Сергей БАРmen - БАРmen

Встали в стойку, и я, не долго думая, с ходу крутанул ногой подряд две вертухи, смотрится конечно это весьма эффектно, но в настоящей драке полная ерунда, не попал, но вызвал просто ошеломительный восторг у зрителей. Со всех сторон я услышал одобрительные свистки, крики, и видел как аж все поднялись с кроватей в нетерпении увидеть, а что же будет дальше. Это придало мне уверенности в тот момент, я поверил, что смогу победить, а так же я увидел в глазах Коли удивление, смешанное со страхом, он явно не ожидал такого поворота. А потом мне просто повезло, как это часто бывало, я со всей дури влетел в своего соперника, и мы вместе полетели на стол, и угол этого стола как раз попал ему на уровне почки, которой он сильно и со всего маху ударился. Одной рукой он схватился за бок, а второй жестом показывал мне, что драка закончена, и медленно поковылял, прихрамывая, к своей кровати, лицо его исказила гримаса боли, и тихо так еле слышно сказал: «Всё, хватит, я сдаюсь…»

Это был мой триумф, все по очереди подходили и жали мне руку, старшие ребята в тот же день взяли меня с собой на завод вместо побеждённого, и по лагерю пошли разные слухи о том, что мой папа – каратист с чёрным поясом, и я сам с пяти лет тренируюсь под его руководством. Короче за один день я стал звездой, и мой рейтинг резко пошёл вверх, а как потом говорили «Не важно, что о тебе говорят, главное чтобы говорили».

Тогда же, в этом же лагере «Солнышко» я узнал, что такое анаша. Как потом первая песня, которую я выучил на гитаре, и которой научил меня предатель Сашка была из трёх аккордов и припев её был такой: «Анаша, анаша, анаша жизнь моя, мне с тобой анаша, даже смерть не страшна!»

Как-то раз в арбузном поле, где мы работали до обеда, я познакомился с местными старшими ребятами, а я с детства был очень коммуникабельным ребёнком и легко входил в контакт с разными незнакомыми людьми. Они то мне и поведали про то, что оказывается у них тут растёт весёлое растение под названием анаша. Я всегда был любопытным мальчиком, и ещё в Архангельске от местных хулиганов слышал про дурь, коноплю, анашу и другие производные этого слова и по их словам это был полный улёт.

Договорились встретиться, и этой же ночью они приехали на мотоцикле к лагерю в близлежащий лесок. Пошёл к ним один, темно, хоть глаз выколи, страшно, но при этом при всём тебя просто мощно долбит чистый адреналин, и это просто завораживает твой юный разум, плюс моя тяга с детства к разным авантюрам сыграла не последнюю роль. Привезли большой пакет сырой травы, прям целыми стеблями с листьями, дали пачку Беломора и объяснили как забивать косяк, при этом сказали, что решат все вопросы если будут проблемы с кем-то из старших ребят в лагере. Отдал им деньги, которые мне мама дала на фрукты домой и тихонько так, прокравшись, шмыгнул обратно в свой отряд.

Проблема была только в том, что она была сырая, и сначала я пробовал сушить её под кроватью на газете, она, сцуко, плохо сохла, а до отъезда оставалось всего 20 дней, и я взял у девочек маленький утюжок, и под видом проглаживания футболки, в конверте сушил траву. Схема была просто блестящая, с первой просушки убилось пол-отряда, кто-то истерично смеялся на кровати, кто-то бегал по комнате с простыней и кричал, что он бэтмен, все были в восторге и требовали ещё. Тогда я впервые почувствовал себя этаким крутым парнем, местным наркобароном, дело помню пошло хорошо, я единственный, кто курил сигареты Винстон, мог купить сразу 20 пачек сладкой кукурузы и имел непревзойдённый авторитет и надёжную крышу местных пацанов.

И всё было бы ничего, а мои планы уже были привезти побольше домой, какие фрукты, мама, – когда тут такой эффект и фантастический выхлоп по деньгам, но меня сгубило две вещи. Первое, что мой друг, стоящий на шухере у душевой, сбежал, увидев зам директора лагеря, а второе, это просто е@ический запах самой травы, который разносился по всей душевой.

– Ты чего это здесь делаешь? – строго спросила меня она, затягивая ноздрями палевный, ни с чем не сравнимый сладковатый запах марихуаны.

– Я футболку глажу, Марья Ивановна, – глупо улыбаясь, ответил я ей.

– Какую ещё футболку?! – заорала она мне в ответ, вынимая конверт с травой из под неё, – Живо к директору лагеря! – с дико вытаращенными глазами она побежала в сторону домика директора, держа перед собой мой конверт в руке.

Мне реально повезло, что она сразу не провела шмон у меня под кроватью, наверное эта мысль просто не могло прийти ей в голову, потому что там была целая развёрнутая газета, где в несколько рядов сохли целиком растения под названием «конопля». Объём там была весьма серьёзный, я готовил посылочку для Архангельска, и тогда у меня не было понимания, что за это могут посадить, да и было то мне всего 15 лет, а может уже тогда ко мне в гости приходил Амиго? Уже тогда меня часто тянуло на разные авантюры, мне нравилось дружить с плохими пацанами, и я получал огромное удовольствие от самого процесса.

Потом, спустя наверное полчаса, меня вызвали к директору, сидели взрослые со всех отрядов, воспитатели, руководство и охрана, мой конверт лежал на центральном столе перед директором.

– Ты знаешь, что это такое? – злобно спросила она меня и грозно посмотрела мне в глаза.

А вот тут помог Плакса.

– Нет, сказал я дрожащим голосом, и слёзы покатились у меня по щекам.

– Это наркотики, где ты их взял? – продолжала она свой допрос.

– Я не знаю, – захлёбываясь от слёз отвечал я ей, – Мне ребята местные дали, на машине подъезжали, когда мы арбузы собирали.

– Какие ребята, на какой машине? – продолжала она.

– Не знаю, на зелёной, – рыдая навзрыд отвечал я ей, глотая сопли и слёзы.

Думаю тогда мне можно было смело вручать Оскар за лучшую роль, поверили все, кто-то даже сказал директору, чтобы так не наседала на меня и была помягче. А я ещё ко всему прочему был в очках, что всегда внушало доверие и часто играло мне на руку в дальнейшем, этакий образ умного послушного мальчика, плюс за мной до этого случая косяков по поведению в лагере не было. Наоборот, я занял 2-е место по шахматам, 3-е место по настольному теннису, был всегда на хорошем счету, а тут такое ЧП общелагерного масштаба. Заставили писать покаянное письмо родителям, которое по итогу так и не дошло, я продал всё оптом в соседний отряд, накупил фруктов домой и каждый день рано утром в течении двух месяцев бегал проверять почтовый ящик, чтобы уничтожить его. Отец мне всегда говорил в детстве: «Сынок, всё, что угодно, только не наркотики!», а тут такая история, да в 15 то лет.

Все наверное помнят прощальный пионерский костёр, эта такая старая и добрая традиция родом из советского прошлого, так же как и День Нептуна. В нашем отряде подготовка к этому событию шла полным ходом, кто-то нарезал закуску, кто-то уже разливал по стаканам местный самогон на абрикосах, он был крепкий, но при этом мягко пился на удивление и вшатывал просто, что надо. С танцпола уже доносилась музыка и слышались пьяные крики «пионеров», высоко вверх уносились языки пламени большого пионерского костра. И тут я по какому то делу пошёл в сторону столовой по тёмной аллее из густых южных деревьев. Ночи там тёмные, хоть глаз выколи, двигаешься бывало на полном автопилоте.