Сергей Верхнетоемский - Парадный подъезд

Одна ворона долго летела за пузырем, наблюдая его трансформации. Она была умнее галки, и понимала, что пузырь не представляет угрозы, и что он – просто часть шоу мыльных пузырей. И была обычной зрительницей этого театрального действия.

Пузырь поднялся еще выше, и увидел, что он почти достиг кромки облаков.

– Вот здесь я и обрету свое пристанище. Облака – это то место в раю, куда попадают души пузырей после того, как они лопнут. – Наш пузырь был необычным пузырем. Он был большим философом.

Когда он достиг облака, то обнаружил, что там слишком много воды. Необычной воды, а в форме крошечных капелек белого тумана. Пузырь влетел в облако, хотя подспудно понимал, что туда лучше ему не соваться. Но он ничего не мог сделать – облако просто всосало его, как пылесос. Пузырь почувствовал, как он наливается обычно водой – простой дистиллированной водой, очень чистой и безвкусной – и вода начала растворять мыльный раствор в стенках пузыря.

– Для меня это слишком неподходящее место. Здесь все слишком чистое и рафинированное – я этого не люблю. И вообще, я сейчас, я сейчас, я сейчас ….. лопну! – и он лопнул, обдав окружающие капельки воды брызгами мыльного раствора.

Вот так закончилась короткая, но яркая жизнь нашего пузыря. И он об этом нимало не жалел. Он считал, что лучше высоко взлететь, радуя окружающих своими яркими цветами, чем сотню лет болтаться со своими собратьями по мыльному раствору, проводя бесконечное время в склоках и сутяжничестве.

Соловушка-пенсионер

Выдалось прекрасное утро. Я решил пособирать грибы. Дачники еще не понаехали, дождик накануне прошел, и, по всем приметам, должны были пойти подберезовики. Или даже белые. Для опят было еще рановато.

Сказано – сделано! Взял корзинку, надел старые разношенные кирзачи, пропитанные гусиным жиром – ничего нет лучше для ходьбы по лесу – накинул брезентуху, шапочку вязаную – и ломанулся до ближайшей опушки. Только прошел опушку и углубился в лес, взял курс на древний дуб. Дереву было не менее трехсот лет. Не родился еще дровосек, который бы его под самый корешок оприходовал. Подле дуба должны быть белые. Подошел к гигантскому раскидистому дереву. Грибов было не видно. Это не значит, что их не было. Просто не было видно непосвященному. Надо знать, какую травинку нагнуть, какой листик приподнять палкой, чтобы увидеть царя грибов.

Тут я услышал наверху какой-то шорох. Из кроны дерева посыпалась пыль, кусочки коры и мелкие ветки.

– Тебе чего надо? – раздался откуда-то сверху тихий хриплый шепот.

Я поднял глаза – прямо надо мной на двух длинных руках висело странное создание, напоминающее свалявшийся меховой воротник неопределенного серо-зеленого цвета, с пяточками и подушечками стоп, покрытых нежной розовой кожей, как у младенца, которые виднелись на нижней части абсолютно шерстяных ног. Длинное туловище, сплошь покрытое такой-же шерстью, венчала маленькая голова с большим ртом, широким носом. Голова смотрела на меня двумя внимательными глазами, напоминающими человеческие. Взгляд был довольно осмысленным.

– Я ничего. Так, иду себе по своим делам! – заявил я как можно более независимым голосом. – А ты – кто?

– Кто я? Кто я? Ты, что, не знаешь? Первый раз здесь? – спросило существо. Голос был то ли сорван от громкого крика, то ли прокурен. – Меня раньше, в ваших древних былинах, называли Соловьем-разбойником. Хотя я никогда никому не свистел. Но орал я так, что в соседней деревне лопались кувшины и стеклянные банки. А люди просто глохли на время. Да, вот, как-то один раз неувязочка вышла – не рассчитал силы своего голоса, погода была студеная – и сорвал его.

– А ты не куришь?

– Да ты что? Кто у нас в лесу курит? Да и не пьет вовсе. Правда, иногда лось объедается мухоморов. Или прелых яблок слопает – потом ходит по лесу без разбора, аж кусты трещат! И кричит при этом: «Кто не спрятался – я не виноват!»

– Разве лоси кричат?

– Разумеется, кричат. По лосиному. Понимать их язык надо.

– Слушай, Соловушка – а тебе сколько лет?

– Лет то мне немного – сто девяносто. Я внук того Соловья, о котором ваши былины рассказывают.

– Это твоего прадеда Илья Муромец посек мечом?

– Было дело под Полтавой. Досталось ему. Хвост ему отмахнул.

– А у тебя же тоже, вроде, хвоста не наблюдается?

– Потом пошла мода – как очередной соловушка вступает в зрелый возраст – ему хвост отсекают. На всякий случай. Чтобы никакому новому Илюше неповадно было зло творить по отношению к нам.

– А как же ты без голоса? Кому теперь нужен?

– Прав ты, как никогда. Никого не могу напугать. Как то выпрыгнул перед одной старушкой – она как закричит: «Свят, свят, свят!» и начала иступленно молиться. Пришлось мне отчалить. А перед другой вышел – так ее внучка кричит: «Бабушка, смотри, ручной шимпанзе с дерева слез! Звони в зоопарк – пусть приезжают забирать!». Я как слово «зоопарк» услышал – так и сам деру дал. Не хочу в клетке сидеть до конца дней своих. Они ж разоряться мне на еду – мы, соловьи-разбойники, аж до пятисот лет можем прожить. Что ж, они все эти пятьсот лет нас кормить собираются?

– А здесь то ты чем питаешься?

– Не все меня бояться. Одна одинокая дама из соседнего садоводческого товарищества мне носит разные вкусности. За это я от ее домика зимой грабителей отгоняю. Правда, свистеть и кричать уже не могу. Но как выскочу в темноте – они так сами от меня и шарахаются. В общем, сижу на сдельном подряде!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.