Виктория Чуйкова - О вас я подумаю завтра

– Отец обещал принести ларец.

– Ой, прости, это я виноват. Сейчас принесу. – И Дэн умчался. Эд потянулся, расправив затекшее тело. Зевнул еще раз и уставился в потолок. Он болел впервые за всю свою сознательную жизнь. Хорошо или плохо, еще не понял. Было больно. Не очень, бывало, конечно, и побольнее, но тогда все на бегу, на лету, переступая через ранения. А теперь лежи, как истукан. Один, никому не нужен. Вздохнул, по этому поводу, начиная себя жалеть, но одиночество закончилось. Вернулся брат. – Ну вот, держи, развлекайся, звони если что.

– Иди уже, экспериментатор. – подтянулся, сел прямее и уставился на предмет, ограничивший его в действиях. Линии цветов были настолько тонки и извилисты, что сливались воедино. Подтянул стул к себе, взял ларец на руки. Долго ощупывал орешек, размером с хороший грецкий. Тот не шевелился ни в одну из сторон и не ходил по кругу. Не смог его ни опустить, ни поднять. – Тогда для чего ты здесь, если не отмычка, как в предыдущих? И вообще, что ты символизируешь – Знание? Скорее всего. Как же тебя расколоть? – Эд потер его пальцами, ощупывая поверхность, она полностью повторяла настоящий. Две половинки плотно примыкали друг к другу. Эд не чувствовал их соединения, но не находя ничего более подходящего, взял и потянул в разные стороны. И орех поддался. Внутри он увидел камушек, достал его – хрусталь! Положил на ладонь и опять удивился – тот напоминал ядро ореха, так похожего на головной мозг. Даже переливание граней, от голубого до розового, совпадало с кровеносной системой. Эд восхитился и отдал должное создателю ларца и ореха в частности. – Это мозг, человеческий мозг! Эй! Семья, идите сюда! – произнес вслух, зная, что Виен его контролирует. Но сразу же, решил набрать жене на мобильный.

«Дорогой, что? Больно? Я бегу к тебе!» – Ее голос прозвучал встревожено. Эд еле вставил слово.

– Не волнуйся, терпимо! Бери всех, придите, я вам нечто покажу! Или я дошкандыбаю к вам.

«Идем, идем!» – Вел бежала впереди всех, ругая себя, что так холодно отнеслась к его травме. Влетела и чуть не сбила камушек с руки. Эд зажал его в ладони, кривенько улыбнулся, она задела ногу, принялась умолят: – Эд, прости, прости! Но ты же сам сказал, что страшного ничего! А дети…

– Гелио! Утихомирься! Болит, врать не буду, но не настолько, чтобы приставить мне сиделку. Где остальные?

– Идут! Да что ты держишь на больной ноге эту тяжесть? – Вел взяла ларец, но руки Эда легли сверху.

– Подожди, родная моя, я сейчас все объясню. – Он разжал ладонь и поднял к свету камушек. Эду показалось, что тот дышит, стал присматриваться внимательней. Вел приоткрыла рот:

– Ты где это взял? О, Мудрый Страшило! Неужели ты открыл ларец?

Первой влетела «сорока» семьи, сразу же всунулась между ними и уставилась на блестящую штучку, не слыша слов, обращенных к ней Вел:

– Агния! Эд болеет!

– Я… очень… осторожно… – растягивая слова, говорила девочка, не отводя глаз от маленькой блестящей вещички. И все до одного, подходя, замирали, смотря на крошечный камешек, на ладони Эда.

– Что это? – спросил Жан, беря у сына из рук хрусталик.

– Мозг! Человеческий мозг!

– Похоже. – согласился Дэн, рассмотрев извилины.

– Очень. – добавил Эд. – А еще он дышит!

– Да ну тебя! – засмеялся брат. – Дышит! Это у тебя после укола. Где взял штучку?

– Из ларца. – Эд не стал спорить, решив, если камень захочет, то сам им откроется. А пока тот гулял по рукам и менял свое свечение. У детей был более светлым, тонким, а вот у Жана – цвета стали самые насыщенные. Эд даже успел себе отметить – от возраста и опыта.

– Как ты его нашел?

– Открыл орех. Не скажу что с легкостью, поломал голову, но открыл, правда – случайно.

– Как и все гениальное! – кивал Жан. – Так, дети, возвращайте Эду, пусть кладет на место, не для игр эта вещица.

– А можно я положу, можно? – умоляюще просила Агния.

– Малышам все можно. – сказала Влада, наперед зная, что разрешат.

– Хочешь сама убрать, так и скажи! – хмурила бровки Ния.

– Даже если хочу, потерплю! Действуй, капризуля. – Владка не могла обижаться долго или обидеть Агнию. Они вообще, втроем, никогда не дрались. Так, могли иногда поспорить, но тут же уступали, особенно младшей. Агния обрадовалась и подняла огромные глазища на Эда.

– Раз так, давай, помоги мне. Вложи в скорлупки. – Девочка послушно выполнил его указания, но положив ядрышко, надавила. Раздался скрежет.

– Ты сломала… – первой подбежала Мира.

– Ничего я не ломала! – оттопырила нижнюю губку девочка и моргала, смотря на ларец.

– А что тогда так скрипит?! – Обе Славки подошли совсем близко, присели и приложили к ларцу ушки. – Там скрипит! – перекрыв всем видимость своими головами, так и стояли согнувшись. Даже Эд не видел, что там творится. Легонько похлопал Миру по спинке, прося отодвинуться, остальные так же подошли ближе. Крышка разъехалась на две половинки, но не широко, а совсем немного. Жан взял ларец и поставил на стол, под лампу, в надежде, что там лежит хоть какое-то послание, и они, наконец-то, узнают и автора, и что все собранные ларцы значат.

– Там есть, есть что-то? – спросил Эд, поднимаясь. Вел сразу поспешила к мужу, помогла ему пересесть. Тем временем, половинки крышки совсем разъехалась, и на дне они увидели прозрачную сферу. Ядро медленно зашло в ее центр, та завертелась, выплывая наружу. Появилась картинка, и Жан мгновенно погасил свет. Комната превратилась в планетарий – вокруг них зарождалась жизнь. Гаи наблюдали, как из маленькой капли воды, упавшей на землю, начала возрождаться эволюция и цивилизация. – За несколько минут они прожили вековые события.

– Это что, кино?! – спросила Агния. И ту же видение исчезло, сфера опустилась на дно, крышка, скрипя, закрылась, а орешек лег на место.

– Вот говорливая! – возмутилась Влада. – Ты ее испугала!

– Я не хотела. – Губки девочки задрожали.

– Девочки! Агния ничего не пугала! Шкатулка закрылась сама. – громко произнес Жан.

– Правда? – повернула к нему мордочку Ния, ища поддержки.

– И не сомневайся. Ей нужно зарядиться.

– Здорово! – загомонили дети. – У нас такая клеевая вещичка! Еще посмотрим?

– Посмотрим, как она будет готова нам еще что-то показать. – ответил Эдгар.

– Только, чур, без нас не открывать! – Влада всегда выступала адвокатом троицы.

– Обещаю! А теперь бегите к себе, мне немного надо отдохнуть.

– Ой, папочка, прости нас, мы совсем забыли, из-за этой коробочки! – прижалась к нему Мирослава. – Давай мы останемся и поможем тебе, всем, чем скажешь.

– Спасибо роднульки, но я не тяжелобольной. – и тут же, обнимая дочерей, не сдержался: – Как же я вас люблю!

– И меня? – засомневалась Ния.

– Конечно! Иначе и быть не может.