Закари Шо - Один час на обед

Не позволяя надвигающемуся волнению вмешаться, продолжая с той же скоростью двигаться в задуманном направлении, он готов был распахнуть дверь, пока безжалостное воображение не повергло его в смятение.

За дверью его ничего не ждало, ничего необычного. Через секунду, как он вошел в квартиру, из дальней комнаты выглянула голова его двадцатичетырехлетней дочери. На мгновение оторвавшись от разговора по телефону, чтобы проверить, кто это проник почти крадясь в квартиру, в которой она была совсем одна.

– Что с дверью?

Вопрос девушку не сильно заинтересовал. Ее можно было понять – сохранить последовательность разговора важнее, чем ответ на вопрос, который может подождать. С осознанием этого он и не стал его повторять. К тому же оставалась возможность провести собственное интуитивное расследование. В коридоре, аккуратно возле двери, оставались прилежно сложенные различные расходники для ремонта и быстро постаревшие инструменты. Эти вещи были чужие. Ко всему прочему из кухни робко, но с неутомимым любопытством, прижавшись к полу, проскальзывал нос цвета красного кирпича самого трусливого представителя данной жилплощади. Невиданная храбрость трехгодовалого кота подсказывала об отсутствии чужих людей рядом, а остатки размеренного поведения намекали на непостоянство данного состояния.

Удовлетворенный концом расследования, но недовольный тем, что ситуация с дверью не пришла к завершению до его прихода на обед и придется принять участие как минимум в последнем этапе, герой решил вернуться на обеденный путь.

Запросто сняв легкие полуспортивные ботинки, традиционно откликаясь на мяуканье животного, человек спешил помыть руки. Ванная комната имела для героя какое-то магическое значение на пути всей осознанной жизни. А именно раковина и ближайший антураж. Как так сложилось, что именно эта часть квартиры в его сознании символизировала состояние души всего дома, он не понимал. Будучи жильцом дома родителей, гостем у близких родных, он всячески наблюдал изъяны ванной. От элементарной загаженности до неуместности находящихся предметов – все это нагоняло на него тоску. Но оказавшись впервые в ванной свой мечты, он осознал, что воссоздать фантазию в реальность вполне возможно, и со временем, когда он станет хозяином ситуации, в его мире не будет более пятен на зеркале, разводов на кране, асимметрии в порядке всяческих предметов на раковине. Не говоря уже о более очевидных упущениях. Конечно, как и у многих других людей, твердость порожденных принципов детства с возрастом мутировала. Требование к чистоте сохранилась, а вот виновником ее отсутствия он так и не стал. Скорее это превратилось в извращенный тест людей, живущих с ним рядом. Будучи лояльным или хотя бы равнодушным к человеческим недостаткам, тут повод для упрека он находил и со временем начинал обязательно им делиться.

В свое время такой мелочный принцип стал поводом для первого многоэтапного скандала с женой. Но, являясь женщиной хозяйственной, способной сохранять чарующий его порядок, она не могла осознать валящий на нее поток упреков. Просто была не способна это переварить. Что же ее еще молодой муж от нее хочет, в какой-то момент она даже по-женски решила, что он сумасшедший, их брак ошибка, уж слишком все было хорошо и катись все к черту! Но все же будучи женщиной мудрой, с богатым житейским опытом уже тогда, она нашла решение, свойственное именно таким людям. Осознав, что понять требования ее мужа невозможно, не наняв пару десятков психотерапевтов, она принялась за испытания. В первую очередь сократила временно присутствие своих вещей в ванной, проследив за тем, как будут перемещаться малочисленные инструменты быта мужа. Щетка, бритва и всякое подобное. Заметив, когда перемещения прекратились, она постепенно стала занимать вакантные места, вылавливая нотки ворчания с каждым пополнением. Столь хитрый расчет, скрытое манипулирование тем, кто считал себя рулевым, приводило ее в игривое возбуждение. Тогда ее муж еще обладал максимализмом, наглостью и неотступность, веря – весь мир будет его. И обхитрить такого зверя было ей по душе.

Для него же момент, когда он впервые встретил идеальное состояние ванной комнаты в собственном доме, было катарсисом осознания того, что он женился на правильном человеке. Хотя, конечно, ничего тогда не сказал, ибо считал благодарность и признание за то, что по определению быть должно, это унизительно. Да и она от него этого не ждала, у нее была своя победа.

И спустя годы ванная комната оказалась способна сохранять требуемый вид. Герой наш это принял, где-то в глубине сознания положил в коробку собственных триумфов, обещанных ребенку внутри себя, и более не получал от этого наслаждения.

Настало время раскрыть главную интригу этого часа – что же его ждет на обед. Проходя через все тот же коридор, окинув взглядом все ту же входную дверь и ощутив уже на мгновение забытое разочарование, он оказался на месте основных событий. Кухня.

Ближайшим объектом кухни был и его главный предмет. Раскрыв белоснежный холодильник и не обнаружив там ничего интересного, герой впал в замешательство. На основной полке холодильника было пусто. Основной она являлась и по восприятию героя, и по объему, способному на себе поместить, и потому что без исключения только там и нигде иначе могло находиться главное блюдо. Отказываясь от принятия пустоты, герой пробежался глазами по всему остальному пространству. Тут была и масса банальных овощей, тщательно упакованных в прозрачную пленку, и, как казалось, бесконечно много разнообразных пластиковых стаканчиков, гармонично содержащих в себе минимум калорий и максимум фруктов. Какой-то пакет. Что в нем было, герой решил не проверять, он существует тут далеко не первый день, и еще переживет многих соседей. Дверца холодильника обычно предназначалась для местных маргиналов, полупродуктов или совсем уж напитков. Это и бессмертный обитатель – банка горчицы в квартире, где горчицу никто не ест. Рядом жили еще кетчуп с майонезом, откуда-то табаско. Да и еще куча всего, что отдельно от себя не принесет никакой пользы. Алкоголя в холодильнике не было. Больше всего раздражали возможные лекарства в помятых отечественных тюбиках на верхней полке дверцы. Хотелось бы, чтобы этого тут не было, но смирение приходит очень быстро с вопросом – а где этому еще быть? Холодильник превосходно справляется с продлением жизни нам так необходимого, с даром бессмертия нам совершенно ненужного и с созданием мерзлой пустоты между всем этим.

И все же он ничего не нашел. Пора было смириться и захлопнуть дверцу. Отчаянно упав на табуретку, стоящую между холодильником и миниатюрным столом, наш герой почувствовал себя оставленным. Такое происходило и ранее, когда он являлся на обед домой, а дома обед его не ждал, но это всегда объяснялось серьезными нестандартными обстоятельствами. Роды, болезни, скандалы. Ах да, скандалы, ссоры. Вот вполне возможная причина. Но настоящих ссор не было уже очень давно, а пустые ссоры рождают только притворное молчание и откровенное ворчание. Да и откуда им взяться, когда люди по-настоящему не говорят друг с другом. Общение с близкими перешло в шаблонный набор хорошо отрепетированных ситуаций, каждый знает свою роль и с ней смирился. Играет ее. И если повезет – наслаждается. А если нет, то нужно идти против режиссера, именующего себя судьбой, и надеяться, что ты не только знаешь, чего хочешь, но и сможешь, получив это, не разочароваться в решении. Наш герой давно страшился даже мыслей о возможных переменах, потому гнал все это прочь. Но из ситуации выходить нужно. Сейчас время играет против него.