Ирина Федоровская - Зона комфорта

– Считай, что ты её уже нашла, – обнадёжил Вася. – Моя жена работает совсем рядом в овощном магазине, туда недавно завезли картошку из Винницы. Идём, тебя с ней познакомлю.

У дверей магазина выстроилась длинная очередь. Картошку продавала полная молодая женщина невысокого роста. Вася подошёл к ней и что-то сказал, потом махнул Доре рукой, приглашая её подойти.

– Пусть эта женщина станет в очередь, – крикнул кто-то из толпы.

– Не волнуйтесь, картошки всем хватит, – успокоила продавщица. – Нам её только вчера из Винницы завезли. У нас картошки нет совсем, а там овощная база ею завалена, и директор базы не знает, как эту картошку сбыть. Хозяина магазина попросили приезжать почаще. А почему бы и нет – ведь Винница от нас не так уж и далеко, так что приходите к нам, будет вам картошка вплоть до нового урожая.

– А ты ближе подойди, – улыбнулась она Доре. – Мне муж про твоего папу много рассказывал. Он хоть и еврей был, но такой человек хороший!

Вся очередь посмотрела на Дору так, что та смутилась. Домой она принесла увесистый пакет картошки.

…За окном тянулся однообразный равнинный пейзаж: бескрайние, уходящие за горизонт поля, отделённые от дороги пирамидальными тополями, сиротливо стоящими на почтительном расстоянии друг от друга. Пересохшая растрескавшаяся земля словно молила о дожде, но ясное небо, похоже, его не обещало. Приближалось время обеда. Справа от дороги показался небольшой белый домик с красно-коричневой черепичной крышей.

– Это кафе, – сказал Андрей. – Я там всегда обедаю по дороге на Запад. Вкусно готовят, между прочим. Не хотите подкрепиться?

– Хотим, – сказала Дора. – Только еда у нас с собой.

– А я иду с Андреем в кафе, – сказал Олег. – Хочется чего-то горячего.

– Идёмте, не пожалеете, – поддержал его Андрей и, когда автобус подпрыгнул на очередной ухабине, добавил:

– Правильно вы делаете, что уезжаете с Украины. Все оттуда бегут, и я бы сбежал, да некуда. Вот моя сестра уехала в Италию, работала там домработницей, потом вышла замуж за полицейского, родила сына Никколо, и всё у неё хорошо, а на Украине что бы она делала?

Он протянул руку к фотографиям, приклеенным над лобовым стеклом, и ткнул пальцем в одну и них. На ней была запечатлена улыбающаяся красотка с длинными русыми волосами рядом со жгучим брюнетом в форме итальянского полицейского и малышом лет трёх, очень похожим на отца. Дора кивнула в знак согласия. На Украине у неё больше не осталось родственников. Двоюродный брат, химик с учёной степенью, жил Америке, преподавал там в университете. Все четыре двоюродные сестры давно уехали в Израиль, и, общаясь с Дорой по скайпу, уверяли её, что по сравнению с Украиной Израиль – это просто рай, и они не понимают, почему она до сих пор там торчит. Но муж и дочки об Израиле даже слышать не хотели, поэтому их путь лежит на Запад.

Автобус резко затормозил. Андрей и Олег вышли и направились в кафе. Дора подняла ножку раздвижного стола, вытерла столешницу салфеткой и, накрыв её льняной скатертью, стала вынимать из сумки еду.

– Ого, какие большие пирожки, – разочарованно протянул Саша. – Можно я съем только пол – пирожка?

– Пирожки очень вкусные, – сказал Виталий. – Но если хочешь, съешь только половину пирожка.

– Но от половины пирожка разве он будет сыт? – разволновалась Дора.

– Не волнуйтесь, организм сам знает, сколько и чего ему нужно. В моём родном городе не делают из еды культа. Пусть ест сколько хочет, – успокоил Дору зять.

Виталик родился и вырос в маленьком городке на западе Украины. Институт заканчивал в Москве, работал в Петербурге, однажды приехал в Черноморск в командировку и познакомился там с Мариной. Когда он впервые появился в доме будущей жены, Дора подумала, что это россиянин, возможно, москвич, ведь для московского говора характерно протяжное «а». Она была удивлена, когда узнала, что будущий зять – выходец из Западной Украины, говоривший у себя дома только по-украински. Как же он смог так впитать чужой говор?

– Ничего удивительного, – сказал тогда Виталик будущей тёще. – В молодости, особенно в детстве, языки хорошо усваиваются. Западная Украина – это бывшая Восточная Польша, многие местные жители говорят и всё понимают по – польски. У нас во дворе жили поляки, я с детства играл с польскими детьми, и понимал абсолютно всё, что они говорили на родном языке. С детства говорю по – польски без ошибок и почти без акцента.

Дора дважды была во Львове в командировках. На семинарах, которые она посещала, атмосфера всегда была хорошей, потому что туда съезжались люди со всех концов Украины. В выходные дни приезжие гуляли по старому Львову, наслаждаясь его великолепной архитектурой. В гостиницу возвращались на автобусе.

В родном городе Дора редко пользовалась общественным транспортом. Автобусы и троллейбусы в Черноморске обычно были переполнены, и когда людей в них набивалось особенно много, зачастую не обходилось без скандалов и оскорблений. Во Львове в таких же переполненных автобусах ни оскорблений, ни скандалов Дора не слышала никогда. Даже в экстремальных условиях люди вели себя корректно. Её коллеги объясняли это наличием западной культуры. В семинаре принимала участие львовянка Мария, которая, как все заметили, обладала повышенным чувством собственного достоинства, и Дору это восхищало. Однажды Мария вызвалась провести для приезжих коллег экскурсию по старому Львову.

Она интересно рассказывала о родном городе, его истории и архитектуре, а когда дошли до книжного магазина, Дора не могла пройти мимо, чтобы не заглянув в него. В этом магазине она, к большой своей радости, купила книгу афоризмов Станислава Ежи Леца.

– Смотрите, что я здесь купила, – Дора показал книгу коллегам.

Многие из них тут же отправились в этот магазин, чтобы купить такую же, только Мария поджала губы и сказала:

– Поляк? Я бы его и читать не стала.

– И напрасно, – Дора с удивлением посмотрела на неё. – Книга талантливая, у нас её не достанешь.

– Я не читаю книги польских авторов, потому что поляки – это спекулянты и пустые люди.

Дора с сожалением поглядела на коллегу. Она уже не казалась ей носительницей западной культуры, как это было всего несколько минут назад.

– У Леца каждая фраза – это шедевр. Вот хотя бы эта. Дора открыла только что купленную книгу и прочитала:

– «Те, кто носит шоры, должны помнить, что в комплект входят удила и кнут.» Чем не хорошее предупреждение для людей, которые попался на удочку сектантов или наркоторговцев?

– Тем, кто попался, такое предупреждение уже не поможет. Это пропащие люди, – криво усмехнулась Мария.

Вечером нужно было идти в магазин за продуктами. Раньше во Львове, как и во многих других городах Западной Украины, в большинстве магазинов не обслуживали тех, кто обращался к продавцам по-русски или по – польски. Просто делали вид, что не замечают этих покупателей или молча смотрели на них с презрением. Об этом не писали газеты, ситуация замалчивалась – ведь это противоречило мифу о «советских народах – братьях», одному из любимых коньков советской пропаганды. На востоке Украины жителей западных областей тоже не любили. Там их называли западенцами, а всех, кто говорил по-украински, в Черноморске и Одессе считали забитой деревенщиной. Поэтому люди, переехавшие из деревни а город, непременно переходили с родного украинского языка на русский. Олег, выросший в Казахстане и не знавший украинского, чувствовал себя без него в Черноморске вполне комфортно.