Александр Койфман - Поиски в пути

Совсем неприличное видение. Рассердилась на себя, повернулась на другой бок, начала считать баранов, чтобы уснуть.

Вот и сейчас, когда держу в руках дневник, возник перед глазами Игорь, стоит, смотрит на меня, как тогда, на пляже. Наваждение, глупости. Хорошо хоть, что не постельная картинка. Ведь мне уже сорок пять. Другие в этом возрасте – бабушки, а мне такое перед глазами видится. Нет, теперь он совсем другой. Не знаю, лучше или нет, но другой: уверенный, знающий, что он хочет. А я, я знаю, что хочу? Ну, если исключить желание быть моложе хоть на десяток лет и килограмма на два-три легче. Но вернуться в 2009 год? Быть снова с Игорем, следить за его первыми шагами в живописи? Глупости. Прошлое не вернуть. И не нужно, нужно жить нынешней жизнью. Вот дождусь женитьбы Пьера, появятся у него дети, буду возиться с ними в доме на Луаре. Зря, что ли, вложила в свое время столько энергии и денег в его благоустройство?

Тогда, в декабре 2009 года, после неожиданной смерти Франсуа, меня вызвал во Францию его адвокат мэтр Вилар. Оказывается, Франсуа оставил своими наследниками Пьера и меня. Нет, какие-то деньги он оставил и родственникам первой жены – детей у них не было. Но квартиру в Париже он завещал мне, а пенсионные деньги, виноградник с небольшим винным производством и домом в Лимере – нам с четырнадцатилетним Пьером в равных долях, оставив меня его опекуном. Были еще и ценные бумаги, часть из них пришлось продать, чтобы выплатить налоги, но остаток должен был приносить мне не менее пятнадцати тысяч евро в год. Да виноградник приносил нам тысяч семьдесят. Родственники первой жены не опротестовывали завещание, поэтому к середине 2010 года я превратилась в состоятельную вдову.

Франсуа… Не ожидала от него такого поступка, знала, что он долго надеялся на мое возвращение, но я же никак не подавала повода для такой надежды. Сразу же отказалась от его помощи, когда репатриировалась в Израиль. Но мэтр Вилар не был удивлен. По его пониманию, мы оставались мужем и женой, месье и мадам Дюкре, так как я не предприняла никаких шагов к разводу, а Франсуа, как все католики, был категорически против развода. И мне, как жене, полагалась серьезная часть его имущества. В отличие от двухтысячного года, не отказалась от денег Франсуа. Но сразу появились две проблемы. Где жить, в Израиле или во Франции. И что теперь будет с моими отношениями с Игорем, как он воспримет эти изменения.

Разве это проблемы были? Проблема сейчас. Проблема – построить жизнь без Игоря. Отложила дневник, ушла в спальню. Завтра будет день, завтра, возможно, буду на все смотреть по-другому.

19.07.18. Лимере.

Летом я всегда живу на природе, в нашем с Пьером доме в Лимере, в долине Луары. Наш полутораэтажный дом расположен на улице Нуаре, недалеко от центра деревни. Рядом с домом большой каменный сарай, в нем когда-то предки Франсуа держали сельскохозяйственные машины, когда у них были и кукурузные поля. Но потом все засадили виноградом. Сейчас там только два автомобиля: мой и Пьера. Винодельня и погреб на другой стороне улицы, ближний виноградник дальше за ними между двумя рощицами. А следующие – на склонах холмов. До ближайшего городка Амбуаза – десяток километров, до реки с полкилометра. До большого города Тура минут двадцать на машине.

Полное захолустье, сонная деревня, кроме периодов сбора винограда. Франсуа как-то жаловался мне, что совсем не занимается виноградником. В результате вино производится ординарное, дает около семидесяти тысяч евро в год чистого дохода. Ему этого вполне хватало, так как в университете он получал больше. Нам с Пьером тоже хватало. Но теперь, когда он окончил колледж, завел подругу и намерен года через два-три жениться, этого вряд ли будет достаточно. Поэтому он после колледжа всерьез занялся виноградником. Выкорчевал участок со старыми лозами, заменяет сорта. Бог его знает, что у него получится. Я уже давно не вмешиваюсь в его дела. Мне моих пятидесяти тысяч евро в год достаточно для содержания квартиры в Париже и редких поездок по Европе. А если потребуется для чего-то большее – можно продать часть ценных бумаг. Мэтр Вилар говорил, что моя доля в них стоит около двухсот пятидесяти тысяч евро.

День прошел в неторопливых каждодневных хлопотах. Привела себя в порядок, хоть никого не ожидаю, но мне ведь сорок пять, не так просто выглядеть прилично. Приготовила обед – кухарку мы не держим, все делаем сами. Прибралась в доме. Я занимаюсь верхним этажом, полуподвалом – раньше это был нормальный первый этаж, но за двести лет дом врос в землю – занимается только Пьер. Там у него какие-то мастерские, я туда не захожу.

После обеда, убрав все на кухне, где мы с Пьером обедаем, если нет гостей, взяла дневник и устроилась в тени на веранде. Нашла очередные записи в дневнике. Оказывается, теперь писала только после встреч с Игорем.

Но записи скудные и об одном и том же: приехал, накормила, поведали друг другу события прошедшей недели, прогулялись по городу, если не жарко, или устроились читать книги. Игорь обнаружил у меня много книг по живописи и альбомов репродукций – читает и разглядывает взахлеб. То есть английские он читает, но во французских только рассматривает репродукции. Потом отправляю его спать в комнату, которую он уже обжил. В субботу ходим или ездим рано утром на пляж. Только 25 августа, когда мы вернулись из поездки на Кинерет, запись совершенно другая.

25.08.08, понедельник. Тель-Авив.

Даже не знаю, как писать. Ничем я не лучше моей Анечки. Наверное, теперь посмеивается после моего звонка, сообщения о моем «падении». Игорь получил в пятницу увольнительную на три дня. Не знаю за какие заслуги. Приехал, хвастается. А мне уже немного надоели эти вечерние прогулки по Тель-Авиву в пятницу, поездки на пляж в субботу. Хотелось что-то изменить, и я предложила съездить на Кинерет. Там и завершилась наша дружба с Игорем. Начинается совсем другая история.

19.07.18. Лимере.

Опять вспоминаю, отложив дневник. Не думаю, что планировала то, что произошло, но, может быть, я подспудно хотела именно этого, ведь начала принимать таблетки. Но все по порядку. Провизией я запаслась заранее, грешна, захватила и пару бутылок испанского красного вина, сняла по интернету рядом с озером циммер на два дня. Позвонила одной из девушек, работающих у меня, предупредила, что в воскресенье на работу не выйду. Выехали в тот же день, в пятницу. Кинерет где-то совсем рядом, но мы приехали очень поздно, не пошли на озеро. Игорь готовил крылышки а-ля-эш, я сидела, закутавшись в одеяло, на веранде домика. Днем было жарко, но с озера тянуло холодом и влагой. Поужинали, под аппетитные крылышки выпили по стакану вина. И… И мирно разошлись по своим кроватям.