Кирилл Краснов - Преодолевать

Собственно, о чём я? Ах, да! Глядя на потолок и слушая фальшивое звучание синтезатора, я думала, что мир перевернулся вверх дном. Словно я смотрела на потолок с люстрой свысока. Выраставшие древовидные лампочки озаряли комнату, и мне казалось, что совсем скоро я упаду прямиком на это хрустальный бурелом. Страшно, ведь я всегда боялась высоты. Меня пугал не столько момент падения, сколько та доля секунды, когда тело превращается в отбивную, и ты испытываешь адскую боль. А всё-таки интересно, страшно ли, когда уже находишься в падении? Или адреналин вырабатывается на полную катушку, и ты не в состоянии ни о чём думать, а только пролистываешь свою жизнь. Или не пролистываешь?

Был случай, когда меня чуть не сбила машина, но вся моя жизнь не пролетела перед глазами, как обычно люди склонны говорить. Происшествие разве что ввело меня в ступор, но уж точно не заставило мою память производить ярчайшие события со скоростью 96 кадров в секунду.

Тогда, что чувствует человек во время падения, допустим, с небоскрёба? Время свободного падения где-то десять секунд. За это время я, к примеру, успеваю открыть входную дверь в квартиру, запертую на два замка. За это время я могу помыть руки. Пока я делаю эти вещи, я мало о чём задумываюсь. Может, нечто мимолётное и успевает поселиться в сознании, но слишком быстро улетучивается.

Хорошо, я падаю с самолёта. Падение займёт секунд тридцать. Или даже несколько минут. За такой интервал многое успеваешь в жизни: причесаться, надеть нижнее белье, сделать набросок и много-много чего ещё. Когда занимаешься этими делами, в голове действительно способно родиться множество мыслей.

Но когда перед тобой земная плоскость, к которой ты неминуемо стремишься с бешеной скоростью, то ни о чём думать не приходится. Во время свободного падения человек заворожён окружающим миром и не может сосредоточиться.

Помню, как в детстве я пошла прыгать на батуты, и во время одного из прыжков перевернулась, падая вниз головой. За ту долю секунды, что я падала, меня охватил дикий ужас. Я испугалась того, что мой позвоночник сломается пополам, как спичка. К счастью, повезло. Но когда находишься в воздухе без шансов на выживание, ощущаешь ли тот же дикий ужас? Разве не проникает в сознание падающего что-то поистине грандиозное и невероятное, какое-нибудь озарение?

– Кать, а что чувствует человек, когда падает с крыши?

Как будто бы она знала.

– Гравитацию.

– Чего?

– Забей.

Рингтон мобильника. Снова звонил отец. Наверное, теперь стоило ответить, иначе он заявился бы ко мне домой.

– Алло? – сказала я голосом из иного измерения.

– Настя, что за дела? – холодно и монотонно, но в то же время строго проговорил голос в трубке.

– Чего?

– Привет, говорю, как дела?…

– Ой, привет, папа. Всё замечачельно! – попыталась выговорить «замечательно», но язык мой – враг мой. Особенно под кайфом.

– Что с твоим голосом?

– А что с ним? – я изобразила сомнение, но опять-таки безуспешно. Мой отец – человек проницательный.

– Что случилось, Насть? Всё в порядке?

– Да, конечно. А почему должно быть иначе?

– Вот и я так думаю. Надеюсь, ты не против, если мы с мамой заедем к тебе? – я попыталась сконцентрироваться на вопросе и осознать его. Что-то подсказывало мне, что было не лучшее время для посещений.

– Давайте в следующий раз. Нас с Марком нет дома…

– У нас есть ключи, не переживай. Нам всё равно кое-что необходимо забрать оттуда… – За что мне такое наказание? Что мне им следовало сказать? Что дома не прибрано? Что он сгорел? Не представляете, как тяжело обмозговывать ситуацию, когда ты одновременно залипаешь на свет.

– Что именно вам надо забрать?

– Кое-какие документы по твоей учёбе.

– Зачем?

– Это пока секрет.

– Давайте, я вынесу их вам…

– Откуда? – Мой мозг оцепенел. Он не подавал никаких признаков жизни. Тук-тук. Войдите. Здравствуйте. До свидания.

Я поглядела на Катю. Она безмолвно наблюдала за моими застывшими глазами.

– Алло?

Бросив трубку, я начала рассчитывать приблизительное время приезда моих родителей. Если они ехали из своей квартиры, то добираться им минут десять. Если они уже на полпути, то оставалось пять минут. Простая математика: за пять минут я успела бы подняться в вертикальное положение, умыться, причесаться… В общем, это всё, что я успела бы сделать.

Коридоры комнаты раздваивались, становились длиннее, выше, чем на самом деле. Звуки ещё чётче: я слышала собственные шаги так, будто пересматривала очередную серию «Кошмара на улице Вязов». Фредди прямо-таки следовал за мной по пятам. И почему он до сих пор не убил меня?

Спустя несколько оборотов Земли вокруг Солнца я, наконец, додумалась предупредить Катю, что мои родители будут здесь через нескольких минут! Даже предположить боюсь, как она восприняла мою невнятную фразу, но какой-то клапан в её голове включился моментально, и она начала убирать валявшийся повсюду мусор. Я тоже пыталась прибраться, но вскоре поняла, что у меня не получается даже взять лежащую на полу пустую бутылку. Поэтому я направилась в сторону ванной комнаты, чтобы постараться принять более-менее приличный вид.

Ох, и сложен был путь, где нескончаемые повороты, жидкий пол и двигавшиеся стены задерживали каждый шаг. Пройдя все круги ада, я, наконец, добралась до раковины и умывальника. Отражение в зеркале искажало реальность: я вообще не могла понять, что за человек стоял напротив. Вроде бы лицо знакомое, но складывалось ощущение, что не я смотрела в это отражение, а оно на меня. Кстати, а где спрятался Фредди?

Звонок в дверь. Неужели сбылось желание, и человек с железными когтями решил избавить меня от мучений до того, как родители узнают о произошедшем? Подбежав к двери, я начала пристально вглядываться в замочную скважину, в которую, после трёх продолжительных звонков вонзился ключ. За открывшейся дверью стояли родители – точно такие же, какими я лицезрела их несколько недель назад. Отец в джинсах и пиджаке. Мать с изящной дамской сумочкой, в офисных женских брюках и белой рубашке. В коридоре, похоже, стояли чемоданы. Они что, куда-то собирались улететь?

– Анастасия!? – со свойственной высокопарностью завопила мать, словно сирена во время бомбардировки. – Что с тобой такое? Николай, взгляните на свою дочь! На что, извините, она похожа?

В каком виде застали меня родители? Представьте девушку с длинными растрёпанными волосами, опухшим лицом, краснющими глазами и бутылкой из-под мартини в правой руке. А ещё короткие домашние шортики, загаженные чипсами и шоколадом. А на теле первая попавшаяся под руку футболка (это была футболка Марка), которая мне, разумеется, велика. Видок отнюдь не в ленту инстаграма.