Анатолий Маскаев - Африканская принцесса

Война внутри королевства, чиновники уже привыкли к своим кормушкам, война и с соседями, которые оттяпали приграничные земли от королевства.

И деньги, нужны огромные суммы денег.

Милада не представляла где их столько брать, но знала, что она должна вернуть обратно все богатства страны и сдавать месторождения в аренду только на самых выгодных условиях для королевства.

А это опять война.

Может прав отец, и она зря все это затевает, тем более прожив четыре с лишним года не в своей стране, а в благополучной Швейцарии.

Но желание видеть свой народ счастливым толкало ее на этот безумный шаг.

Милада все же просмотрела рейсы в Африке из Касабланки, прямого до Бугунлу не было, придется лететь в Кению до Найроби, а уж оттуда добираться до Нулози, где и находилась королевская резиденция.

Начинать надо с брата и его семьи, с власти.

Сергей Наумович Горбунов сидел на парапете набережной Воробьевых гор.

Рядом с ним Смолянинова Ирина Владимировна.

Встречались уже третий раз за все эти года знакомства.

Первый раз Горбунов прилетал к ней в Швейцарию, и они полдня гуляли по Берну.

Второй раз она прилетела к нему в Москву на день рождения.

И тогда Наумыч, удивив Уварова и Германа своим отсутствием, увез Ирину в свой загородный дом.

Именно в дом, старый, просторный, с печным отоплением и колодезной водой.

С рубленной баней и беседкой возле нее с мангалом рядом.

Они пробыли вместе ночь и два дня.

И тогда Сергей Наумович понял, что и в пятьдесят можно еще быть восемнадцатилетним рядом с такой женщиной.

Ирина была младше его на двенадцать лет, но никогда даже намеком не указывала на их разницу в возрасте.

Сергей и вовсе чувствовал подле ее ровесником Ирины.

И вот теперь в эту встречу у них состоялся самый важный и определяющий разговор.

Сергей уже сделал Ирине предложение стать его женой, она была не против, но все упиралось в их местожительство в разных странах.

– Сережа, я тебе еще в первую встречу говорила, что не вернусь в Россию больше.

– Пойми, у меня там дом уже свой, садик выращенный мной, там моя работа, друзья мои там, там жизнь моя, Сергей.

– Ириш, я все конечно понимаю, но и у меня работа которую я никак не могу оставить, как же быть нам?

– Я не знаю Сережа, люблю тебя, всем сердцем полюбила, еще там, на свадьбе Бэлов, хочу быть с тобой, очень хочу, но в эту действительность возвращаться нет сил и желания.

Горбунов молчал, убеждать ее ему было нечем.

Она прожила здесь свои молодые годы, хлебнула и горя по горло, и разумеется старалась оградить себя от подобного.

Нет, от всего плохого он бы ее и сам оградил, не раз говорил ей об этом, но Ирина обжегшись на молоке, уже дула и на воду.

И конечно не сравнить жизнь в Швейцарии и здесь.

И Наумыч молчал все больше и больше раздражаясь на себя.

Понимал, что сейчас он теряет эту женщину, счастье свое теряет.

И как бы ей не было больно после их расставания, она переживет это, переживет, а что ей больше остается, также, как и ему.

В сердце росла тоска.

– Сережа неужели ты и правда не можешь перейти на работу к Бэлу, мне кажется он только будет рад этому.

– Возможно, что и рад, но понимаешь Ириша, Уваров для меня больше чем босс, он мой друг, а друзей я еще никогда не бросал и не собираюсь.

– Тогда нам придется расстаться Сережа, потому что если такой мужчина как ты заговорил о мужской дружбе, женщине его не переубедить.

– Я знаю, что значит дружба для настоящего кадрового военного, у меня папа таким был.

Ирина отвернулась к воде.

– Сережа отвези меня в аэропорт пожалуйста, я полечу домой.

– Ириш, да ты что, твой самолет только вечером, а сейчас и четырех часов нет.

– А, зачем Сережа, все равно нам не быть вместе, стоит ли терзать душу вот этим спором и столь же тягостным молчанием?

– Ирин, ну может хоть погуляем еще немного…?

– Нет, Сережа, нет, я больше не хочу.

Горбунов понимал ее состояние, у самого такое же.

И расставаться не хочется и вместе уже тяжело.

– Хорошо, Ириш поедем, есть еще два рейса до Берна, я поменяю твой билет.

– Спасибо Сережа.

Наумыч отвез Ирину в аэропорт, проводил ее и долго глядел ей вслед, пока она не пропала в группе, следующей на посадку.

Вернувшись в уваровский дом, зашел в его кабинет и достал из бара бутылку коньяка.

Плесканул сразу полстакана, выпил.

В кабинет вошел Герман, сел рядом и внимательно посмотрел на Горбунова.

– Расстались?

Наумыч кивнул.

– А, может она права, и тебе пора обзаводиться семьей и домом?

– Дом у меня есть, и квартира тоже… -угрюмо процедил Наумыч и плесканул себе еще полстакана не предлагая Герману.

– Это верно, а еще работа, друзья, обязательства и обязанности, вот только счастья среди всего этого нет, или я не прав Сергей?

– Прав, предлагаешь мне бросить все, чему я отдал почти тридцать лет.

– Тебя бросить, парней, Уварова, Ольгу с детьми, их уже двое, заметь это, и я так полагаю, что и третий не за горами.

– Все так, Наумыч, все так, а сам жить, когда собираешься, когда последний песок высыплется, так тогда ты уже женщинам нужен не будешь, и себе тоже.

– А, что же ты сам Герман?

Герман посмотрел на него, горько усмехнулся.

– Я Аннушку свою никак забыть не могу.

– Прости друг.

– Да ладно, Наумыч, жизнь у нас такая, давай наливай что ли и мне.

Просидели они до глубокой ночи.

Герман ушел к себе, а Наумыч так и остался ночевать в кабинете на диване.

Ирина пока летела до Берна все корила себя в своей неуступчивости.

Его же понять можно, для мужчины долг превыше всего, разве нужен был бы он ей, поступи иначе, разве не столь же надежен он для нее.

Дура я дура, любит он меня, ох как любит…

Прилетев в Берн, Ирина хотела сразу ехать в замок, но посмотрев на свое заплаканное лицо в зеркало, решила, что пойдет туда утром.

Ее дом находился недалеко от замка, в соседней деревушке, сама захотела домик именно здесь, и не разочаровалась, ни в доме, ни в соседях, которые получше узнав ее приняли в свой круг.

Ольга сидела за столом в своем кабинете, так и не решаясь принять то, или иное решение.

Привыкла, что все проблемы всегда разруливает Анри.

А тут столкнулась с чем-то для себя непонятным и растерялась.

А предпринимать что-то надо.

В дверь постучали.

Опять что ли маме неймется…

Оля открыла, на пороге стоял Шаранов.

– Что тебе Ваня, проходи.

– Госпожа Ольга, может надо было все же позвонить в полицию Касабланки и попросить задержать ее в аэропорту.

– Чем бы ты это мотивировал, кто мы для нее?

– Ну как же, она дочь господина Бэла.

Ольга задумалась.

– Хорошо, звони.