Лариса Рубальская - Рецепты счастья

И дальше, и больше, и куча вопросов.
Назойливый дождь лил то прямо, то косо.
Казалось, не будет конца разговору —
А как там Малахов? А что там Киркоров?
Аллегрова замуж не вышла? Как жалко,
И правда поссорились Басков и Галкин?
Хотела все знать, все ее волновало,
И слез на глазах будто и не бывало.
А я-то, дуреха, ее пожалела.
Мне все же хотелось узнать, в чем же дело.
И я задала ей нескромный вопрос
По поводу ранее пролитых слез.
А что ж вы так плакали? Все же прекрасно.
И вашей печали причины не ясны.
И женщина эта, совсем мне чужая
Обычная тетка, соседка по дому,
Ладошку мою вдруг так горестно сжала
И просто сказала: – А как по-другому.
Я часто смотрела на вас из окна,
Как бродите вы вечерами одна.
Я вышла с собакой, увидела вас,
И слезы вдруг сами полились из глаз.
Ведь вы, как рентген. Все вам видно насквозь.
Совсем без причины не может быть слез.
И мне поделиться так хочется с вами.
Мой горький рассказ, может, станет стихами.
На фотках-то жизнь распрекрасная вроде.
Но муж мой порой ночевать не приходит —
Питает к рыбалке он дикую жажду.
И щука его мне звонила однажды.
А дочке под сорок. А мужа все нету.
Она женихов ищет по интернету.
Пока подходящих в мужья не видали.
Хороших давно по хорошим раздали.
И дома давно уж мы все, как чужие.
Забыли, как раньше мы радостно жили.
Уже не вернутся к нам те времена.
Хоть я и в семье, совершенно одна.
Скажите мне, что, разве не о чем плакать?
Отрада моя только эта собака.
А вы, хоть одна, но, поверьте, вам лучше —
Никто не терзает вам сердце и душу.
И вам уж давно не нужны женихи.
Живите спокойно, пишите стихи.
А дождь припустил все сильней и сильней.
И мы, как подруги, вдруг обнялись с ней.
Две разных судьбы по домам разошлись.
В свою одинокую, грустную жизнь.

Наша жизнь – сплетенье крахов и удач.
Как-то раз все деньги проиграл богач.
Все богатство мигом по ветру пустил.
И своей любимой он сказал: – Прости!

Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!
Пока любовь жива, ты все равно богач.
Ты все равно богач, и, сколько ни живи,
Нет ничего сильней моей к тебе любви.

От ее улыбки и от этих слов
Вдруг запели скрипки песню про любовь.
Что не в деньгах счастье, понял он тогда
И таким счастливым не был никогда.

Она ему сказала: – Милый мой, не плачь!
Пока любовь жива, ты все равно богач.
Ты все равно богач, и, сколько ни живи,
Нет ничего сильней моей к тебе любви.

Но на этом месте кончилось кино.
Он с любимой вместе едет в казино.
И сказала мило девушка ему: —
Деньги – это сила, риск нам ни к чему.

Она ему сказала: – Ты их зря не трать,
Пока любовь жива, ну а без них – как знать?
Ну а без них как знать, ведь, сколько ни живи,
Когда мешали деньги дружбе и любви?!

Ночь упала темной шалью,
Долгий день догорел и погас.
Вы играли на рояле,
Я скучала и слушала вас.
Ваша легкая рука
Ноты путала слегка.

Мне, поверьте, скушно
Ваш полночный слушать
Аккомпанемент.
Зря не тратьте силы,
Женщины, мой милый,
Сложный инструмент.

Шли минуты, почему-то
Я ждала, но вы не подошли.
Ваши гаммы в сердце дамы
Никакого огня не зажгли.
Было грустно мне до слез,
Мой несмелый виртуоз!

За крышей месяц притаился, словно вор,
Хотел подслушать наш полночный разговор.
А мы с тобой не говорили ни о чем,
Мы целовались и дышали горячо.

И, нарушая траекторию слегка,
Плыла твоя неосторожная рука,
И замирала вдруг, сводя меня с ума,
Качая месяц, и деревья, и дома.

И жар огня
Сжигал меня,
Ведь на земле никто любовь не отменял.

Ты, как оркестром, дирижировала мной,
А я заложником был музыки ночной,
А эта ночь накалом в тысячу свечей
Перечеркнула прежних тысячу ночей.

Разведчик-месяц не разведал наш секрет
И закатился тихо в медленный рассвет,
А то, что было между мною и тобой,
В обычной жизни называется судьбой.
И жар огня
Сжигал меня,
Ведь на земле никто любовь не отменял.

Колокольчик детства моего —
Я опять услышала его.
Он забытым голосом
Мне опять напомнил все,
Колокольчик детства моего.

Там остался мой далекий дом,
Нежный дым сирени за окном.
Где с утра до вечера
Пели птицы певчие,
Там остался мой далекий дом.

Жаль,
Уносятся вдаль
От взрослой поры
Детства милые дворы.

Жаль,
Но эта печаль
Нежна и легка,
Словно детская рука.
Колокольчик, тайну знаешь ты,
Знаешь, где сбываются мечты.
Где прощают шалости,
Нет обид и жалости,
Колокольчик, тайну знаешь ты.

Колокольчик мой, звучи, звучи,
Быть меня счастливой научи,
Чтоб мне птицей певчею
Петь с утра до вечера,
Колокольчик мой, звучи, звучи.

Помнишь мир одноэтажный старого двора?
Нам казалась очень важной детская игра.
Все тогда казалось тайным,
Все казалось неслучайным.
Цвел наш сад, и приближалась
Нашей юности пора.

Я садовником родился,
Не на шутку рассердился.
Все цветы мне надоели,
Я смотрела на тебя.
Мы в садовников играли,
Мы друг друга выбирали,
И казалось в самом деле,
Что решается судьба.

Повзрослели игры наши с тех далеких пор.
Стал давно многоэтажным детства старый двор.
А в метро на переходе
Кто-то вдруг ко мне подходит,
Незнакомый и знакомый,
Начинает разговор.
Я садовником родился,
Не на шутку рассердился.
Все цветы мне надоели,
Я смотрела на тебя.
Мы в садовников играли,
Мы друг друга выбирали,
И казалось в самом деле,
Что решается судьба.

Знаешь, прежними остались
Голос твой и взгляд.
Будто мы вчера расстались,
А не век назад.
Будто не в метро мы вовсе,
А на улице не осень,
Мы в садовников играем,
И цветет наш старый сад.

Этот мир подлунный вечен,
Чередой то свет, то мгла.
Я боялась этой встречи,
Я боялась и ждала.
Я боялась быть ненужной,
Я боялась нужной быть,
И остаться равнодушной,
И безумно полюбить.

А ты будто мысли подслушал,
А ты заглянул прямо в душу,
А ты обжигал меня взглядом —
Не надо бояться, не надо.

То, что в жизни неизбежно,
Называем мы судьбой.
Я боялась слишком нежной
И послушной быть с тобой.
Я боялась губ горячих
И твоих безумных рук,
Я боялась, что заплачу
И что ты заметишь вдруг.
Этот мир подлунный вечен,
Чередой то свет, то мгла.
Я боялась этой встречи,
Я боялась и ждала.
А теперь безвольной птицей
Я в твоих объятьях бьюсь,
И, что это только снится,
Я боюсь, боюсь, боюсь.