Игорь Ходаковский - Паша Колокольчиков. Повесть

На песчаном берегу не оказалось свободного места и Павлу пришлось разместиться с краю на траве. Пляж кипел плесканием в воде, детскими восторженными визгами и бесконечными окриками матерей, бабушек и дедушек. Колокольчиков с удовольствием глядел на беззаботные игры ребят и гладь широкой реки, получая извне мир и покой, которые источались из невидимых источников и благодатно касались его. Паша лёг на спину и подумал, как хорошо ему оттого, что он живёт в лучшей стране, где так много прекрасных людей и возможностей.

Вдруг подул прохладный ветер, и приплыла тёмно-серая туча, закрыв собой ласковое солнце, а затем и всё голубое небо. Прохлада выгнала людей из воды. Неподалёку громко ударил гром. Наскоро засобирались отдыхающие, напугавшись грозы и ливня. Вскоре берег заметно опустел, но Павел остался под густыми ивами переждать короткий летний дождь, а потом занять лучшее место на пляже.

Порыв воздушного потока пронесся над берегом, взвихрив жёлтый песок. Ветер достиг Павла и будто остановился над ним, завертелся вихрем и некоторое время стоял столбом, затем сорвался и погнал стороной чёрную тучу, не успевшую здесь проронить ни капли.

Колокольчиков поднялся с земли и стал глядеть на мелькающие вдалеке всполохи грозы, чувствуя в сердце бурно наплывающую, необъяснимую тревогу и страх. «Неужели испугался грозы? Никогда не боялся, всегда ждал первого грома и всполохов на небе. Что так дурно сделалось во мне?» – недоумевал Павел.

Он поглядел на безлюдный берег, утихающую рябь на воде и быстро распогодившееся голубое небо, немного успокоившись, подумал: " Всё как прежде вокруг. Может, у меня температура поднялась?»

Оставаться на пляже, он не хотел, в общежитие идти тоже желания не было. Решил Колокольчиков провести свободное время до вечера в стенах Дома культуры среди участников художественной самодеятельности, где всегда царило безграничное творчество и неугасающий задор.

Павел быстрым шагом отправился в культурное учреждение, всерьёз полагая, что там он обязательно успокоится и обретёт прежнее душевное равновесие.

Он подошёл к Дому культуры, поглядел на свои произведения и теперь вдумчиво прочёл лозунги вслух:

– Я безбожник, а ты? Оградим детей от поповских когтей!

Павел неожиданно понял, что лозунги носят оскорбительный, откровенно хамский и унизительный характер, с которым он часто сталкивался в детском доме, да и сейчас среди некоторых граждан, например на рынке. «Но позвольте, эти лозунги поручили написать образованные люди из горкома партии, – оправдался Колокольчиков. – Я выполнил работу и что же, стал причастником унижения граждан своей страны, пусть верующих и священников?.. Ивана Кузьмича люблю и уважаю, не желаю оскорблять его, потому что он достойный человек и хороший художник. Как же я не подумал об этом, а с прилежным старанием, без сомнения в правильности содержания текста по-стахановски выполнил работу?!»

Павлу стало невозможно стыдно и за себя, и за весь город, и за всю страну. Теперь ему показалось, что все горожане знают, что это он написал скверный текст. Граждане теперь будут брезгливо на него смотреть, гневно сверкать глазами, проклинать и с презрением и молчанием проходить мимо.

Павел сник, раздираемый неведомым ранее противоречием, тяжело вздохнул, но собрался духом и вступил в борьбу: «Партия ошибается, комсомол, государство?! Разве это возможно, чтоб целая страна заблуждалась? Конечно, чушь!!! И как в мою голову пришёл оголтелый оппортунизм?!»

Он вошёл в прохладное фойе Дома культуры, куда доносились звонкие голоса детей из репетиционных комнат, звуки музыкальных инструментов и кто – то баритоном чудесно исполнял русский романс «Очи чёрные». В приоткрытую дверь из зрительного зала долетали отрывистые фразы женских и мужских голосов – там шла репетиция драматического спектакля на революционную тему. Павел юркнул в проход и уселся с краю на сиденье, которое звонко скрипнуло, так что все устремили взоры на него.

– Что такое?! – возмутился режиссёр, вздыбив седые локоны длинных волос.

– Это я, – тихо ответил Павел, – зашёл поглядеть, не помешаю?

– Художник! – воскликнул режиссёр и пулей спустился со сцены по ступенькам в зал и, подступив к Павлу, требовательно спросил. – Задник, когда будет готов?

– Как и планировали, через неделю, – уверенно ответил Павел.

– Перерыв пять минут, – крикнул актёрам режиссёр и присел на сиденье в другом ряду напротив Павла. – Товарищ Колокольчиков, выручайте меня. Позарез нужен человек на роль матроса балтийца.

– Товарищ режиссёр, вы человек образованный в столице бывали, многое видели и читали, – осторожно начал Павел, – скажите только честно.

Театрал удивлённо поглядел на юношу, выдержал паузу и ещё более настороженно спросил:

– А что?

– Бог есть? – прямо спросил Павел.

Испугавшись вопроса, режиссёр завертел головой по сторонам, желая удостовериться, что более никто не слышал означенной темы.

– Как сказать, – запинаясь, ответил режиссёр и ещё раз обвёл взглядом зал и пожал плечами.

– Не знаете?

– Поймите меня правильно, – извинительно пояснил театрал, – мне крайне затруднительно сейчас ответить на этот вопрос. Может, в другой раз поговорим?

– Если люди боятся открыто рассуждать о Нём, – размыслил Павел, – значит, Он есть, с чего бы они боялись рассуждать, если бы Его не было?

– Это провокация! – подскочил на ноги режиссёр и, заикаясь от возбуждения, громко продекламировал. – Я ничего не знаю и ничего не слышал, что вы здесь говорили.

– Я спросил вас о смысле нашего бытия, – удивлённо пояснил Павел.

– Вот именно! – с нарочитым посылом, и выброшенной вперёд рукой осуждающе бросил режиссёр и направился к сцене.

– Не буду играть в вашем спектакле, – огрызнулся юноша вслед напуганному работнику культуры.

– Обойдёмся как – нибудь! – не глядя на Павла, ответил режиссёр самодеятельного театра и, похлопав в ладоши, призвал актёров на репетицию.

После неожиданного и неприятного разговора Колокольчиков утвердился в правоте своего наставника Ивана Кузьмича и немедля направился к транспарантам. Павел смело и без сомнения демонтировал лозунги, взвалил тяжёлые рамы на плечи и понёс в мастерскую. Не раздумывая, он сорвал с рам полотнища с надписями. Затем подошёл к окну, чтобы собраться с мыслями и поглядел на уличные часы, которые показывали три часа дня. Подумав, Павел принял решение написать другие лозунги, так как времени до вечера было предостаточно. Он подошёл к столу и карандашом на клочке бумаги написал: «Да здравствует любимая страна Советов!» и «Работай так, как учит Сталин!»

Идея Павлу понравилась, он от души улыбнулся и с удовольствием приступил к работе.