Алиссандра Кардаш - Традиция выживать

© Алиссандра Кардаш, 2020

ISBN 978-5-4498-1128-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Именем утреннего тумана, пусть всё это закончится!

Проснулась я в холодном поту – голова готова была расколоться на части. Казалось, что это не сон, а самая настоящая реальность, но я понимала, что такого просто не может быть. Вот она я, размышляю о своём сне, в своей кровати… Только вот сердце стучит не в груди, а в голове, а мысли никак не возвращаются от ночи к реальности.

За окном громко выл ветер, снег замёл всю улицу. Не сладко же придётся нам завтра, когда станем разгребать дорогу.... На душе было совсем тяжело, и я понимала, что в ближайшее время точно не смогу заснуть. Глубоко вздохнув, встала, выглянула в окно и остолбенела – птица сидела прямо на моём подоконнике, с другой стороны. Обычный ворон… Именем всех небесных существ… Неужели я возвращаюсь в сон?

Я немного успокоилась, глотнув воды из стакана, но тут снова вздрогнула – ворон постучал в окно. Мне показалось, да? И всё-таки я тихо приоткрыла форточку, стараясь не запустить в комнату ветер, а сердце билось всё быстрее. Но уже, кажется, в груди, а не в голове. Я разглядела, что этот ворон всё же чем-то отличался от других птиц, но чем – понять не смогла. Чёрный, под светом луны оперение блестит и отливает синим и виноградным цветом, а глаза умные – будто бы всё понимает. В его клюве – письмо в конверте с печатью, но совсем маленьких размеров – не больше двух дюймов. Дрожащими руками я взяла конверт из лап птицы. Мало ли – ворон может быть просто дрессированным. Алыми буквами на конверте были написаны только цифры – комбинация единиц и нулей, и у меня почему-то промелькнула мысль, что написаны они кровью. «Глупости!» – подумала я, а вслух спросила: «Ну и что это?» Ворон только тут же улетел – разумеется, а чего я ждала? Огорчение отозвалось неприятной ноющей болью, но предвкушение чего-то странного и необычного заставило меня сесть за стол и достать ручку.

В горле хрипело, ведь я, к своему же неудовольствию, заболела в зимние каникулы, и уже несколько дней не выходила из дома. Поэтому такая «встряска» от ворона была мне на пользу.

Я села за стол и достала одну из немногих тетрадей, что ещё не были исписаны моими заметками и рассказами. Мысли то возвращались к числам на листке и чистой тетради, то улетали в небо вслед за вороном. Сейчас это казалось мне полным бредом, и я даже предположила, что это просто сон, но, ущипнув себя, убедилась в реальности событий. Если я кому-нибудь расскажу это историю, они, конечно, подумают, что я или сказочница (что было правдой), или сумасшедшая. А родители и вовсе вызовут врача, подумав, что я в бреду. Посреди ночи ворон постучался ко мне в окно и отдал письмо с какими-то непонятными цифрами. Единственный человек, которому я могла рассказать эту историю – это… разве что я сама. Я прикрыла глаза и, пытаясь сосредоточиться, стала искать цифры, которые могли мне о чём-то говорить. Разумеется, здесь зашифрованы какие-то слова, то есть нужно как-то связать эти цифры с буквами.

Тогда я подумала, что это номер карты или какого-то документа, но оказалось, что и это предположение ошибочно.

Я просидела час или полтора, разгадывая цифры, включила систему распознавания двоичного кода, попробовала перевести на разные языки. И мне в голову пришла идея – есть ведь различные методы сказать одно и то же разными знаками – например, различными азбуками. Морзе. Что если послание здесь зашифровано именно так – как раз две цифры чередуются, это будто бы точка и тире. Осталось только понять, какая цифра – точка, а какая – тире, и, если я права, код будет разгадан не больше, чем через полчаса.

Голова уже ужасно болела, хотелось спать, а я настырно сидела и разгадывала код, который попал ко мне таким странным образом. Точка – ноль, тире – один. «Вантовый мост, полдень», – вот что гласило письмо. А смысл так всё усложнять? Я ещё несколько минут сидела, смотря в окно над столом, подперев щёки руками.

Разумеется, мне очень хотелось пойти. Но что я скажу родителям – куда тринадцатилетняя, да ещё и больная девчонка собралась посреди дня? Я вышла на балкон, и почти тут же вернулась в спальню, покрывшись мурашками. Скажу, что хочу проветриться, и обязательно пойду. На мосту людей достаточно, так что бояться мне нечего. А пока было бы неплохо поспать – уже шесть утра!

Именем ночных звёзд, да придёт ко мне сон и не пропадёт любопытство…

Как бывает всегда, утром я совсем не желала вставать, хотела вообще забыть про всё это, никуда не идти, но, увидев рядом с собой листы со вчерашними усердными попытками разгадать код, всё-таки поднялась с кровати, и по рукам пробежал холод. Ужасно хотелось спать. Я медленно, на ватных ногах подошла к шкафу и оделась, натянула поверх всего тёплый свитер и только тогда отправилась на первый этаж, завтракать, бросив в карман конвертик с письмом и собственный листок с разгадкой.

– Вы сегодня рано, – пошутил отец, видя мои сонные глаза и руки, не отрывавшиеся от лица. Я натянула улыбку и тихо засмеялась:

– Плохо спала ночью, – завтрак уже был почти готов.

– Зачем тогда поднялась? – мама, уже собравшись ехать на работу, выглянула из-за двери в гостиную. Я только неопределённо пожала плечами и не стала ничего говорить. Пожарив себе гренки, села за стол под пристальный взгляд отца. Мама на прощанье поцеловала нас обоих и с улыбкой выскочила за дверь, кухню обдало холодом, я вся будто бы покрылась льдом. Иногда я удивлялась, как она умудряется оставаться такой лёгкой и подвижной – будто бабочка… или скорее трудолюбивая пчёлка. Этим я от неё отличалась. Я была любопытной, но не трудолюбивой. Хитрой, но не мудрой. Талантливой (относительно, конечно), но не стремительной.

Как часто бывает, отцовский рыжий цвет победил каштановый, и потому моя огненная шевелюра выделялась в толпе, а веснушки, словно рассыпавшаяся ягода, покрывали нос, щёки, плечи и шею. Бледноватая кожа, которая летом тоже покрывалась неяркими веснушками, и прямой нос, и тонкие губы, и густые тёмные ресницы. Я любила подчёркивать свою индивидуальность изумрудными, почти в тон глазам, платьями, блестящими заколками поднимала волос. От папы мне достался высокий рост – хотя, наверное, скорее средний – я была выше мамы, но не выделялась этим среди одноклассников – и, наверное, кое-какие черты характера. Сложно говорить о самой себе…