Валерий Пушной - Торжество тревог

– Ну и дела, – снова протянул Пашка. – В таком случае покатаемся?

– А почему бы нет? – согласилась Марина. – Покатаемся!

На улице было жарко, стекла в авто приспущены, ветер врывался в салон и трепал им волосы. Марина засмеялась, просто так, и на лице появилось обычное добродушное выражение. Рядом с молодым парнем ей вдруг захотелось, чтобы вернулась ее молодость, забила ключом, как когда-то. Пашка тоже улыбался. Она спросила:

– Откуда ты, Пашка, свалился на мою голову?

– Ехал мимо, – ответил парень. – Это вы, скорее, свалились, как снег среди лета! – воскликнул. – Вдруг увидал и обалдел! – Пашка провел ладонью по шее. – Может, я неправильно сделал?

– Правильно, Пашка, все правильно ты сделал, – похвалила Марина. – А почему обалдел? – Она глянула в лобовое стекло, дорога убегала под колеса автомобиля.

– Так от вас обалдел, – сконфузился парень, – вы вся такая, – он не договорил, у него не нашлось нужных слов.

– Какая? – спросила женщина и ответила: – С синяками. Ладно, забудем. Расскажи-ка о себе.

– А что о себе рассказывать? – замялся Пашка. – Живу, как в сказке: гол, как сокол, один, как перст, много хочу, но мало получаю. – Краем глаза он следил за Мариной, видел, как под халатом играли округлые формы ее тела.

Автомобиль выехал за город и помчался по асфальтовой дороге, как самолет по взлетной полосе. Оставалось только распустить крылья и взлететь. Но крыльев не было, а стало быть, и взлететь было невозможно.

Марина усмехнулась Пашкиному определению собственной сказочной жизни:

– А что так-то? – подняла брови. – Не везет тебе или сам везти не можешь?

– Да все одно к одному! В полоску, – покривился парень. – То я не везу, то мне не везет. Три раза был женат. За последние пять лет дважды вляпался. Мордой не вышел.

Женщина посмотрела с любопытством:

– С мордой у тебя все в порядке, Пашка.

– Правда? – оживился он. – Тогда по другим характеристикам не подошел. Хотя старался, как мог, – растянул губы в грустной улыбке. – А может, женщины не для меня были. Искал особенных, а находил заурядных. Все потому, что сам примитивный, – поморщился. – Особенные меня стороной обходили. – Мельком глянул в глаза Марине и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.

– С особенными жить непросто, Пашка, – женщина вздохом подняла грудь. Было непонятно, считала ли она себя особенной либо вспомнила о ком-то, кого сама считала особенным.

– С заурядными еще хуже! – уверенно отрубил парень и повернул лицо к Марине. – Вас как зовут?

Марина показала вперед и посоветовала:

– Лучше за дорогой следи, а не на меня глазей, – шутливо засмеялась, – Я для тебя старовата.

Пашка принял шутку Марины и тоже отшутился:

– Настоящая женщина стареет только в девяносто, да и то потому, что начинает много философствовать о жизни. Но ведь вам еще нет девяносто.

Марина оценила его изворотливость:

– Мое имя Марина.

– А по отчеству? – спросил парень.

– Просто Марина. И не «выкай» мне больше. А то я начинаю чувствовать, что мне уже девяносто.

Пашке было непросто так сразу перейти на «ты», но постепенно, пока они катались по дорогам, он перестроился и почувствовал себя уверенно. Говорили дружески обо всем, что приходило в голову. Возвратились в город поздно вечером с зажженными фарами. Марина попросила одолжить ей немного деньжат и отвезти в гостиницу. Но Пашка отрицательно закрутил головой:

– Зачем с синяками на лице по гостиницам светиться? Не советую. Для кафе и ресторанов тоже вид не соответствует. А животы от голода подвело. Поедем, Марина, ко мне. Холодильник перетряхнем, кое-чего наковыряем.

Женщина минуту подумала и согласилась. Возможно, это был самый подходящий вариант. В гостинице Андрей мог ее найти, а у Пашки не найдет никогда. У нее будет достаточно времени собраться с мыслями и подумать о своем житье-бытье. Только спросила:

– А место будет, где спать? – Она помнила, как он говорил, что все, что имел, раздал своим женам, а сам остался с голыми стенами в маленькой однокомнатной квартирке, в которой повернуться негде.

– Для тебя найдется, – отозвался Пашка. – А я на раскладушке покручусь.

Марина лежала на Пашкиной кровати и не могла заснуть. День был насыщен событиями, они прокручивались в голове и будоражили. Разве могла она еще утром представить себе, что вечером ляжет спать в чужой квартире, о которой ни сном, ни духом не ведала. С нею ли это происходит? Пашка как будто неплохой парень. Ломает его жизнь помаленьку, но он не унывает. Молодец. Смотрит на все без злости, без камня за пазухой.

Последние пять лет ей было трудно сохранять равновесие. Желание отомстить Хавину разъедало душу. Держалась, как могла. И только встреча с Павлом помогла сбросить это ярмо с себя. Стало легче дышать, но было грустно из-за расставания. Причуды судьбы. Их не избежать, они окружают ее.

Даже сейчас она лежала на кровати парня с таким же именем. Пашка. Ведь Хавина в молодости, наверно, тоже звали Пашкой. Она взволнованно заворочалась, и кровать под нею заскрипела.

Одновременно ей в голову лезли мысли об Андрее. Она гнала их прочь, но они донимали. Было противно переваривать произошедшее. И Марина пыталась отвлечь себя. Что она станет делать, когда сойдут синяки и ссадины? Вернуться к мужу, унизившему ее, означало бы самой еще больше унизить себя. В этой квартирке повернуться негде, но уж лучше задержаться в такой птичьей клетке, чем дать повод мужу когда-нибудь снова поднять на нее руку.

Комната была маленькой. Кровать, шкаф, стол и стул. Парень с трудом разместил у окна раскладушку. Через открытую форточку с улицы доносился шум машин. Марина глянула в окно на высокое звездное небо. Что там на звездах? Такая же суета сует, как на земле, или все чинно и благополучно? Знать бы.

Женщина накрылась пододеяльником. Но было душно и хотелось раскрыться. Однако не смущать же молодого человека своим голым телом. Впрочем, она всегда отметала условности, как обыкновенные комплексы. Зачем же теперь изменять себе? Марина откинула покрывало. Стало прохладнее и свободнее.

Пашка мылся под душем, и было слышно, как он фыркал и пыхтел. Женщина представила его голым и усмехнулась. Потом закрыла глаза. Спать, спать, надо выспаться после сегодняшней чехарды. Пашка молод для нее, молод. Но разве она стара? Марина резко открыла глаза. Ну уж нет. Старить себя мыслями – последнее дело. Пошутить на эту тему можно, но не более того.

Она провела руками по своему телу, чуть полноватому, но красивому, вспомнила, что ее тело нравилось Хавину, и улыбнулась сама себе. Ну что, Пашка, посмотрим, кто моложе! Хватит ли у тебя силенок справиться со мной? Марина раскинулась и тут же придержала разгулявшиеся мысли. Тихо, тихо, не очень-то возбуждайся. А то недалеко уйдешь от Истровской. Не теряй мозгов.