Сергей Ермолов - Графоман

На работу я не пошел. Позвонил и сказал, что заболел. Мне поверили – я еще никогда не обманывал начальство. После этого я сделал себе кофе, огромную чашку, с молоком и сахаром. Еще приготовил бутерброды с сыром и хорошенько перекусил. Это меня успокоило. Выпив кофе, я окончательно избавился от остатков сна.

Я никогда не соглашался с предложенной мне судьбой. Я все еще хочу написать книгу. Может быть, у меня есть шанс. Даже если нет. Подобные мелочи не имеют значения.

Практический Сократ восхищал меня тем, что предпочел умереть за

принципы, когда этого легко было избежать. Другие были не так требовательны.

Такие огромные фолианты мелкого шрифта. И в конце концов единственный их мудрый вывод: "Тебе самому решать. Откуда нам знать,

что потребуется именно тебе?"

Мне двадцать три года, и я убогое создание, под волосами которого живут черви мозговых извилин. Много червей. Я умный… Я хочу быть, как он. Смотреть таким спокойным взглядом, угадывать судьбы и их содержание, иметь розовый цвет лица и ровные белые зубы. Не сутулиться и не глотать пилюли от изжоги. «У него абсолютно здоровое сердце», – говорят врачи, а мне страшно, страшно, у таких, как я, бывают ранние инфаркты… Я деликатен на работе и крою всех и все матом в своих писульках… Кого я ненавижу?..

Унизительно знать: все, что происходит со мной и есть моя жизнь.

Мне необходимо прятаться от действительности и слова – лучшее укрытие. Нужно уметь отгораживаться от жизни при первой возможности.

Отчаянию не сложно стать религией.

Я себя дою. Такое ощущение. Мастурбирую свой мозг. Невозможно поверить, что до этого состояния я довел себя сам.

Я вынужден утешаться словами. Я никогда не умел утешать себя иначе.

Мне нравится отказываться от писательства. Я хочу перестать унижать себя. Что-то остановилось. Мне страшно. Иногда кажется, что остановилось сердце. Улыбка опять причиняет боль.

Невозможно не сожалеть о том, что вынужден быть писателем. Мне очень страшно писать.

Таких, как я – не много. Иногда мне кажется, что я такой – один.

Этот мир для серьезных и скучный людей.

Пространство меня, в общем-то, мало волнует, но вот со временем у меня проблемы.

Иногда листаю газету или полеживаю на диване, глядя в пустоту. У меня никаких планов. Ощущение бессмысленности всего сущего продолжается. Это не очень-то воодушевляющее состояние. Я сбавил темп до предела. До нуля.

Однажды я решил, что нет смысла жить другую жизнь. Даже если бы я этого захотел. Бесполезно даже пытаться.

Я бы не смог выжить без слов. Разве слова нужны для чего-то другого? Только для заклинаний и молитв. Все остальное – лишь пустые звуки, смысл которых – иллюзия. Не могу ничего другого. В моей власти только слова. Вне слов я могу быть только неловким ничтожеством. Слова делают меня равным богам. Об этом приятно мечтать. Знаю, что мои мечты никогда не осуществятся.

Не могу подобрать нужные слова и сложить их в текст. Мои молитвы беспомощны и бесполезны. Я могу говорить с Богом только с помощью слов. Это очень неудобно.

Слишком много ошибок, которые не поддаются исправлению. Мысли перестали обгонять друг друга. Все остановилось. Я могу только имитировать текст, состоящий из слов. Делаю это очень старательно. Не хочу думать о том, что слова должны что-то значить для меня.

Если бы меня знали писателем, то это бы унизило меня. Потому что я совсем не умен. Они бы использовали меня. И смеялись бы надо мной.

Мне не интересны люди. Я никогда не описываю уродов, которые окружают меня. Я знаю, как важно умение подсматривать за страхами и слабостями людей.

Не хочу думать осторожными мыслями. Трусость и осторожность еще никого не спасла от смерти.

Слова не нужны мне. Я умею ненавидеть слова. Знаю, что они платят мне равнодушием. Просто хочу оставить после себя след в словах. Я опишу свое ощущение от жизни.

Для творчества мне необходима обида и злость. В отсутствии ума приходится творить тем, что есть.

Я могу расправиться с этим миром только через свои тексты. В реальности я слаб и беспомощен. Всегда уступаю. Это очень унизительное ощущение. Но все свои обиды и разочарования я бросаю в тексты. Все отчаяние и ненависть. Я очень тщательно мщу за все свои обиды.

Я глупый и ограниченный человек. Все мои тексты тоже глупы. Не могу ничего изменить в своем ограниченном мозгу.

Не понимаю очень важного о жизни. Не могу защититься от своей тупости.

Ничего не получается. Я не хочу думать. Я слишком туп для мыслей. Мой мозг не способен мыслить из-за недостатка кислорода. Заложенный с детства нос стал причиной моей патологической тупости. Сожалеть о неизбежном бессмысленно. Но мне нравится сожалеть.

Очень старательно живу в пределах своей глупости. Я не интересен себе. Недостаточно умен для успеха. Как ни напрягаю свою имитацию ума.

Я не люблю думать. Это никогда не удавалось мне. Быстро соображаю, но оригинальные мысли всегда были для меня проблемой. Умею быть глупым и жалким человеком. Все остальное во мне – неловкая имитация. Я устал изображать творца из идиота. Расскажу о своем бессилии. Это самый унизительный рассказ из всех возможных. Могу только имитировать мысль. Это ощущение тоже унижает меня.

Я не знаю мыслей, которые интересны другим людям. Мое отчаяние не может быть интересно.

Я могу заявить о себе только с помощью своих текстов. А писать свои тексты могу только с помощью своих патологий.

Мое сегодняшнее творчество закончилось ничем. Ни одной новой мысли. Только описания своей ничтожности. Только моя ничтожность и ограниченность – правда в моем творчестве.

Мне необходимы мои бессонные ночи, когда я остаюсь один на один со своими патологиями.

Я живу со своими кошмарами и патологиями. Больше мне никто не нужен. Проживаю жизнь урода и не могу это исправить. Но моя нормальная жизнь была бы только имитацией. Я бы осознавал, что только притворяюсь похожим на окружающих людей. Я – не такой как они. Не люблю их за это. Я не могу стать похожим на них.

Мне уже двадцать три, а я все еще боюсь начать жить. Живу жизнью двадцатилетнего и не могу решиться на большее. Я не смог научиться быть взрослым. В своих жестах и действиях я остался двадцатилетним. Все, кто знают меня – презирают меня. Мое прозвище дурак никого не удивляет. Мне страшно жить свою жизнь. Вернее унизительно. Я знаю, что другой жизни у меня не будет. Я старательно описываю все свои унижения и разочарования. Ничего другого нет в моей жизни. Мои имитации нормальности неловки и нелепы. Всем моим знакомым стыдно за меня. Я не смог прожить нормальную жизнь. Не получилось. Моих мозгов оказалось недостаточно для этого.

Я смогу прожить только жизнь глупого человека. Мои имитации никого не обманули. Но продлевать свою агонию унизительно. Жить, зная, что не живешь, а только неловко имитируешь жизнь. Все вокруг проживают более удачную, более насыщенную жизнь. Я же стараюсь только выжить.