Виктор Чаплыгин - Повести, рассказы и сказки

– Да, ты знаешь, я уже привыкла, хотя первое время после его поступления была на тебя рассержена. В ы меня вдвоем уболтали тогда. Да ладно, все хорошо. Учится отлично, спортсмен, дома бывает редко, но я иногда навещаю. В это лето с друзьями собрался на Неву.

– А когда у тебя отпуск, – спросил Александр. На другом конце провода воцарилось недолгое молчание.

– Думаю, в августе, если шеф не передумает, ты ведь понимаешь, нынешние времена, без работы можно остаться враз.

– Хорошо. Рита, у меня предложение – ведь у твоего сына отпуск тоже в августе. Давай увидимся в Питере в это время. Я тебе сделаю путевку в Сосновый Бор. Отдохнешь там и пообщаемся, – он специально не стал говорить о своем переезде. Рита уже знала, что его с руководства сняли, но где он теперь, она не знала, а спрашивать боялась.

– Хорошо, я «за», извини, мне нужно работать, а то не успею.

Пожелав ей удачи, Александр стал продумывать программу их встречи. К этому располагал и теплый весенний вечер, и удовлетворение от произошедшего разговора с человеком, который ему стал так дорог.

Новая домохозяйка, женщина средних лет, Ольга Васильевна пригласила его и папу на чай. Она не стала менять распорядок дня, который был установлен предыдущим хозяином, да и Александр не протестовал. Вечерний чай в 20:00, обязательно с какими-то печеньями, изготовленными Ольгой. Павлу Васильевичу Ольга пришлась по душе. Ну, во-первых, она тоже Васильевна, во-вторых, очень живая, быстрая, все успевает, и главное – может иногда послушать его рассказы о работе в геологической партии, при этом продолжая готовить что-то или убирать. Мало того, она успевала еще и вопросы задавать. Сначала Павел Васильевич думал, что Ольга из вежливости терпит его воспоминания, но потом убедился, что она вникает и помнит, о чем речь, и когда он забывал, на чем остановился, та ему напоминала. В общем, эта симпатичная женщина, шатенка, постриженная «Сессен», пришлась ко двору. С мужем они развелись много лет назад, а детей не успели завести. У нее были только племянники, двое – девочка и мальчик. О них она и заботилась в свободное от работы время и ими очень гордилась.

…Завод, получив финансовое вливание и пару заказов оборонки, заработал если не в полную силу, то на 50 % мощности точно. Александр сумел сохранить кадры и технологии. Его часто видели на производственных площадках, на стапелях, в цехах. Жесткий к нерадивым и умеющий поощрить добросовестных и высококлассных специалистов, он быстро создал атмосферу красивой работы. Но это уже наверху никому не было нужно, там грезили капитализмом, наживой, обманом и полной апатией к сохранению могущества государства.

Многие из КГБ, партийные боссы, уже заимели кооперативы и свои собственные цеха, а кто и не заимел, тот ловко приторговывал заводами и фабриками. Многие стали посредниками в сделках по нефти, зерну, руде да еще многим направлениям. Его Величество Доллар заразил основное население страны спекуляцией, и это уже было не постыдно, а как само собой. Александр чувствовал, что долго он здесь не продержится. И хотя и жалко было завод и людей, он не мог противостоять тем черным планам, которые воплощались в жизнь шаг за шагом. Вася – его товарищ, предложивший когда-то ему должность на своем кооперативном производстве, при встречах не уставал напоминать. Он заматерел, построил себе дачку в три этажа на Невке, у него появился новенький «Фольксваген» и четверо дюжих молодцов – охранников из КГБ. Костюмы он заказывал от «Кардена» и жена его Наташа одевалась под стать актрисе Голливуда, благо и сама была красотка.

Александр как-то не страдал вещизмом и стремлением к обогащению, но иногда хотелось вот так с шиком повезти папу, например, на Поклонную 9 мая в шикарном авто. На прежней своей должности он редко пользовался служебными авто в личных целях. Да и квартиру уже надо иметь свою собственную. Начало 90-х показало, куда поскакала страна, и больше Александр не мог ничего пробить для завода – ни денег, ни снабжения. Два года борьбы за выживание его не то что бы сломили, а как-то уменьшили, сделали серой мышью, которая еще огрызалась, но зубы уже сточила. Как-то вечером дома он попросил папу поговорить с ним. Он принес бутылочку хорошего вина, и они сели за «вечерний чай» Ольги Васильевны. Отец слушал его молча, потягивая вино из бокала и периодически кивая головой. Сын выложил ему все, что накопилось у него за все это время. И про завод, и про Васю, и про то, что он очень хочет увидеться с Ритой. Ольга, понимая важность беседы, не приняла участие в чаепитии, а просидела на кухне, смотря маленький «Шилялис».

– Саша, ты не оправдывайся, все уже произошло. Думаю, ты и решение-то уже принял. Но спасибо, что со мной делишься. Ведь никого у нас с тобой роднее нет. Думаю, мама бы тобой и сейчас гордилась. А что подумают – плюнь на них, они там давно совесть потеряли и все продали и пропили. У меня к этим перевертышам одна ненависть. Но у них сила, и нужно это понимать. А у Васи тебе главное – остаться человеком, а не сволочью стать, думаю, ты на подлости не способен. Так что мое тебе благословение, сын, – Саша встал, обнял отца и тут вспомнил: – А где Ольга Васильевна? Идите к нам, у нас есть, за что поднять бокалы, и Вас это тоже касается.

…Ольга осталась работать в семье Лапиных, хотя это решение досталось ей нелегко. Проработав много лет в семье одного директора, потом вот у другого, она не сразу решилась остаться служить «новому русскому», да и как будет с оплатой – вдруг у Александра не будет стабильного заработка. Но, поразмыслив и поговорив с братом, она решила пока остаться, а там будет видно. Да и привыкла за эти годы к этому неполному семейству. И Павел Васильевич был ей по душе, и Александр Павлович был человек вежливый и добрый, с ними было легко. «Будь что будет», – решила она и объявила об этом через пару дней Александру.

– Ну вот и хорошо, спасибо Вам, Ольга Васильевна, – Александр действительно был рад решению Ольги, и отцу будет легче, и дома будет порядок. Наверное, особенно этому радовались кот Пузик и Астра. Ольга Васильевна была их кормилицей и защитницей.

Началась новая история России и с ней новая жизнь Лапиных. Александр пропадал допоздна на работе, часто был в командировках по бывшему Союзу, и постепенно все, как говорится, утряслось, вошло в ламинарный режим. Продажи, реклама, новые вложения в другие виды деятельности, договоры и, конечно, деньги. Они как-то незаметно стали большими, и их уже не только хватало, но уже можно было многое позволить. Например, папе поставили новые зубы, поменяли мебель в квартире, купили дачку под Питером. Поменяли машину на новый «мерс».