Тина Вальен - Русская сага. Дорога без конца. Книга четвёртая

– Сколько он будет платить?

– Пятнадцать тысяч.

– Эх, мне брат с собакой дороже обходятся. Позвонил, выезжает ко мне. Не могу я его одного здесь оставить, потому что тёща загрызёт. Ина, я завтра сразу после дежурства поеду на дачу. Надо кое-что там доделать… И когда же придёт только наше с тобой время?!

– Не верь разлукам, старина, их круг – лишь сон, ей-богу. Придут другие времена, мой друг, ты верь в дорогу, 1 1 Визбор Юрий. «Ночная дорога». – пропела она ему.

– Ина, я верю в нашу с тобой дорогу в мае на доведённую до ума дачу, где отпразднуем твой юбилей, а потом начнём совместную жизнь. Ты ножку нашла?

– Нет. Макс, захвати с дачи стулья, когда поедешь обратно, я тебя приглашаю на новоселье.

– Новоселье – это хорошо. Подарок…

– Ты его уже сделал, не шикарный, но очень хороший, – не удержалась и снова уколола Ина.

Оказывается, где-то глубоко внутри она всё-таки обиделась, когда Макс не настоял на покупке более дорогой кухни. Макс удовлетворённо хмыкнул, не заметив издёвки.

Накануне торжества Ине позвонили с прежней квартиры и сообщили, что нашли ножку от стола. Ина выпала в осадок от потрясения: Ангел-хранитель и здесь постарался. Она метнулась по старому адресу за такой нужной пропажей и вспомнила, как в день переезда попросила Макса проверить: всё ли они забрали из пустой квартиры. Не заметить ножку стола – это надо постараться. Ящик с инструментами, которым Ина гордилась, как заправский мужик-хозяин, он забрал в свою машину: ищет до сих пор. У Ины там было всё: гвоздики и сверла разных калибров, паяльник, ножовка, шило, молоток, отвёртки, плоскогубцы. Даже Макс удивился, когда его увидел.

– Куда он мог деться из багажника? – кипела от возмущения Ина, а Макс только руками разводил.

Да за это время куда угодно: летом с братом на даче они обшивали вагонкой второй этаж, потом он делал ремонт в квартире дочери, потом стоило один раз загулять, и память стёрлась напрочь. И нет бы подарить ей взамен утерянного новый набор, но – фиг вам!

Ина ехала домой с драгоценной ножкой от стола, вспоминала грехи Макса и снова закипала возмущением, а дома ей предстояло в одиночестве готовиться к приёму гостей. Сначала она собрала стол, поставила его посередине комнаты, накрыла скатертью и залюбовалась проделанной работой. Психоз как рукой сняло. Напевая песенки, она с удовольствием перемывала долго не использованный столовый сервиз и бокалы.

Утром в выходной день приехала на помощь дочка, потом Лада, и к новоселью всё вовремя было готово. По второму классу. По первому – хозяйке надо было иметь счастливый внутренний и блестящий внешний облик. Но Ине легче было надеть на лицо маску, чем справиться с накопившейся за три месяца внутренней усталостью. К приезду гостей она уже еле передвигала клешнями.

Макс стулья так и не привёз. Выручила соседка Света своими. Организацию веселья взяла на себя дочь: первой взяла слово, за что Ина была ей несказанно благодарна. Сват не давал разговору умолкнуть, рассказывая о времени работы на заводе Хруничева и заканчивая, как всегда, рассказом о лучшем из сынов. Сергей к этому привык и только снисходительно улыбался. Короче говоря, Ине оставалось только сказать всем спасибо за помощь, за поддержку, за то, что пришли и разделили с ней её радость на новом месте жительства.

Она сидела во главе стола рядом с Максом, который выглядел прекрасно в своём новом костюме, но молчал, как партизан. Правда, он за последние пару лет сильно поправился, что очень не нравилось Ине, и она даже купила ему утягивающий пояс, но с ним он не мог дышать. Вся процедура «сделать талию» Максу превратилась в сплошную хохму. Макс с утянутым животом красовался перед зеркалом, похожий на могучего циркача-акробата, но пояс на липучках через пару минут трещал и расползался. Оба смеялись до слёз. И на новоселье рядом с большим Максом Ина выглядела совсем маленькой и бледной.

– Ина, иди к нам, – позвали подружки с другого края стола, – хватит суетиться, посиди рядом.

Ина пересела, а вместе с ней и железобетонная глыба усталости.

– Что за вид, подруга? Краше в гроб кладут. Так на тебя не похоже. Оставайся с нами.

Видимо, рядом с Максом я ноне не смотрюсь, поэтому они и решили спасти меня от сравнения, подумала Ина. Так оно и было. Позже дочь принесла фотографии. И ту, на которой она сидела рядом с другом, смело можно было подписывать «жизнь и смерть». Впервые подруги увидели всё в реальной данности: её респектабельных и милых сватов, ироничного красавца зятя, зажигающую дочку, которая принадлежала им, и одинокую дохлую её, полный нонсенс рядом с молодым другом. Да, Ина без воли, это уже не Ина. Ничего! Она восстала из пепла развода, потом из огня переезда в Москву, и сейчас отлежится недельку и обретёт себя, прежнюю, узнаваемую.

Все разъехались, последними сваты, осталось проводить Макса, который неожиданно признался:

– Ина, я так устал! После ремонта в квартире дочери сразу поехал на работу в ночную смену, после неё – на дачу, потом – к тебе. Про стулья совсем забыл, прости. Я за столом чуть не заснул. А дома Ник…

– Как я тебя понимаю, – посочувствовала ему Ина, потом обняла, чмокнула в щёку и проводила домой. Если бы она не держалась за ручку двери, то упала бы. Шкала жизни показывала, что она уже за её гранью. Энергия ушла в минус…

Ина проводила Макса и зашла в зал: всё было убрано. Когда и кто это сделал, она не помнила. Помнила только одно – надо выпить две таблетки снотворного и лечь.

Несколько дней она приходила в себя, любуясь цветом стен, к которым прекрасно подходили мягкая мебель в старо-розовой обивке и такие же шторы на огромных окнах, при взгляде на которые она испытывала ненормальное наслаждение. Висят! На светлых стенах хорошо смотрелись картины в тёмных рамах. Цвет остальной мебели прекрасно сочетался с цветом дверей, подобрать которые стоило ей большого труда. Вид из огромного окна на пожелтевшие деревья напомнил ей об обретённом счастье тишины, покоя и чистого воздуха парка. Не зря она отдала все силы на новое и последнее гнездо: всё радовало глаз и грело душу. Теперь не только дочка с мужем, но и она будет счастлива у себя в доме.

К концу недели у Ины включились лобные отделы мозга, они же мыслительные, но пока примитивные. Её депрессия не спешила уходить со всеми признаками полной неспособности к ощущениям, восприятию, пониманию и, прежде всего, к выражению или вербализации собственных эмоций. Полное отупение, типичная, по мнению психиатров, защитная реакция полного вытеснения. Подобные реакции бывают у испытуемых крыс, которых регулярно в течение долгого времени бьют током, едва они приближаются к пище. Такие реакции чаще случаются у мужчин…