Алексей Лебский - Играя рок

– Наденька у тебя пухленькая как пирожок. А ты пирожок как употребляешь, сверху или снизу? Он гнусно хохотнул, чем привлек внимание прибывающих учеников. Коля изловчился, и выхватил у него фото одной рукой, а другой тут же двинул Короля в грудь, так, что тот с треском приземлился на стул.

– Ну, ты того, уже перегнул палку, может, выйдем, поговорим? Но Король не проявил желания куда-то выходить, да и не мог, так как учащиеся уже заблокировали его с двух сторон в тесном ряду.

– Ладно, хрен с тобой, живи. Тебе повезло, дураку, что занятия начинаются. Колька убрал в портфель конверт. Пох уже повесил диаграммы на стену, и вооружился указкой.

– Призывники – тишина, воззвал к порядку Семен Николаевич, и шарахнул указкой по столу. Какое-то время они сидели и слушали, потом, когда пошли скучные описания однотипных каскадов усиления, Николай заерзал на стуле. Джинсы прилипли к потному телу, было очень жарко и душно, хотелось пить, неудержимо клонило в сон. Остальные ребята тоже откровенно зевали. Кто-то читал книжку, кто-то на заднем ряду спал, скрестив руки и положив на них голову. Поху надоело постоянно дубасить указкой по столу, и одергивать курсантов, и он объявил перекур.

– Ну, Колёк, ты чего, обиделся? – Король подвалил к нему, дымя папиросой, – мир?

– Да, ладно, я на таких как ты не обижаюсь, – сказал Коля, но отодвинулся от Короля.

– У меня сегодня день трудный был, вот я и завелся. Психи достали. Одного доставляли в «Июльские дни», так он, гад, зубной щеткой пытался моему напарнику глаз проткнуть, пока мы его пеленали в рубашку. Я вкатил ему укол, а он забился в истерике. И пока лекарство не подействовало, головой пытался стену в «рафике» пробить, ну, так это днем произошло, а ночью кое-что и похуже случилось. Он перешел на шепот:

– Две девахи вольтанутые поймали бездомного старика на улице, затащили в заброшенный дом на Ямской. Загнали ему в член карандаш и давай насиловать по очереди. Бедный орал, что есть мочи, звал на помощь, но они трусами ему рот заткнули. Скорая приехала, да поздно – дедок кедами щелкнул.

– Это как? – Коля недоуменно поглядел на рассказчика.

– Ну, окочурился, в общем, старикан, понял? А девки пытались его в чувство привести, да напрасно. Поздняк уже был метаться.

– А вы их чем, того, успокаиваете? – поинтересовался Николай.

– Транквилизаторы колем, аминазин даем. Хочешь попробовать? – он порылся в кармане засаленного пиджака, и извлек алюминиевый флакон с пробкой на резьбе.

– У деда в таком валидол хранится, я точно помню. Как на работе чего случится, он его тут же положит под язык, рассосёт, и порядок. И действительно, флакон был из-под валидола. Алексей отвернул пробку, и высыпал Николаю на ладонь несколько розовых драже.

– Это вещь, – сказал он, преисполненный гордости от обладания удивительным препаратом, – аминазин. Если принять две – три штуки, а лучше пять – наступает отличный кайф, точь- в-точь, как от бутылки водки. Настроение поднимается изумительно – все тебе пофиг делается.

– Врешь, вы же его больным даете! Коля недоверчиво поглядывал на драже. Разыгрываешь меня, небось, простые витаминки в драже?

– А ты попробуй. Кайф роскошный, мягкий – проходит быстро, сейчас принял – к вечеру как огурчик. Витаминки непростые – балдежные!

Коля взял один шарик и стал рассасывать без энтузиазма. На вкус – обычный витамин.

– Ну, давай, что ли пару на пробу. Проглотил один, другой. Прозвенел звонок, Пох загнал ребят в класс, на этот раз Корольков уселся по правую руку от Николая.

– Лично я ни в какую армию не собираюсь. Хрен им, не армия. Поступлю в медицинский, на педиатрический. Не вечно же за психами гоняться.

– Да, и я надеюсь в Политех поступить. Зря, что ли полгода математикой с репетитором занимался. Знаешь, я уже ей сыт по горло.

– А ты на какой факультет собрался?

– Да, не знаю пока, честно признался Коля. Куда конкурс поменьше будет. Да мне все равно, лишь бы не в армию.

Они просидели на уроке минут десять-пятнадцать, а потом Король спросил:

– Ну как, Колёк, есть кайф? Коля чувствовал себя прекрасно, никаких действий волшебных пилюль он не обнаружил.

– Знаешь, наверное, я мало принял. Вероятно, на мой организм они не действуют, или ты мне все наврал! Ну, давай еще пару, – он подставил ладонь.

– Знай мою доброту. Король выкатил еще пять штук, и Коля проглотил их все, потом еще две.

– Вот теперь подействует, увидишь, высшего класса кайф! Урок заканчивался, когда Николай почувствовал легкое головокружение. Наступило приятное благостное состояние, как от выпитого стакана сухого вина. Прозвенел звонок, и они вывалились на улицу.

– А пойдем, искупаемся, что-ли. Пляж в двух шагах. Они спустились от площади Ленина к мосткам, ведущим на песчаную отмель острова. Колю уже немного штормило, но он старался держаться, и не подавать виду.

– Ну, есть малость, развезло, – признался Коля.

– Сейчас искупаемся и все как рукой снимет, ты еще потом скажешь, давай еще повторим! Колька стянул с себя штаны и майку и, буквально рухнул в песок. Координация движений покинула его. Они полезли купаться. Вода в Оке была мутная, кофейно-сливочного цвета. Под водой песок переходил в противное илистое дно, но Коля уже ничего не чувствовал, он радостно бултыхался в воде. Ему даже показалось, что опьянение отступает, и он отлично соображает головой. Они вылезли на берег, немного обсохли. Король заторопился домой.

– Я после суток, да еще эти занятия. Спать хочу, давай, одевайся, пошли. Какое-то оцепенение наступило, Николай двигался медленно и неуклюже. Надевая футболку, он долго не мог попасть в рукава, брюки пришлось натягивать лежа.

– Тебе куда ехать-то?

– Нааа- Свееерддддд.

– Ясно. Мне на Ульяновку. А ты здорово набрался. Как бутылку водки засадил! Ну, Колик, ты даешь. Я тебя провожу на всякий случай, а то, как бы милиция не замела. Они поднялись по лестнице и сели в какой-то автобус. Далее Коля мало что помнил. Очнулся, сидя на лавочке в своем дворе. Он разглядывал пожухлые цветы в клумбе. Мимо проходили соседи, возвращавшиеся с работы. Вот прошла тетя Тася с коробкой торта, вот Анатолий Михайлович, наверное, к дедушке в гости. Нет, сейчас показываться в таком виде нельзя. Надо переждать. На мгновение он закрыл глаза, и куда-то провалился.

– Коля, Коля, – это папа пришел с работы. Николай открыл глаза, попытался встать, протянул отцу ладонь.

Наступило лето, пора выпускных вечеров. Они с Кашиным в те дни часто отправлялись то в школу, то в техникум, чтобы послушать, как играют горьковские группы. Однажды удалось пролезть на вечер в школу номер семь. Играл ансамбль «Брус». Позднее Коля узнал, что означает эта аббревиатура – Бас, Ритм, Ударник, Соло.