Александра Обвинцева - Под крыльями Ворона

‑ Атаковать меня бесполезно.

‑ Рей! ‑ до Владимира дошло, что опасный субъект на самом деле не представлял угрозы. ‑ Ну, ты и напугал меня!

‑ Прошу прощения, это получилось случайно. Я двигаюсь бесшумно. У меня такая программа. Я боевой андроид Стил‑5, кодовое имя Рейвен 2 2 Рейвен (англ. raven) ‑ ворон .

Владимир нахмурился. Что‑то явно было не так. Он потребовал:

‑ Стил‑5, доложить о состоянии системы.

‑ Система функционирует исправно, ‑ последовал ответ. ‑ Информация загружена в центральный компьютер. Ошибки в эмоциональных кодах не подлежат исправлению, но не препятствуют работе системы.

Брови русского сошлись на переносице. Во время отчета о состоянии системы голос андроида должен был измениться, но этого не произошло. Казалось, Стил‑5 полностью осознавал, что говорил, и поэтому модулятор голоса не отключился автоматически. Владимир ещё раз окинул андроида цепким взглядом, стараясь найти причину неполадки. Он нашёл её и похолодел. Снизу вверх на него смотрели абсолютно чёрные глаза.

Глава 5 Как мне сказать ей те слова

Лёгкое движение руки, и послушная машина плавно опускается на нижний уровень дорог, повинуясь воле хозяйки. Евангелина всегда любила высоту, поэтому предпочитала летать по верхним шоссе, находящимся на уровне третьего этажа. Она бы поднялась ещё выше, но дорожные инспекторы не дремали, выискивали нарушителей, а хитрые производители машин ставили ограничители высоты. Каждый раз, не сумев обогнать какого‑нибудь богатого лихача на спортивной машине без ограничителей, девушка думала, а не попросить ли Рея покопаться в электронных мозгах её «Кордии» и убрать эти помехи? Но стоило ей только представить, во что создатель боевых роботов может превратить её милую машинку, как подобное желание сразу пропадало.

Прибор, регулирующий скорость, противно запищал, призывая Евангелину въезжать на стоянку помедленнее. Девушка послушно притормозила, и машина мягко опустилась на асфальт. Протекторы водородных турбин заскользили по покрытию с неприятным звуком, и Евангелина поморщилась: технологии человечества ушли так далеко, а стоянки и места парковки всё ещё продолжали заливать асфальтом, как в далеком двадцатом веке.

Евангелина отстегнула ремень безопасности, и, повинуясь этому сигналу, дверца машины распахнулась, выпуская девушку. Она подхватила свою сумочку и, уже направляясь в сторону высокого серого здания, щёлкнула брелком, закрывая машину.

У Евангелины сегодня было на редкость приподнятое настроение, она почти приплясывала, поднимаясь по широкому крыльцу. Стрелки часов едва перевалили за полдень, а ведь Рей просил её не приезжать раньше двух. Он наверняка сидел в своём кабинете, копошась в таких огромных стопках бумаг, что, казалось, ‑ одно неверное движение, и они обрушились бы на учёного, заваливая его с головой. А ещё это значило, что девушка могла ненадолго вытащить его на улицу ‑ погода радовала глаз и душу.

Сделав глубокий вдох, Евангелина представила себе лицо Рея, когда он выйдет под тёплое солнце. Воображение живо нарисовало бледное узкое лицо, такое привычное и родное, и глаза тёмные-тёмные, как у больших смоляных воронов. Этих птиц девушка видела только один раз, когда ей было лет десять, не больше. Тогда их с классом возили в заповедник живой природы, и там она впервые сравнила Рея с вороном. Но только что получивший выговор от учителя нахохлившийся мальчишка действительно как две капли воды походил на маленького воронёнка, сидящего в гнезде. У Евангелины даже осталась где-то фотография, сделанная в тот день. Интересно, Рей улыбнулся бы ей сегодня так же, как в тот день?

Перед проходной девушке пришлось немного притормозить, отыскивая в сумочке карточку‑пропуск. Охрана с ужасом наблюдала, как из маленького дамского ридикюля появляется такая груда вещей, что её впору было умещать в армейский ранец. Наконец с победным возгласом: «Ага!» ‑ Евангелина извлекла серебристый прямоугольник и с чувством шлёпнула его на сканер. Прибор недовольно пискнул, но всё же соизволил открыть стальные дверцы. Девушка небрежным движением сгребла горку мелочей со столика обратно в сумочку, не заметив, что у бывалых солдат глаза стали размером с тарелку, и почти побежала к лифту. У неё были такие планы! Возможно, ей удалось бы уговорить Викторию отпустить Рея часа на три. Тогда они успели бы снова съездить в тот заповедник и посмотреть на воронов…

Кабинка гостеприимно распахнула дверцы, и Евангелина ужом скользнула внутрь. Лифт недовольно заворчал, сетуя на малый вес, но покорно закрылся и легко взмыл вверх по первому же нажатию кнопки. Девушка лениво следила за датчиком этажей и недоумевала, зачем было делать такие высокие потолки? Глядя на здание снаружи, никто не мог сказать, что в нём всего пятнадцать этажей, выглядело оно на все тридцать. А ведь на двенадцатом ещё приходилось миновать длинный коридор и ехать один уровень вверх на другом лифте, чтобы наконец оказаться перед знакомой дверью.

В конце ярко освещённого коридора на двенадцатом этаже Евангелина столкнулась с Лидией и Мао, выходящими из небольшого лифта. Обеих женщин она знала не очень хорошо ‑ они всего несколько раз случайно сталкивались у проходной и ограничивались обычными официальными приветствиями. Девушка и сейчас довольно сухо им кивнула, произнеся: «Добрый день». Однако, услышав в ответ лишь невнятное бормотание и короткий всхлип, Евангелина забеспокоилась:

‑ Что случилось?

Лидия первой нашла в себе силы поднять покрасневшие глаза, но она, похоже, даже не поняла вопроса. Мао, вытирая со щек мокрые дорожки, выдохнула:

‑ Бедный мальчик… Я ведь его с шести лет знала… С моим сыном в одной комнате играли… Поверить не могу… ‑ она отвернулась, рвано вдохнула.

Сердце Евангелины замерло, а по спине пробежал неприятный холодок. Она изо всех сил вцепилась в предплечье Калининой, судорожно повторяя:

‑ Что? Что случилось?!

Женщина взглянула на девушку, и из её глаз с новой силой хлынули слёзы. Пытаясь справиться с рыданиями, она сдавленно произнесла:

‑ Рей так хотел попробовать мой пирог, но не успел… Он обещал… И вот…

Фразу она не закончила, потому что Евангелина резко сорвалась с места и, даже не взглянув на лифт, бросилась вверх по боковой лестнице. Едва оказавшись на нужном этаже, девушка увидела, что всегда герметично закрытые двери сейчас распахнуты настежь. Её разом оставили все силы, ведь это могло означать только одно…

На негнущихся ногах она прошла в знакомый кабинет и застыла на пороге. Вместо молодого учёного за столом сидела Виктория и пыталась читать какие‑то документы, но её руки дрожали, а взгляд расфокусированно бродил по странице. Очевидно, мысли секретаря Дуглас витали где‑то далеко, а в уголках глаз поблёскивали слёзы, которые личная помощница командующего не могла позволить себе пролить.