Анатолий Маскаев - Капкан

© Анатолий Юрьевич Маскаев, 2020

ISBN 978-5-4490-7554-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Женька, Машка…

– Мне отпуск дали на месяц, рвем в тайгу.

Отец стоял на пороге с радостной улыбкой.

Мы с мамой ошарашенные смотрели на него.

После трех лет непрерывной работы, отцу, наконец-то, дали долгожданный отпуск, и наши мечты податься в тайгу становились реальностью.

А я уж думала, что так и проторчу снова в душной Москве.

Ночные дискотеки с сверстниками и отсыпания почти до вечера, надоели до чертиков.

Превращалась непонятно во что.

Предоставленная сама себе, и жила как хотела.

Отец с работы приходил, когда меня уже дома не было.

Мама, после работы, разве что успевала заставить поесть.

И лишь только в выходные, я получала свою порцию нравоучений от родителей, с обещанием им, что сегодня уж точно вернусь с гулянок до полуночи, и обязательно завтра приберусь в своей комнате.

Этот поход задумывался нами года четыре назад.

Всю долгую зиму мы планировали, прикидывали, высчитывали и юзали по просторам интернета, определяя маршрут, и в поисках того, что нам необходимо.

И когда к весне все уже было готово, и мы жили ожиданием лета, и путешествием в тайге, произошел грандиозный облом.

Отца перевели на другую работу и повысили в должности.

Еще тогда и предполагать не могли, что эта новая папина работа сорвет все наши планы, и создаст некоторое напряжение в нашей семье.

Отец стал приходить с работы очень поздно.

Все чаще и чаще молчаливее и раздражительнее.

Мы разумеется видели, что работа его выматывает, и на нас с мамой времени совсем не остается.

Даже в выходные дни отец старался отоспаться и отдохнуть, игнорируя прогулки и походы в театр, или кино.

Меня он, казалось, совсем не замечал, да, впрочем, мы и виделись то с ним на выходных, вернее к концу дня первого выходного.

Когда мама докладывала отцу, как у меня все плохо и не разумно.

И то, что я трачу свою жизнь на бесцельные дискотеки и посиделки за пивом, а то и что покрепче.

Ну по поводу покрепче, мама не права, это было всего лишь раз, на днюхе моего лучшего друга, а в остальном, все верно.

Я и сама понимала, что начинаю деградировать.

Единственное, на что у меня было незыблемое табу, это на занятия в школе, училась по-прежнему отлично, ставя перед собой цель после школы поступление в МГИМО.

И к этой цели шла упорно.

Отец, отоспавшись и поддерживая в нравоучениях маму, выдавал свою порцию.

Но вскоре это, как всегда в последнее время, переходило в спор между ними самими.

И заканчивались эти споры мамиными слезами, и испорченным воскресением.

Вот так мы и жили.

Я стояла и молчала, пытаясь осмыслить сказанное Вадимом.

Но глядя на его сияющее лицо, наконец-то, поняла, что это не розыгрыш, а то, что муж действительно добился долгожданного отпуска.

Как же у него это получилось, или унижался перед своим шефом, или все же твердо настоял на своем.

С тех памятных сборов, что мы планировали всей семьей, не осталось даже воспоминаний.

Нет, первый год они были, даже немножко и второй, но в третий год мы об этом просто не вспоминали.

С переходом Вадима на новую должность в банке, в нашей семье стал образовываться какой-то вакуум.

Мы начинали переставать замечать друг друга, слышать то, что хочет другой.

Наша семья, из ячейки общества, стала превращаться в семью индивидуумов.

Вадим своей работой как-бы отделил себя от нас невидимым занавесом.

Впрочем, в последнее время уже видимым.

Его ответы становились все резче и безжалостней.

Если раньше он как-то еще выслушивал меня, в первый год работы на новой должности, то с второго года это стало все реже и реже.

А на третий, каждый стал сам по себе.

Нас еще как-то связывала дочь, от всего остального Вадим откупался деньгами.

Вручал мне ежемесячно определенную сумму, которая покрывала все бюджетные расходы и покупки на меня и Машку.

На этом его миссия в семье считалась как-бы выполненной.

Я понимала о неумолимом разладе в нашей семье, который уже, со скоростью курьерского поезда, стремился к разводу.

Поначалу, из-за постоянной и копившейся усталости мужа, реже стали сексуальные отношения.

Я старалась это понять и не досаждала Вадиму.

Но на второй год он просто ушел спать в свой кабинет, переселившись в него окончательно.

Попытки начать разговор, о смене его работы, сначала было молчаливое выслушивание моего пространного монолога, а потом полное его игнорирование.

Вадим просто разворачивался и уходил в свой кабинет.

Лишь только однажды, в запале, он выкрикнул, что свою карьеру не променяет ни на что.

И что именно для этого заканчивал с отличием финансовый институт, чтобы добиться высот и благополучия.

И я сдалась.

Поняла, что мужа мне не переубедить, и семью не сохранить.

И с тоской смотрела на попытки ухаживания за мной мужчин.

В свои тридцать пять выглядела достаточно эффективно.

Но все еще, где-то в глубине души, надеялась на возвращение ко мне любви Вадима.

Потому, что до сих пор его любила.

И теперь, глядя на счастливого мужа, поняла, что он тоже любит меня, и хочет вернуть былое счастье.

Я смотрел на удивленно-радостные лица жены и дочери, и моя душа наполнялась уютом и покоем семейного счастья.

Как же далеко отдалился от них из-за своей работы.

А я нужен им, ни моя работа, а просто сам, как муж, как отец.

Тогда, когда мне предложили возглавить кредитный отдел, был в не себя от счастья и захватывающих эмоций.

Летел домой, как на крыльях, в ожидании того, как обрадуется этому моя семья, и не подозревал, во что все это выльется.

Грезил лишь одним, высоким достатком и открывающимися перспективами в одном из ведущих банков России.

В семье обрадовались.

Но не прошло и полгода, как от этой радости не осталось и следа.

Новая должность меня выматывала, и я приходя домой поздно вечером, уже ни на что был не годен.

Мне хотелось лишь одного, спать и отдыхать, отдыхать и спать.

Меня начала раздражать жена, с вечными своими семейными проблемами.

Стало раздражать ее желание близости со мной.

Потом стали невыносимы ее упреки и молчаливые сожалеющие взгляды.

Хорошо было то, что хоть дочь видел по выходным.

И на ее взгляд, с укором, непроизвольно отвечал каким-нибудь резким требованием.

Тогда она и вовсе стала стараться не попадаться мне на глаза.

А я все больше и больше становился недовольным собой.

Неужели достаток и карьера стоят таких жертв, как собственная семья, любимые и дорогие мне люди.

Но приходя на работу напрочь забывал о своих терзаниях, чтоб вернувшись домой они напомнили о себе вновь.