Альманах - Альманах «Российский колокол» №4 2019

Строили мы, строили, наконец построили,
Только не задуманное, а наоборот.
Нам пришлось оправиться, с дефицитом справиться,
Совершив, как некогда, правый поворот.

Разве НЭП – идиллия, чаша изобилия?
Только изобилие, добавляя «но».
Кто всерьёз старается, тот и поднимается.
Место для бездельников, безусловно, – дно.

Бывшая империя – это та материя,
Из которой мы когда-то скроили Союз.
А теперь одна страна, и хозяйка в ней одна,
Сбросившая наконец непосильный груз.

А другие – разные. Кто успехи празднует,
Есть индифферентные. И наоборот.
Некоторые – злобные, нарушать способные.
Только безнаказанно это не пройдёт.

За бугром всё маются, навредить пытаются.
Зря они пытаются. Им, наоборот,
Управлять бы надо эмигрантским стадом,
А не лезть без спроса в чей-то огород.

Кто доброжелателен, верен, обязателен?
От чумы коричневой кто Европу спас?
Мы. И помогаем мы бедным, притесняемым.
И за это в мире уважают нас.

Главный наш решительно путь наметил длительный,
Правильный. И этот путь поддержал народ.
Ну и мы стараемся, с мздою разбираемся,
Чтоб не получилось всё наоборот.

Всё, что случилось, всё, что не сбылось,
Ты малодушно не отвергай.
Видишь, как роща взору открылась,
Листья роняя, шепчет: «Прощай!»

А на прощанье – лишь обещанье
Ты, ради бога, мне не давай.
Просто скажи мне: «Стужею зимней
Ты это лето не забывай

Что будет с нами – разве мы знаем?
Разве увидишь, что там вдали?
Только лишь тучи льются дождями
Да улетают на юг журавли.

Заиндевела, заиндевела,
Отцвела, пожелтела трава.
Вот и лето моё пролетело,
Откружилась моя голова.

Нелюди жгут и взрывают в стране.
Люди невинные гибнут в огне.
Нелюдей разумом нам не понять.
Как можно школу и дом подрывать?!
Кто их послал? И какая же мать
благословила детей убивать?
Знать, сатана через них, нелюдьё,
чёрное дело свершает своё.

Женщина в чёрном к метро подойдёт,
бомбу под чёрной одеждой несёт.
Женщине этой рожать да рожать.
Кто ж надоумил её убивать?
И ни себя, ни людей не жалеть!
Чёрная нелюдь, несущая смерть!
Взрыв! Крики! Ужас поверженных тел.
Сделала то, что ей дьявол велел.

В небо уходит большой самолёт,
В небе закончит последний полёт.
Люди испуганно в небо глядят.
С неба обломки на землю летят.
Столько людей в один миг погубить!
И невозможно их похоронить.
Нелюди рады, а людям – беда.
Этого нам не забыть никогда.

Как же нам справиться с этой бедой,
если народ наш безверьем больной?
Гордость и силу свою возроди!
Должный порядок в стране наведи!
Идолов-грешников свергни с высот!
Объединись и покайся, народ.
Господь поймёт и утешит тебя,
вечно спасая людей и любя.

Жизнь воскрешает картину былую:
Словно два клюва в момент поцелуя
Двух лебедей на заре,
Наши ладони слились в неразлучном
Вальсе, любовном огне —
Так ты запомнилась мне.
Все мы как лодочки в море безбрежном!
Светлым крылом лебединая нежность,
Словно пушинка легка,
В миг откровения в танце безгрешном
Мне на плечо вдруг легла —
В сердце растаяла мгла.
Только влюблённые в мире и правы!
Робко касался рукою я правой
Талии, нежной как шёлк,
Чувствовал, как огнедышащей лавой
В сердце вливался восторг —
И открывался простор.
Часто спокойствие дарует бурю:
Лился из глаз твоих чистых лазурью
В душу мне ласковый свет;
Танец кончался, как миг поцелуя,
И разгорался рассвет, —
Где ты? Кто дал бы ответ!

Вся жизнь моя – сонет причуд,
Я сквозь года тебе кричу:
«Тебя! Тебя! Люблю! Люблю!»
И, как помешанный, я сплю…
И в бездну падает мой крик,
Свинцов становится язык,
А молния огнём мечты
Зажечь стремится край звезды…
Как взмах крыла шальная ночь…
Душа моя – из тела прочь…
В надрыве сердце так стучит,
Что вот-вот вовсе замолчит.
Но в исступлении ночном
Всё ж обретаю я покой:
С рассветом Бога вновь просить
Я начинаю, чтоб простил
Мою безудержную страсть,
Дал силы до конца снести
Свою печаль в мечтах пустых,
Чтоб дал мне над собою власть.
Что ж, Бог не в силах изменить
Ошибок юности. И нить,
Связуя остова времён,
Вдруг обрывается, как сон…
Свечой пред алтарём горит
Моя любовь. В огне молитв
Моя находится душа…
«И всё же… как ты хороша!»

Руки в немыслимом ритме размётаны!
Страстные губы! Глаза – чисто омуты
В блеске зари.
Волосы, бусы злым вихрем размотаны!
Вся-вся горит!
Чувства наружу колечком разомкнутым!
Пью на пари!
Миной извергнутой с ней вместе бешено
В танце лечу…
Дико смотрю на неё, как помешанный
В меч палачу.
Пьяный, шальной, на любовь завороженный —
Стон из груди…
Вышел из танца – стезя запорошена…
Вот и суди!

Как много в мире женщин одиноких,
Мужчин как много в мире холостых.
С небес текут гармонии потоки, —
Как жаль! – но часто просто мимо них.
Безмолвно одинокие проходят,
Едва касаясь взглядом до других,
Открыть стремятся очень неохотно
Душевный клад жемчужин дорогих.
Их не сужу! Я сам свой клад душевный,
Легко открыв, – увы! – не уберёг,
Сокровища души – как это ни плачевно! —
Роздал не тем, кто б приумножить смог.
Жива надежда, что наш мир не бездна
И в нём добро и свет не пропадут,
Да только всем с учебников известно,
Что сотни лет жемчужины растут.
Несовпаденья, как с вершин паденья,
Для сердца так убийственны. Но всё ж
В любви растраченной нет вдохновенья,
А в нерастраченной всю жизнь растёшь.

На берегу реки под Красною горою,
Где лес сосновый на ветру гудит,
Стояла мельница… Мне и теперь порою
Всё кажется: она ещё стоит.
Со скрипом, тяжко, сломанные крылья,
Гонимы ветром, медленно плывут…
О нашей встрече чудной не забыл я:
В годах утрат минуты те живут.
Мне не забыть в веснушках рыжих взгляда
Восторженных, стыдливо-чистых глаз…
Прелестниц звёздных было б мне не надо,
Когда бы ты была со мной сейчас.
Я молод был, и ты была наивна…
Народ в деревне часто говорил,
Что ты красива, как русалка, дивно,
Я ж – без руля, без крыльев, без ветрил…
На берегу реки под Красною горою
Остановилось время для меня:
Ты навсегда осталась молодою,
Вся из любви, из ласки, из огня.