Валерий Касаткин - Пьяные вишни. Роман

Юрий Иванович всё это знал, как знал и то, что его друга дома всё ещё ждет жена Аня. Хотя она смирилась с равнодушием и поздними приходами мужа, но пыталась спасти семью. Ведь они так любили друг друга! Аня была стройной, симпатичной женщиной. Лишь большой, прямой нос не вписывался в её лицо, но огромные голубые глаза компенсировали все другие недостатки. Аня хорошо помнила, как Сергей пел ей песни под гитару и говорил, что наша жизнь будет как песня.

Данилин не заметил, как оказался вновь за столом в прежней компании и выпил стакан вина. Он посмотрел на Сергея и подумал: неужели жизнь сломала его, и он уже не поёт жене песен. Сегодня разговора о семейных ценностях не получится. Его друг рассуждал о высоких материях, витая где-то в облаках, и спустится ли он когда-либо на землю, неизвестно. Вдруг Юрию Ивановичу стало плохо. Его обдало холодным потом. Замелькали мысли: а он-то сам куда катится? И ноги его понесли из вишнёвого сада прочь. Оказавшись на аллее, Данилин почувствовал, что хмель ещё сильнее забродил в голове.

Юрий Иванович, когда был навеселе, любил бродить по городу, «цеплять» знакомых и заводить с ними философские разговоры. «Градусы» превращали его в философа и чрезмерно общительного человека. Вот и сейчас, после бегства из так называемого ресторана, он шёл по тротуару и не знал пока, куда податься. Душа требовала общения. Часы показывали четыре дня. Домой рано, на работе жена, да и перед коллективом не хотелось показываться подвыпившим. Для начала он снял галстук и положил его в карман, чтобы меньше привлекать к себе внимания. Но, проходя мимо своего магазина, не удержался, открыл дверь и заглянул вовнутрь. Там миловидная продавщица Зиночка бойко обслуживала покупателей. Жизнь этой женщины нельзя было назвать лёгкой (её муж страдал эпилепсией), но, несмотря на это, она всегда была жизнерадостной и улыбчивой. Поэтому у неё и выручка выходила больше, чем у других продавцов.

– Зина, привет! Как дела? – спросил директор, когда она освободилась. – Доложи обстановку. Кто где? Только тихо.

Зиночка скороговоркой зашептала:

– Ваша жена и главный бухгалтер в кабинете, Таня понесла в исполком какие-то бумаги.

– Хорошо, но ты меня не видела.

Юрий Иванович вышел на улицу. Душа наполнилась радостью. Жена, надёжная и умная женщина, теперь может и без него решать все производственные задачи. Они с Алесей были одногодками, и со временем стали походить друг на друга. Красивая, русоволосая, с точёной фигурой и белоснежной, широкой улыбкой, она по-прежнему волновала Данилина. Но Алеся очень не любила пьяных, в том числе и его в таком состоянии и особенно тогда, когда он начинал без умолку философствовать и строить нереальные планы. Она молча уходила в другую комнату, разговоры оставляя на утро, на больную голову. Тогда Данилину казалось, что лучше бы он не просыпался. Алеся могла так вывернуть душу наизнанку, что свет становился не мил. А главное, она говорила правду, которую он сам знал и понимал.

Любил Юрий Иванович посидеть в хмельных компаниях, а потом побродить по городу. В такие дни ноги уносили его подальше от дома и возвращали обратно, когда друзья «вырубались», все питейные заведения закрывались, город пустел. Иногда и сам не помнил, как добирался до дома. Протрезвев, он каждый раз давал слово жене и себе, что не станет больше выпивать. Но проходило время, и душа его опять звала в вишнёвый сад.

Любил Данилин в силу своего весёлого и доброго характера нежно обнять приятную молодицу, похлопать её сзади по приятным округлостям. В трудовом коллективе во главе с женой эту его особенность знали и воспринимали её как неотъемлемую часть натуры. Но зато был Юрий Иванович добрейшим человеком. Ни мата, ни грубого слова от него никто ни разу не слышал. И подлости ни при каких обстоятельствах никому не делал. На собраниях, когда работники поднимали вопрос о повышении зарплаты, всегда мягко говорил:

– Милые женщины, что могу, то даю. Не устраивает – я не держу.

При этом он знал, что более высокой зарплаты при таких условиях работы они не найдут. Продавцы получали определённый процент от выручки, и чем она была выше, тем больше они зарабатывали. Строители тоже получали от объёма выполненных работ. И, надо сказать, текучести кадров не было, особенно среди продавцов. Данилин, конечно, подозревал, что они воруют понемногу. Об этом свидетельствовали и проводимые раз в месяц ревизии. Но сумма недостач всегда была в разумных пределах. Жена почти всегда списывала её на убытки. С месяц назад Юрий Иванович решил с ней окончательно разобраться и тогда сказал жене:

– Послушай, дорогая, может уже пора продавцам возмещать недостачу? Я знаю, как и ты, кто из них больше подворовывает.

– Подозрение – не доказательство. Не тебя, прокурора, мне учить, – отреагировала Алеся.

– Тем не менее, надо что-то придумать, чтобы они побаивались. Особенно это касается второго магазина: там продавцы что хотят, то и творят. Мне местные мужики жаловались, что ночью вино продается дороже, чем днём. Мы сами замечали, что цены на некоторые товары завышены, выявляли подставной товар. Быть может, стоит там поменять коллектив.

– Думай, на то ты и директор. Но сначала давай проведём внезапную ревизию сразу после празднования Дня города в июле. Выручка должна быть большой. Мы сравним её с проданным товаром.

– Ты права, и я думаю, что хватит с ними церемониться. Если выявим крупную недостачу, то уволим продавца, которого первым приняли на работу. Так будем разбираться и с остальными. И не надо верить их слезам и заверениям в невиновности. А они умеют это делать очень артистично.

Жена тогда с ним согласилась.

Но сегодня Данилин решил опять погулять. Погода стала портиться. Подул северный ветер, нагоняющий дождевые облака. Юрий Иванович зашёл домой и надел лёгкий плащ. После чего ноги, не посоветовавшись с головой, привели его на первый этаж пятиэтажного дома в центре города, где на правах сожителя директрисы одного из магазинов города жил Борис Бурнович, когда-то работавший председателем районного потребительского союза. На эту должность он пришёл чуть раньше назначения Юрия Ивановича прокурором. Проработав года три, он так и не сжился с уже бывшим председателем исполкома и, как говорят, его «ушли» и вычеркнули из номенклатурного списка, а это означало, что работу надо было искать самому. За два года после увольнения Борис поменял несколько работ. Был коммерческим директором сначала одного, потом другого предприятия в областном центре, вернулся в район, пристроился начальником снабжения на местном консервном заводе. Но опять что-то не пошло. В итоге сейчас он находился в депрессии и вынужденном отпуске. Данилин познакомился с ним в первые дни работы на должности прокурора.