Анатолий Маскаев - Путешествие поневоле. Росомаха

Кирилл понимал, что не отвертеться, и дался ему этот кабан, лучше бы отказался, да и Леха тоже сосватал работку.

– Давно это было бабуля.

– И верно, постарела я, аль ты меня и не помнишь, Лиза я, Харитонова, дояркой была, моя группа стояла в коровнике справа от ворот.

– Аль забыл?

– Да нет, вспомнил, у тебя еще удои были больше чем у всех, и ты меня вечно доставала с кормами.

– Верно, вспомнил все-таки… -радостно улыбалась Лиза.

– Где ж ты сейчас то живешь, женат поди?

– Нет, Лиза, один я.

– Так после Верки и не женился?

– Нет, не женился.

Кириллу совсем не хотелось, что-то рассказывать Лизе, он помнил, что она была первой сплетницей здесь в Заворово.

И надо же, жива, она же старше его лет на тридцать.

Кирилл снова пожалел, что согласился забивать кабана.

Повезет завтра мясо продавать, и о нем будет знать вся округа.

– Лиза, а мясо то ты куда девать собралась, на рынок?

– Нет, ко мне завтра сосед приедет, москвич, все и заберет сразу, за ночь ничего с ним не случится, накрою мокрой мешковиной, да и пусть стоит.

Кирилл немного успокоился, но все равно уезжать уже пора, засиделся здесь.

Распрощался с Лизой, она положила ему с собой килограмма три мяса, недопитую бутылку и попыталась всучить деньги, от которых он категорически отказался.

Чем собственно Лиза и осталась довольна.

Придя к Лехе, объявил, что рано утром уедет.

– Что так Кирилл, месяц еще не прошел.

– Да сосватал ты мне работенку, и главное у кого, у Харитонихи.

– Неужто она тебя узнала, сколько лет то прошло… -воскликнул Леха.

– Узнала, Леша, узнала.

– Она же первой сплетницей в Заворово была, вряд ли время ее изменило.

– Да тут то особо и сплетничать не с кем.

– А, много и не надо, одной сказала, та другой.

– Ладно, коли так, то ехать надо.

В четвертом часу утра Кирилл выгнал машину из сарая, которую вечером почистили вдвоем с Лехой и помыли.

Попрощался с другом.

– Наверно Кирилл больше и не свидимся… -грустно произнес друг.

– Ты Леха не раскисай, еще свидимся.

Они обнялись, и Кирилл уехал.

В московском офисе одной из частных фирм, в кабинете директора сидели трое.

Сам хозяин и два его помощника.

– Ну что Аркаша, как ты считаешь, стоит продолжать поиск пропавших миллионов, или уже все без толку?

– Я считаю, Федор Савельевич, что денег мы не найдем.

– Почему?

– Уверен, что деньги никто не похищал, они просто утонули в одном из болот, вместе с машиной и братками.

– Ты что думаешь, Виктор… -спросил хозяин кабинета, второго помощника.

– Я согласен с Аркадием, Федор Савельевич.

– Мы с ним побывали на месте, тщательно все осмотрели, проверили все данные, которые удалось собрать тульским.

– В тот день, в радиусе тридцати километров не было ни то что ни одной машины, но даже пешего.

– Туляки досконально обследовали всю округу, ни чужих, ни посторонних, в ней в тот день не было.

– Ну а если кто-то случайный, которого никто не видел?

– Исключено, Федор Савельевич.

– Почему… -второй раз спросил шеф.

– Машина, ее невозможно нигде спрятать, ее даже закопать нельзя, все равно бы следы остались.

– И потом, с трассы съехать попросту невозможно, есть там один съезд к мосту, но сразу за ним справа болотистая луговина, по которой и вездеход не пройдет, тем более в дождь, ну а слева настоящее болото.

– Поэтому мы и считаем, что машина в одном из этих болот.

– И достать ее нельзя?

– Пробовали, Федор Савельевич, это невозможно, там даже дна нет, десятиметровым щупом дно не нащупали.

– Да-а, стало быть утонули триста пятьдесят миллионов…

– Вне всякого сомнения, Федор Савельевич.

– Что ж, ладно, бывают в жизни осечки и похлеще, и потери посущественней.

– В общем, так, на туляков наложить контрибуцию в двойном размере, пусть вернут то, что потеряли и еще столько же в виде штрафа, поблажек не будет никому… -зло произнес хозяин кабинета.

– Будет сделано Федор Савельевич… -произнес Аркадий.

– Но и вы держите уши востро, не станет ли кто миллионами швыряться, или сделки какие крупные пойдут, не до конца мне верится, что миллионы утопли.

– Хорошо, Федор Савельевич, мы проследим.

Поиски пропавших денег практически прекратились.

От друга Кирилл поехал не через Чаусово, а сразу на Кременки и потом в Протвино.

Приехал к гостинице и снял номер.

Затем сходил в магазин купил продукты и несколько бутылок пива.

Зашел в интернет проверил новые объявления по продаже домов, они были, но нового Кирилл для себя ничего не нашел.

Открыл сохраненные и ранее просмотренные варианты, и стал обзванивать их.

Из почти двух десятков половина оказалось уже продана.

Во, блин, и месяца не прошло, а все говорят у людей денег нет… -проворчал он.

Кирилл договорился на завтра с тремя продавцами на просмотр домов, находящихся все в одном районе.

Больше, его все же прельщал небольшой с виду коттедж в Озерах, почти на самом берегу Оки.

Распланировал остальные объявления по дням осмотра, получалось, что три дня потратит.

Пообедал и открыл бутылку пива, после чего позвонил сестре.

– Привет сестренка, ты где сейчас?

С сестрой у них отношения стали напряженные, но не безнадежные.

– В деревне, а ты где?

– В Протвино.

– Не можешь подъехать вечером?

– Да я вроде не собиралась в Протвино, а что надо?

– Разногласия наши решить и тему эту закрыть.

– Ладно, приеду, во сколько ко мне придешь?

– Я к тебе не приду, приходи ко мне в гостиницу, номер сто первый, и еще, просьба к тебе, не болтай, что я звонил, и то, что я здесь.

– Ладно, а что случилось то?

– Да нет, ничего, просто не хочу, чтоб кто-то знал о моем приезде.

– Хорошо, я приеду на последнем автобусе.

Сестра пришла почти в восемь вечера.

– Пиво будешь… -спросил ее Кирилл.

– Давай… -она посмотрела на него.

– Постарел ты Кирилл, и белый почти весь стал, видать нелегко тебе эти четыре года с Любой дались.

– По-разному, разошлись мы.

– Ну я так и думала, любит она всех поучить.

– Чего звал то?

Кирилл молча выложил на стол сто пятьдесят тысяч рублей и документы на дом.

– Что это… -удивленно спросила сестра.

– Наши разногласия, ты же этого хотела.

– А, денег здесь сколько?

– Сто пятьдесят.

– Ты мне сто был должен.

– По идее, я тебе был должен тысяч двадцать, не более, те что лично у тебя занимал, а ты и материны еще сюда присчитала.

– Но ты же брал их на машину, я сама тебе деньги снимала.

– Брал, только это были материны деньги, а не лично твои, или ты забыла, что я отказался от ее денег в твою пользу, которые шли по наследству от нее.

– Или ты забыла, что я отказался от половины дома, которое по завещанию тоже было мое, и то, что земли тебе десять соток к этой половине нарезал своих.