Владимир Коваленко - Чужие дневники

Вот, начинаю вести дневник. Надеюсь, это занятие позволит мне не так быстро деградировать и хоть как-то оставаться собой.

15.10… пока не буду писать год, не хочу!

(Михаил)

Сегодня я решил начать вести дневник… Тяжело. Когда думаешь о чём-то про себя – весь окружающий мир кажется таким простым и понятным. Но стоит только начать писать – как всё резко меняется. Мысли превращаются в неуловимых тараканов, расползающихся по щелям. Ручка, зажатая в руке, норовит нарисовать какого-нибудь чёртика или просто потыкать в чистый лист бумаги вместо того, чтобы изобразить более-менее сложный глиф, в простонародье именуемый буквой.

Кто я такой? Да, в сущности, никто. Ещё один винтик в сложной системе человеческих взаимоотношений, который хочет чего-то добиться. Сейчас мне тридцать с небольшим. По общепринятым стандартам, я – неудачник. Машины у меня нету, квартиры… Квартира-то есть, но факт её наличия не могу списать на собственные усилия или старания. Она мне досталась по наследству. Вернее, она всё ещё родительская. Слава Богу, они живы, и я буду безмерно рад, если проживут ещё много-много лет.

Семьи, в контексте «жена-дети», тоже нет. Да что там семьи, девушки – и той нету. В общем, весело! Работа…? Она, конечно, имеется, но… Во-первых, достаточного для «нормальной» жизни количества денег она не даёт. Во-вторых, не приносит удовлетворения. Ничего о ней писать не хочу. С работой я смирился как с неизбежным злом и, каким-никаким, но средством для существования.

Почему так происходит? Не знаю.

Я нелюдим. Друзей (настоящих друзей, потому как других в моём понимании просто не бывает) не так уж и много, а вот просто знакомых – достаточное количество. Пожалуй, я довольно коммуникабелен, легко схожусь с незнакомыми людьми. Нет, бывают случаи, когда человек закрыт, тогда очень тяжело подобрать к нему ключики… Правда, в таком случае, я и не стремлюсь.

Вчера была Покрова. Красивый, наверное, праздник. Да и природа порадовала великолепной осенней погодой – солнце, погожий денёк… Но увы – работа. Пришлось наблюдать за окружающим миром сквозь окно, изредка отрываясь от рутинной бумажной работы. Даже не возникало желания вырваться. Странно и страшно. Возможно, я «втягиваюсь»?

Вечером, после работы, тоже не получилось прогуляться: какие-то мелкие проблемы, сам уже не помню какие. Ничего, скоро выходной и я вновь смогу посвятить день чему-то возвышенному.

Почему я решил вести дневник? Не знаю. Как не ведаю и того, как долго это будет продолжаться. Просто всякие разные мысли обуревают меня: неисполненные желания, несбывшиеся надежды. Пожалуй, как и у всех. В последнее время я испытываю острую потребность выговориться. Возможно, чтобы лучше понять себя?… Мыслей слишком много, да и сами они весьма странные… Не хочу никого беспокоить. Я вообще не люблю «грузить» людей своими проблемами, особенно друзей. Да и к тому же, у большинства из них семья, дети; а свои «головняки» – так наверняка у каждого имеются. Не хватало им ещё моих «тараканов» подбрасывать. Да и поймут ли они…? Сам себя иногда с трудом понимаю…

Мда, что-то я засиделся сегодня… Уже пора спать. Время… Его вечно не хватает. Пожалуй – это ещё одна проблема. У меня всегда слишком мало времени. Вот и сейчас, только начал писать – пора идти спать, работа! Ничего, возможно, продолжу мыслить завтра?

(Ольга)

Сегодня моя доченька пыталась покончить с собой. Я сижу под кабинетом, в больнице, а моя малышка, моя любимая Танечка…! Это ужасно. Я пишу, чтобы не сойти с ума. Слёзы?… Что такое слёзы? Безысходность от понимания того, что шансов спасти мою маленькую девочку почти нет! Это ужасно. Я сижу и пишу, как дура! Пишу, чтобы хоть что-то делать, чтобы не сойти с ума. Кого просить о помощи? Молиться? Да я это делаю безостановочно. Даже когда руки выводят буквы, в голове звучит заученный «Отче наш» и нескончаемое «Господи-Господи, помоги».

Господи, да что же это делается? Чем виновата она, моя девочка? Если хочешь наказать, накажи меня! Это я грешна, это я недостойна жизни, но в чём вина моей доченьки? Господи, что она сделала?…

Меня задержали на работе… Как специально, но мне повезло, сразу вскочила в троллейбус. И ведь болело, с самого утра болело сердце, а о том, что будут неприятности, знала ещё за несколько дней до этого! Господи, почему? Почему не поняла, не предвидела? Ведь сегодня утром, когда целовала доцю и отправляла в школу, что-то больно резануло сердце… Что-то, а я не поняла что! Какая же я дура. Как не увидела, что с ней что-то неладное? И эти опущенные глазки, полные тоски, и эта бледность… Ведь психолог! Господи, как же легко давать советы посторонним. Видеть их ошибки и причины проблем. Но как невыносимо тяжко разобраться в собственных проблемах и в проблемах своих близких!

Господи, возьми всё что хочешь, только спаси её!

Я приехала домой. Всё было как обычно. Муж лежит на диване и смотрит телик, старшая дочь, Наташа, где-то гуляет. Она уже девочка взрослая, и я не хочу запрещать ей общаться с друзьями. Захожу в комнату девочек – тишина! Танюша лежит на кровати, отвернулась к стенке, шторы открыты. Дура же я! Сразу надо было догадаться: что-то не так! Нет, подумала, она очень устала, вот и уснула. Тетрадка на столе, ручки разбросаны, как обычно… Закрыла шторы, поправила одеяло…

– Что на ужин? – голос мужа.

– Тише ты, не кричи, Танюша спит! – шикаю на него, выходя из детской комнаты. – Сейчас пойду, приготовлю. – он же даже не удосужился убавить в телевизоре звук.

– Дверь закрой. – пробурчал, а сам – лежит – не шевельнётся.

Конечно, у него проблемы – затянувшаяся депрессия. Валяется целыми днями на диване, ни работы, ни чего! Дома и палец о палец не ударит!

Наверное, такая наша женская доля – терпеть всё это! И кто только придумал, что женщины чем-то уступают им, мужчинам?! Вздохнула и пошла картошку чистить. Дома хоть шаром покати. Вся еда – картошка и хлеб, да чашка дешёвого чая. Разве проживёшь вчетвером на зарплату учителя?

Неважно. Господи, какие же это мелочи! Сажусь чистить картошку, а в ведре упаковка от каких-то таблеток. Молодец, думаю, доця, в аптечке порядок навела. Чищу дальше, а сама думаю: подозрительная какая-то упаковка… с виду совсем новая. Достала, посмотрела… Господи, Господи!

Кинулась к Танечке, трушу её, пытаюсь растормошить, разбудить, а она… А она – еле дышит! Я к мужу, а он подхватился, вытаращился и замер, как истукан. Сама же бегаю, не знаю что делать: или скорую бежать вызывать, или дальше Танюшу будить! Ох уж эти мужики…! Побежала к соседке, та скорую начала вызванивать, а сама – давай Танечку пытаться разбудить!

Господи! Тут уже и муж очухался, вырвал у меня из рук Танюшу, оттолкнул меня. Побежал в ванную холодной водой её отливать.