Анна Журавлева - Впечатления

Человек стоял, фотографировал, смеялся, говорил, выяснял отношения, шлепал ребенка, жевал. Отвернулся и ушел. Он увидел, он пожрал эту красивую картинку и, потеряв к ней интерес, отвернулся от нее. Отели, кафе, торговые центры – все здесь для него было так привычно и комфортно. Тот же отдых, прогулки и покупки, но только в новых, экзотических декорациях. Новая, модная, красивая на фото – декорация к той же самой жизни.

Активная, ритмичная танцевальная музыка доносилась из соседнего кафе, и ее дикие, режущие, бьющие звуки гремели на несколько километров вокруг. Затем, устав и истощившись, они падали где-то вдалеке, в пустой тишине гор. Казалось, будто эта музыка дразнила, раздражала, мелкими своими уколами колола горы. Но они не отвечали, оставаясь холодными и равнодушными.

Великая красота лежала безмолвная и громадная.

Весна этого года затягивала свой торжественный въезд в столицу. Холодный дождь уже которую неделю бился о плоские крыши домов, размывал голую землю. Казалось, что природе и, в особенности, весне вообще нет никакого дела до нас, бедных людишек, ждущих ее, истосковавшихся по ее теплым, животворящим солнечным лучам. Тяжелые черные тучи железными щитами сковали землю и закрыли ее напрочь от нежной синевы неба и широких объятий солнца. Один их грозный вид заставлял человеческий разум усомниться в возможности существования весны, а сердце – безраздельно вздохнуть и заснуть до лучших времен.

А может, ее вообще и нет, этой весны, может, она кому-то только приснилась в сказочном длинном сне, он рассказал о весне другим людям, и они поверили, и ждут теперь ее, несчастные, ждут того, чему никогда не суждено случиться? Таким нереалистичным и совершенно невозможным казалось и разуму, и чувству потепление.

Вот и сегодняшний день был таким же, как и вчера, и позавчера, и неделю назад: мелкой крупой моросил дождь, тучи прессом давили холодный воздух к земле, а худенькие слабые деревья мерзли от отсутствия зеленой одежды.

Одинокие дорожки капель дрожали на стеклах вагона. Он был полупустым: в воскресный вечер Пасхи многие пассажиры предпочли остаться дома. На своем ряду я сидела совершенно одна и читала книгу, пока на одной из станций напротив меня не сели двое: мужчина и женщина.

Женщина, вытянув ноги, заняла место у окна. Она была совсем невысокого роста. Коротенькие ручки и ножки соединялись с ее квадратным туловищем, придавая грубоватому топорному телу сходство с низкой тумбочкой. Бугристый лоб был совсем лишен бровей, и лишь мощные выступы над глазами обозначали место, где они должны быть. Большие, круглые, навыкате глаза сидели в кожных пазухах век и метали молнии исподлобья, даже когда лицо этой женщины было безоблачно.

Мужчина сел через одно свободное место от своей спутницы. Его плоская, блинообразная кепка прикрывала верхнюю часть лица и наводила на мысль о рабочей профессии ее обладателя. Короткие темные волосы на висках переходили в такой же длины бороду, что еще больше придавало ему сходство с работником тяжелого физического труда. Его лицо было достаточно однообразным и никак не выделяло его из толпы.

Они сидели молча, она – уткнув свой взгляд в окно вагона, он – рассматривая пассажиров на следующем ряду. Поезд глухо споткнулся на станции, и за короткую минуту стоянки мимо наших окон пронеслись галопом четверо молодых людей из нашего вагона и вскочили в следующий. Вагоны поезда словно поочередно толкнули друг друга, и поезд тронулся.

Вошла женщина-контролер. Она не спеша проверяла у пассажиров билеты. Завидев еще издали контролера, женщина напротив подтянула лежащую на коленях сумку еще ближе, хотя сумка не имела ни малейшего намерения падать на грязный пол вагона. Женщина слегка откинула голову назад, шевеля своими неровно накрашенными губами, будто проверяя их готовность перед разговором. Мужчина оставался невозмутимым. Контролер подошла ближе и попросила предъявить билеты. Маленький бейджик знакомил с ней пассажиров: ее звали Алла Викторовна Рожкова. Взглянув на эту пару, Алла Викторовна на секунду застыла, а потом, придя в себя, начала с большими паузами:

– Ой, Маргарита Петровна, не ожидала вас тут увидеть…

– Почему же не ожидали? Именно здесь вам и нужно бы меня ждать больше всего. Что ж мне – работать тогда, когда вам удобно будет? – холодно и задиристо заметила моя попутчица. Она, словно предвкушая надвигающуюся стычку, усиливала нервное напряжение внутри себя и хотела вместе с тем наэлектризовать и Рожкову.

– Да нет, как же, вас-то всегда приятно видеть… – собиралась с силами контролерша.

– Так, билеты проверять будем или разговаривать?

– Да, да, конечно, – Рожкова потянулась за билетами Маргариты Петровны и ее спутника.

– Что это у вас четыре человека зайцами едут? А? – продолжала Маргарита Петровна.

– А как же их всех переловишь? Вот они бегают из вагона в вагон, и что ж мне – за ними бегать? – слабо оправдывалась Рожкова. В этот момент поезд снова стукнулся на станции, и, пользуясь новой возможностью, Маргарита Петровна снова уколола контролершу.

– Ну, иди-ка работать, вон сколько людей зашло в вагон.

И действительно, людей зашло много. Все они, как мелкие мураши, задвигались быстро по вагону в поисках свободного места. Рожкова сразу же бросилась к людям проверять билеты и хаотично, без разбора и логического порядка, стала цеплять всех: уже примостившихся и еще мечущихся пассажиров. Кажется, Маргарите Петровне удалось-таки наэлектризовать своим нервным недовольством и ее, потому что она выглядела уже как будто рассерженной, раздраженной. Уже не было ни мерного спокойствия, ни неспешного равнодушия. Рожкова, кажется, уже заранее была настроена враждебно к пассажирам: к тем, у кого нет билета – за то, что его нет; к тем, у кого он есть – за то, что долго искали в кармане и не приготовили заранее; к тем, у кого билет сразу же был наготове – за то, что расставили сумки на проходе и не садились на места.

Пока Рожкова занималась выполнением своих контролерских обязанностей, Маргарита Петровна и ее спутник достали какие-то бумаги и начали в них что-то писать. Странные интонации разговора контролерши с моими попутчиками привлекли мое внимание, но как только оба они стали одновременно что-то писать, мой интерес к ним еще больше возрос. Надо сказать, что на меня они не обращали ни малейшего внимания, что позволило мне прочитать один из заголовков пока еще пустого бланка «Отчет проверки состава по Курскому направлению».

Наконец, Рожкова закончила с проверкой билетов и сразу же вернулась к нам. Она села рядом со мной и с легким страхом и любопытством посмотрела на бумаги.