Светлана Брянцева - Дети на Рождество

Теперь, когда результат лежал на столе у Зимина, Вановски следил за каждым его движением, пока он вскрывал конверт и разворачивал лист А4 с печатным текстом расшифровки. В горле его пересохло, и даже кружилась голова, настолько он хотел узнать всю правду: причинили ли родители какой-то вред собственному сыну?

Влад быстро прочёл что-то, а вслух произнёс:

– Это кровь птицы. Значит, Кирилл не соврал, что они подобрали скворца, которого кто-то поранил, и пытались спасти птицу, замотав в старый халат, – медленно сказал Зимин, задумчиво глядя перед собой, и откинулся на спинку кресла.

Ниточка оборвалась. Снова ноль. Зимин отправил запрос во все соседние города, с отсканированным фото мальчика. Где появится пропавший – предположений не было. Но исходя из того, что прошла уже почти неделя, а похитители не давали о себе знать, вывод был один: это не киднепинг. В таком случае остальные прогнозы были неутешительными. Мальчик либо в плену у неуравновешенных людей, либо его нет в живых.

В подавленном настроении прошёл остаток дня. Неподготовленному морально к неудачам Алексу казалось, что земля уходит из-под ног. Он понимал, что последствия пропажи ребёнка, скорее всего, печальные. После окончания рабочего дня он медленно шагал по улице, даже не в направлении своего дома.

Весь в своих мыслях, он неспешно шагал по вечернему городу. Город был серым и неприветливым, он словно отражал внутреннее состояние молодого сержанта. Серость, холод, пустота. Конечно, мимо проносились автомобили, и люди проходили по тротуару, спеша вернуться к своим семьям. Но они были словно герои компьютерной игры, безмолвные, безучастные, слишком занятые собой. Вановски был не женат, жил в маленькой однушке, которую снимал после окончания Полицейской академии, и ему некуда было спешить.

Находясь в своих мыслях, он не заметил, как впереди него возникла старушка. Она ковыляла по дороге достаточно быстро для своего возраста. Навскидку ей можно было дать за семьдесят пять, но, возможно, и больше: морщинистое лицо, сутулая осанка, руки, сухие, как ветки старого дуба, свисали вдоль туловища. Когда они поравнялись на пешеходной дороге, она уставилась в упор на Алекса.

– Извините? – сказал парень.

– Подожди, подожди, – начала бормотать она, – ещё узнаешь, это только начало, посмотришь! – голос старухи звучал, как старый неналаженный патефон.

– О чем вы говорите? – начал злиться молодой сержант.

– Узнаешь, узнаешь, – её говор напоминал говор психически нездорового человека.

– Женщина, с вами всё в порядке? – попытался приблизиться к ней Вановски.

– Ступай своей дорогой! – резко сменила лепет на грубый тон старушка и дальше пошагала по улице.

Вановски, и без того находившийся в дурном настроении, долго молча провожал её взглядом. Лишь когда он немного пришёл в себя, понял, что уже совсем стемнело и он замёрз оттого, что стоит без движения. Он поднял ворот куртки и быстро пошёл в сторону своего дома.

Утром 13 ноября, спустя ровно неделю после исчезновения Кипермана, Влад и Алекс увидели у себя заявку от диспетчера: южная часть города, ночью пропал маленький мальчик, 4 с половиной года. Заявку подала обеспокоенная мать. Шокированные новостью, напарники тотчас отправились по адресу. Кофе пришлось брать с собой в машину, полицейским к такому не привыкать. А при активной работе, требующей постоянной работы мозга и внимательности, такой допинг им был явно необходим.

Проехав около получаса по плотному утреннему трафику, машина их остановилась по нужному адресу. Это был аккуратный дом из белого кирпича. Несмотря на то что он был двухэтажный, он был какой-то маленький, компактный. Квадратные окна и светло-коричневая входная дверь украшали фасад, на придомовой территории были лавочка и клумбы для цветов, пустовавшие сейчас. На пороге дома их встретила мать пропавшего – Мария Новак, довольно молодая девушка приятной внешности. Во время общения выяснилось, что Мария живёт в родительском доме, с отцом и матерью – родными дедушкой и бабушкой пропавшего мальчика. Тимур и Нина, так звали родителей, тоже присутствовали на допросе. Пытались всячески помочь и поддерживали дочь. Последняя выглядела растерянной, и глаза у неё были красные. Нина то и дело пыталась поддержать дочь, находясь рядом. Отец семейства держался уверенно, можно было бы подумать, что он полностью спокоен, но желваки на скулах то и дело появлялись на его лице и выдавали его настоящие эмоции.

Полицейские попросили рассказать подробнее. Девушка, сидя на краю кресла и смотря себе под ноги, сбивчиво рассказала. Сегодня с утра она не обнаружила сына в своей комнате. Нет, ничего странного они не видели и не слышали. Да, было всё как обычно. Нет, никто не мог его забрать. Напарники получили стандартный набор ответов, который был уж очень похож на ответы, которые давали родители Ивана Кипермана.

Когда вопросы закончились, Мария продолжила сидеть молча, уставившись в одну точку. Нина помогла ей подняться и отвела её на кухню выпить мятного чая.

С оперативниками остался Тимур Новак. Пропавшего мальчика назвали Тимуром – в честь деда. Тимур Новак кратко рассказал полицейским об их семье. Отца у Тимура не было, он был рождён вне брака, и Мария – мать-одиночка. Отцовскую опеку ему давал сам дед. После того как Тимуру-младшему исполнилось два года, Мария пошла работать, чтоб обеспечивать малыша и себя. Также она пыталась устроить свою личную жизнь, потому что была молода и мечтала иметь полноценную семью.

Врагов у семьи не было. Кто мог забрать мальчика, хозяин дома предположений не имел. Копы спросили разрешения осмотреть дом и комнату мальчика, в частности. Мужчина не возражал. Это был типичный двухэтажный дом, с гостиной и кухней на первом этаже и спальнями на втором.

Оперативники уточнили, были ли заперты двери и окна. Тимур-старший ответил, что на ночь все двери запираются, а окна открывают только днём, потому что ночи уже холодны. Влад сразу прошёл к дверям и осмотрел их, следов взлома не было. В прошлый раз они не брали отпечатков, так как следов проникновения чужих в дом не было, но теперь, когда ситуация повторилась, страж порядка хотел собрать всю возможную информацию. Мелкие промахи могут приводить к большим поражениям, это Влад Зимин знал на своём опыте хорошо. В машине был чемодан для сбора отпечатков, лейтенант попросил напарника принести его. Через 20 минут процедура снятия отпечатков с ручки и косяка двери была произведена.

После этого полицейские вместе с хозяином поднялись по тёмно-коричневым лакированным ступенькам на второй этаж. На стене висели фото в рамках, Алекс успел заметить: на одном из них – чета Новаков, на втором – Тимур и его дед, на третьем – маленький Тимур, совсем крошка, возможно в годик или того меньше, с большими розовыми щеками. Они прошли по узкому коридору, устланному ворсистой бежевой ковровой дорожкой, и заглянули в детскую. Маленькая постелька пустовала. Некоторые игрушки валялись на полу.