпустил руки девушки и ринулся вниз по лестнице. Не оглядываясь, он добежал до машины и нырнул в неё. Усевшись за руль, Вадим закрыл глаза и сидел так долго не шевелясь, боясь нарушить сладкую истому, после долгого свидания. Счастье переполняло Каратова, он даже поймал себя на мысли, что такое с ним случилось не наяву, а во сне! Прошло полчаса, и только тогда он включил двигатель. Медленно Вадим вёл машину по ночным улицам к своему дому. Спать совершенно не хотелось, он даже подумал, не поехать ли ему сразу на работу, но вовремя одумался – торчать в машине остаток ночи, даже после такого свидания, было верхом идиотизма. Правда, Каратов и чувствовал себя на грани помешательства.

Всё же он благополучно доехал до дома. Открыв дверь своей квартиры, Вадим прислушался, но вокруг стояла полная тишина. Прокравшись на кухню, он сделал себе пару бутербродов с колбасой, запил их остывшим чаем, после чего рухнул на тахту. Заснул Вадим почти сразу, счастливая улыбка как будто навсегда застыла на его лице.

Утром он обнаружил на своём письменном столе записку от сына, которую вчера не заметил в темноте. Сашка писал, что было три телефонных звонка от клиентов по поводу ремонта двигателей. Это было очень кстати – Вадим надеялся, что с помощью дополнительного заработка он поправит семейный бюджет. Ещё до командировки он отправил деньги тётки в Латвию, теперь маячила возможность их восполнить. Каратов перед уходом заглянул к сыну в комнату. Тот спал, уютно свернувшись калачиком, спал настолько сладко, что из уголка рта вытекло немного слюны на подушку. Вадим поправил одеяло и тихо вышел.

На работе бурлений после собрания никаких не наблюдалось. Все сидели на своих рабочих местах и трудились во благо обороны любимой Родины. Только Олег ёрзал на своём стуле, время от времени поглядывая на друга. Дождавшись десятиминутного перекура, он схватил Вадима за рукав и оттащил его от курилки на лестницу.

– Вадя, помнишь мы с тобой начали разрабатывать идею облегчения БЦС за счёт принципиально нового подхода к схемам?

– Ну, да, помню, потом чего-то у нас не получилось, и мы забросили это дело, хотя перспектива в этом направлении была хорошая, – ответил Каратов.

– Давай вернёмся к этой идеи! – Чулков снова схватил Вадима за рукав.

– Олег, я понимаю, что ты хочешь застолбить за собой место на работе за счёт этой идеи, но…

– Не за собой, а за нами, чудило! Ведь, если мы добьёмся результата, то нас точно не коснётся эта чёртова конверсия!

– Ещё ничего не известно, Олег. Гамлет сказал, что «может быть», а это не значит наверняка. И потом эта тема, как минимум тянет на кандидатскую и…

– Отлично, – снова перебил Чулков друга, – ты и защитишься, а меня укажешь, как помощника.

– Нет, Олег, так не пойдёт! Я прекрасно помню, что первым идею подал ты, а я к тебе присоединился уже после.