Вячеслав Антонов - Новый год

Было 29 декабря 1976 года. Огромные мохнатые снежинки, размеренно кружась, мягко планировали и приземлялись на белый саван, окутавший степь до самого горизонта. Обычно в это время года свирепый северный ветер приносил вьюгу, которая не унималась неделями. Дороги заносило метровым слоем снега, в котором вязли мощные Уралы. В такие дни офицеры дежурных сил нашей дивизии были вынуждены надеяться только на то, что смена не задержится более чем на двое – трое суток. Но сегодня высшие существа были благосклонны к нам. Мы поспевали домой, к праздничному столу, елке и Деду Морозу в исполнении прапорщика нашего батальона, который разносил подарки в офицерские семьи. Небольшие кулечки с дефицитными мандаринами и горстью шоколадных конфет.

Я стоял у окна и сквозь противоминную решетку наблюдал почти пасторальную картину божественного успокоения природы. На душе было легко. Станция не капризничала, связь со спутниками уверенно поддерживалась боевым расчетом, и мерно гудящие электромашинные усилители подчеркивали надежность функционирования оборудования. Мне было 26 лет. Я был здоров и энергичен, как молодой бычок. Летом светил дембель, завершающий двухлетний период службы в ракетных войсках стратегического назначения. Громко, конечно, сказано. Просто я – старший лейтенант – двухгодичник, восполняющий хронический недостаток профессиональных офицерских кадров в вооруженных силах. Вся жизнь еще впереди. Она также безгранична, как и эта степь, одетая в сказочные новогодние одежды. В такие редкие минуты жизни начинаешь думать о боге и о его заботливом внимании к твоей скромной персоне.

В час дня солдаты заварили чай и принесли мне в дежурку. Обжигаясь, я наслаждался крутым горячим чаем и слушал свистящее радио, сквозь шумы которого прорывался Муслим Магомаев с модной в то время песней «Светит незнакомая звезда…». В три дня я сдавал дежурство своему напарнику лейтенанту Шепелю, который пока сладко посапывал в офицерской спаленке. Я уже представлял себе, как лягу на скрипучую железную кровать, открою книжку и начну мерно погружаться в сладкую дрему. Шесть часов безмятежного сна мне гарантировались боевым уставом ракетных войск. И в это время в дверь постучали. Просунулась голова рядового Хатамова, который почти заорал мне в лицо:

– К нам командир, товарищ старший лейтенант! И Карпий с ним, и еще кто-то!

Внезапное появление командира батальона майора Голубчикова, да еще в окружении своих помощников, не особенно обрадовало меня. Могли дать нагоняй по любому поводу. Даже если его и нет. Единственное, что я успел, это подтянуть штаны и нацепить офицерскую пилотку, в которой нас заставляли нести боевое дежурство. В чем смысл этого правила я не мог постичь своим скудным умом. Очевидно, на голове офицера всегда должна находиться какая-нибудь нахлобучина, скрывающая секретные мысли от вероятного противника. Я выскочил в коридор, стараясь опередить приход начальства, но опоздал. В предбаннике нежданные гости уже отряхивались от снега, громко похлопывая себя по мокрым шинелям. Вместе с командиром майором Глубчиковым к нам пожаловали начальник станции спутниковой связи капитан Карпий и капитан Лавров из особого отдела. Строгий взгляд майора Голубчикова искал сменного инженера, то бишь меня, ожидая рапорта. Сделав навстречу начальству три плохо исполненных строевых шага, я приложил руку к виску и отрапортовал, что расчет несет боевое дежурство и происшествий нет. Внезапно возникла пауза, в течение которой я не знал что делать. Мои начальники молча и с интересом разглядывали меня, как инопланетянина. Из-за двери выглянул рядовой Хатамов. Его обычно узенькие глазки были расширены до невероятных размеров и наполнены ужасом.

– У тебя, что на голове, старлей? – первым нарушил молчание Голубчиков.

– Как что? Пилотка! – мой ответ был прост, как сама правда.

– Да ты глянь на себя в зеркало!

Из- за отсутствия такого элемента роскоши, как зеркало, я поднял осторожно руки и начал ощупывать себя от ушей, постепенно приближаясь к макушке. К моему удивлению вместо матерчатой пилотки с гордой эмблемой ракетных войск пальцы наткнулись на что-то жесткое и гладкое. О, ужас! Я по ошибке надел монтажную каску. Вид мой был чрезвычайно импозантен: красная каска на голове, зеленая куртка офицера дежурных сил и такого же цвета галифе, заправленные в высокие теплые шерстяные носки. Картину гармонично дополняли стоптанные не одним поколением офицеров кожаные казенные шлепанцы. Моя экипировка, несомненно, говорила начальству о полной неготовности дать достойный отпор противнику, если он вздумает внезапно напасть на мою отчизну.

– Ну, и видок у тебя, старлей! – Голубчиков произнес эту фразу осуждающе, но не строго. – Очень даже годится для новогоднего карнавала. А это что такое?

Взгляд командира переместился на огромный красочный плакат Софи Лорен, удобно разлегшейся на изящном диванчике почти, в чем мать родила. Ее совершенные прелести прямо лезли из плаката в мужские глаза. Каждый соблазнительный элемент красавицы удобно располагался на отдельной изящной подушечке.

–Это великая итальянская актриса. Итальянский соцнеореализм, – я решил продемонстрировать свой интеллектуальный багаж, накопленный на гражданке.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.