Любовь Матвеева - Обещал жениться

Молодых парней, выпускников сельхозтехникума, послали на практику в далёкую деревню из областного центра Петропавловска. Определили их жить кого куда, по местным жителям – гостиницы-то в деревне нет. Серик Бикбулатов, сын большого городского начальника, попал в дом местного скотника Нурали. У того было шесть детей, жили очень скромно, даже полы в ветхом домике были земляные, мазаные глиной. Непривычно было Серику, да приходилось перетерпеть – скоро надо было защищать диплом сельского механизатора. Отец обещал устроить сына в городе на хорошее место – связи у него, конечно, были.

В восемнадцатилетнего симпатичного практиканта с родинкой над правой бровью, Серика, без памяти влюбилась старшая дочь Нурали, Асель. Было ей уже двадцать лет. Некрасивая, на взаимность она не рассчитывала. Тем более, что Серик увлёкся красавицей Жанелькой, все вечера с ней в клубе на танцах пропадал. Та собиралась ехать учиться в город, в экономический техникум. Молодые люди строили планы на дальнейшие встречи – уже в городе.

Наступил последний день практики, завтра парнишки возвращаются домой, никогда сюда больше не вернутся… И ночью Асель пришла к Серику в сарай, на сеновал… А парню что – красивая, некрасивая? Какая разница… Не отказываться же! Так всё и случилось… Подумаешь, сколько ещё девушек будет у молодого специалиста! Уехав, он и думать забыл об Асель.

А она понесла, и была выгнана родителями из дома: какой позор, незамужняя – и брюхатая?.. Несчастнее её не было человека в селе… Приютили её на время дальние родственники, у них в сарае она и родила сына… Но как жить дальше? Родители про неё и слышать не хотели – кто других их дочерей замуж возьмёт, если старшая безнравственная? Да и родственники дали ей понять, что содержать её не собираются – своих детей много, живут бедно…

Что ей оставалось? Поехала она в город, в котором никогда не была. Нашла дом Серика – адрес ей кто-то подсказал. Вошла в квартиру, и молча положила на стол свёрток с ребёнком. Отец Серика подошёл, развернул, увидел внука – с родинкой над правой бровью – и решил:

– Оставайся!

Серика не спрашивали, молодых поженили. Асель нарожала Серику таких красавцев-детей, что любо-дорого! Я сама их видела: один другого краше!

Через детей и муж жену полюбил. Было это давно, в семидесятые…

Нищета обернулась достатком, а горе – счастьем!

Вхожу в автобус, и опускаюсь на единственное свободное место – рядом с милой женщиной в кокетливой, чёрной, поношенной шляпке, пальто на ней яркое, но тоже старенькое. На воротнике хорошенькая крупная брошь.

Если быть наблюдательным, можно многое понять о человеке. В данном случае женщина старается хорошо выглядеть, но средства её ограничены. Она бы ещё могла нравиться, но озабочена своими проблемами… У её ног три сумки с продуктами. Кого она кормит? Мы обменялись доброжелательными взглядами:

– Холодно. Вы не знаете, сколько сегодня градусов? – первой обратилась она ко мне.

– Пятнадцать, – ответила я.

– А кажется, все двадцать…

Я согласилась: – Вы живёте не одна… – сказала я ей.

– Да, с внучкой.

– Сколько ей?

– Восемь…

– А муж где?

– Выгнала давно, ещё молодая. Мы мало прожили…

– А мы много, тоже выгнала… Встретил пьющую женщину, и стал пропадать из дома на несколько дней…

– Я живу напротив Военного училища, обратила внимание на одну пару. Она – запитая синявка, а он – лощёный, молодой, и покупает дорогой ликёр. И они вместе… Как это понимать?

– Начальная стадия… У мужчины… Может, тоже от жены бегает…

– Скорее всего… Тянет их на таких… С ними-то просто…

– Так вы без мужа ребёнка вырастили? – спрашиваю симпатичную соседку.

– Да, сына.

– Хороший или тоже – как муж?

– Очень хороший!

– Сколько ему лет?

– Тридцать.

– Дали образование?

– Д-дала – женщина споткнулась – юридическое. Немного не закончил…

– Отдельно живёт?

– Отдельно.

– Хороший, а, видно, с женой разошёлся, раз внучка у вас.

– Да.

– Работает?

– Р-работает – споткнулась она во второй раз, – иногда. Ищет себя…

Тут она подняла тяжёлые сумки и пошла к выходу. Я сообразила, что на этом автобусе она до Военного училища и доехать не могла… Кому понесла продукты?.. Ищущему, и всё не находящему себя «хорошему» тридцатилетнему сыну, с которым не стала жить жена, и который ещё подкинул ей свою дочь?..

Так что новые шляпку и пальто моя собеседница не скоро себе купит… Если купит…

– Здравствуйте! Позовите Женю к телефону! – звоню я, хочу поздравить подругу детства с юбилеем – нам всем исполняется нынче по семьдесят лет.

– Не могу… Послезавтра будет сорок дней, как её нет… – и трубку положили. Похоронный звон явственно раздался в моих ушах – ЖЕНЬКИ – НЕТ?.. Как это?.. Мы же только два месяца назад собрались, наконец, все вместе – подруги, выросшие в одном квартале, сходили в кафе… Я всех поснимала, у меня теперь целая пачка фотографий – надо раздать «девчонкам».

Ещё недавно я остановилась около Женькиного дома, хотела зайти, да подумала: на базаре увидимся. Она часто подходила к моему прилавку поговорить… На меня всегда смотрела так, как будто я сейчас закукарекаю – я ей чудаковатой казалась. Мне было обидно, но, наверное, так оно и есть. И вот ЕЁ – НЕТ?.. У меня это событие по-прежнему не укладывалось в голове. Снова попробовала позвонить, но теперь уже трубку никто не брал…

От чего она умерла? Когда я обняла Женю при встрече, удивилась – до того она неожиданно показалась мне худой в её свободном светло-сиреневом костюме. А всегда была плотной!

– Да ты сильно похудела!

– На четырнадцать килограмм, – подтвердила Женя.

– Ты не болеешь? – спросила я её, обратив особенное внимание на густую сетку морщин на её лице. Рановато бы ещё…

– Нет, недавно все анализы сдала, здорова, – ответила она.

И вот… На другой день я помчалась к Жениному дому, позвонила по домофону. Мне не отозвались. Позвонила в другую квартиру, попросила открыть дверь подъезда:

– Я к подруге, забыла номер квартиры…

– К кому?

– К Жене Ефимовой.

– Так она же умерла.

– Откройте, пожалуйста!

Мне открыли. Опять звоню в квартиру подруги – не открывают. Я прислушиваюсь – за дверью явно кто-то есть. И звоню, и стучу – бесполезно. Звоню к соседке. Выглядывает пожилая женщина, у ног её надрывается лаем маленькая собачка.

– Я в пятую, мне не открывают… – говорю ей.

– Звоните ещё, они дома.