Эльвира Панфилова - Короткие истории

Ксения вышла замуж рано. Она только поступила в Санкт–Петербургский государственный университет культуры и искусств, еще больше погрузилась в театральную жизнь. Она любила театр и мечтала стать театральным критиком.

Но тут встретила его.

Никакие доводы рассудка не могли их остановить.

Сыграли свадьбу. Почти сразу она забеременела. Учебу пришлось отложить. Марк оказался заботливым мужем и отцом.

Ему удалось создать небольшую фирму. Отец помог с первоначальным взносом и связями.

Со временем Ксения закончила университет и понемногу начала работать. Ее приглашали на премьеры не очень известные театры, но иногда случалось увидеть что-то действительно стоящее.

Сын Егор подрос, и теперь они могли посещать спектакли всей семьей. Марк радовался возможности побыть рядом с женой и сыном. К театру он был равнодушен, но ему нравилось, как Ксения реагировала. Всегда очень эмоционально.

В этот раз они посмотрели спектакль по пьесе какого-то малоизвестного драматурга. Это была попытка создания мифа. История немного странная.

Они ехали в машине. Ксения перечитывала строчки, написанные в программке. Читала вслух и не для того, чтобы Марк услышал. Просто читала.

О, Боги, воина жена

Вас просит милого в живых оставить,

Мне смерть на жертвенном огне страшна,

Но жертвой этой недруга хочу я обезглавить.

О, женщина, ты смерти жаждешь, что ж

Мы примем жертву, но смотри сначала,

Как муж твой, облекая в ложь,

Слова любви к тебе, с другой снимает покрывала.

Не верить не могу я вам

И мужу своему не верить тоже,

Я в жертву все равно себя отдам,

Но и сопернице с главой ходить негоже.

Марк прислушивался, но никак не мог понять, что заставляет ее снова и снова произносить эти слова.

Егорка спал на заднем сиденье. Может и не стоило брать его с собой, но он любил, любил быть с родителями, любил театральную премьерную суету.

Марк улыбался.

Один миг, вспышка, столкновение перевернул их жизнь. Она разделилась на до и после.

– Прости, родная, мне нужно уехать… У Егорки сердце стало расти. Врачи говорят кардиомиопатия, гипер…о, черт… Лекарства плохо помогают, нужна пересадка. Одной девочке уже делали в клинике… Алмазова. Удачно… Есть шанс, но нужно сердце. Подходящее. Риск отторжения.

Он склонился, прижался лбом к ее руке. Как плохо, что она не слышит. Ему нужно принимать решение самому. Да, он должен это сделать.

Марк решительно встал. Бросил взгляд на жену. Резко повернулся и вышел.

Ксения находилась в состоянии искусственной комы. Переносить боль многочисленных переломов было бы тяжело, но прогноз хороший. Она будет жить, будет ходить, у нее все будет…

Про пересадку Марку рассказала молоденькая медсестричка. Она как-то прочитала в Интернете статью.

Марк нашел клинику, навел справки.

Да, при таком заболевании сердце ребенка становится большим, это дает возможность пересадить ему сердце взрослого. Но, он очень слаб и сердце должно максимально подходить, иначе организм может не справиться.

В клинике Марк обо всем договорился, собрал необходимую сумму, но нужно сердце.

Медсестричка Людмила…., да, Людочка, скорее из любопытства, проявила интерес. Она позвонила, он рассказал. Предложила помощь. Он принял.

Они обзванивали, объезжали разные организации, клиники, морги в поисках сердца. Время шло.

Ксения по-прежнему пребывала в коме. Марк приходил к ней. Рассказывал. Она не реагировала. Иногда он ей даже почти завидовал. Приходить к жене становилось все тяжелее.

Он так замотался, что уже давно не был в больнице. И то, что было там переставало быть для него реальностью. Реальность здесь. Опять они с Людочкой мечутся в поисках…

Какая она молодец, подбадривает, помогает, ухаживает.

С ней спокойнее.

Людочка взяла отпуск за свой счет и с энтузиазмом окунулась в проблемы Марка. Работа в больнице не приносила ей такого драйва.

После школы, не добрав пару баллов, провалила поступление в медицинский. С матерью возник конфликт. Несмотря на то, что учеба давалась Людмиле без особых усилий, в последние месяцы выпускного 11 класса она и вовсе ее забросила. Причиной тому была первая влюбленность.

Нет, мальчики из класса были неинтересны. Хотя она привлекала их, за ней пытались ухаживать. Ее нельзя было назвать красивой, но было в ней что-то…

Прогулки обнявшись, робкие прощальные поцелуи у подъезда были скучны.

Пара девочек из класса уже изведала прелести взрослой жизни…, но Людочка…

Она хранила себя для одного единственного и размениваться не хотела. А хотела она страстной загадочной любви, мучительной и таинственной.

В общем, она влюбилась в учителя. Чувство вряд ли могло рассчитывать на взаимность, и Людочка утопала в грезах.

Выпускные экзамены сдала слабовато, удивив учителей, расстроив мать. Документы в медицинские вузы подала, но шансов практически не было.

Мать поставила ультиматум – иди, работай.

Окончила трехмесячные курсы и устроилась младшей медсестрой в больницу.

Первая влюбленность прошла, но осталось желание, желание сильного взрослого мужчины, желание подчиняться его воле.

Мать сама была виновата. Когда дочка подросла, и они могли бы считаться подругами, она приучила ее к фильмам, где любовь приобретала гипертрофированные формы. Любовь, балансирующая на грани безумия.

Но…, работа изнуряла, ей было не до чувств и отношений. Желание было спрятано, оно дремало и ждало пробуждения.

А пока она работала, старалась быть полезной. Пациенты ее любили, всегда приветливая, готовая выслушать.

Дома находиться не хотелось. С родителями пошли напряги. Поэтому она была рада возможности помочь этому мужчине. Говорят, они попали в аварию. Удар пришелся на правую сторону. Жена получила серьезные травмы. Там был еще сын. Ему десять лет. В аварии пострадал не сильно, но что-то произошло с сердцем.

Она искала, звонила, договаривалась… утешала, ухаживала.

И, влюбилась…

Марк был ей нужен, ей нужен был только Марк.

Поиски не приносили результатов. Может так нужно. Кто-то так определил, предопределил. Она нужна Марку, Марк нужен ей.

Он так устал…

В порыве нежности она прикоснулась к его виску. Он нервно обнял ее, но тут же отпустил. Так больно кольнуло его воспоминание о прошлой жизни. Они оба смутились. Ее взгляд ощупывал его лицо. Он чувствовал это, все больше сжимаясь, не позволяя себе… но вот же, она живая, рядом, любящая, заботливая, а он так устал.

Воспоминания о жене и сыне причиняли боль. Как он устал от этой боли. Хочется немного тепла, хоть чуть-чуть позволить себе быть счастливым. Здесь и сейчас.

Словно почувствовав это, она опять прикоснулась к его виску, он не отстранился. Тогда она, уже смелее, скользнула пальцами в волосы. Как они приятны на ощупь его волосы, ее пальцы.