Валерий Касаткин - Цветение яблонь

– Саша, а как же быть с семейными традициями и продолжать династию учителей? Ведь и мои родители, и родители твоего отца посвятили свои жизни школе, – посетовала мать Саши, Ирина Матвеевна, симпатичная женщина с тонкими чертами лица, на котором красовались очки, увеличивающие и без того большие голубые глаза.

За Сашу ответила Любовь Николаевна:

– У меня и мужа родители тоже всю жизнь отработали в сельском хозяйстве, но это не означает, что Катя должна идти по их стопам. К работе должна лежать душа. А банковская деятельность очень полезна для общества и государства. И может быть интересной и творческой, поскольку затрагивает интересы людей и все структуры государства. Да и чего скрывать: зарплата банковских работников выше, чем у служащих других учреждений.

Саша спросил:

– Любовь Николаевна, а денег в вашем отделении много бывает?

– Доверие людей к банкам сейчас снова возвращается, и всё больше клиентов несут свои сбережения нам на вклады для хранения, если так можно выразиться. Ежедневно все поступившие ко мне деньги забирают инкассаторы, они же в дни получения пенсий и в других случаях привозят определённые суммы в отделение. Кстати, Саша, если хочешь, я тебя могу познакомить с премудростями моей работы, правда, пока в общем плане.

– Спасибо, тётя Люба, я обязательно приду с Катей, – парень посмотрел на девушку.

Катя в знак согласия лишь кивнула головой.

Алексей Григорьевич налил водки в стопки взрослым членам застолья.

– А теперь давайте выпьем за то, чтобы всё хорошо росло и расцветало, в том числе и наши дети. Хотя, как оказалось, дети наши выросли и стали умнее нас. Им бы ещё опыта набраться – и вот получите готовых руководителей страны.

– Спасибо, папа, а можно мы пойдём погуляем? – Катя поднялась с места.

Хозяин застолья улыбнулся.

– Идите и наслаждайтесь красотами родной земли и думайте, как сделать её ещё красивее.

Когда молодые люди вышли на улицу, Катя сказала:

– Отец, когда выпьет, начинает говорить о своей любви к родной земле, к стране, к народу и возмущается ослаблением патриотизма среди определённых слоёв населения.

– Классный мужик твой отец, – Саша взял девушку за руку.

– Я его люблю, как и маму. Мне с ними повезло. Твои родители тоже хорошие люди.

– Да, хорошие.

– О чём ты думаешь?

– О жизни. Например, если я не поступлю учиться дальше, то придётся идти служить в армию.

Катя остановилась и посмотрела Саше в глаза.

– Я считаю, что все парни должны сначала попробовать пороха, а потом поступать в ВУЗы, поскольку выбор профессии будет более осознанный. Тем более, армия ведь это тоже своего рода высшее заведение, где учат жизни.

Парень пожал плечами.

– Может быть, ты и права, и я сейчас подумал: может, мне действительно сходить к твоей матери на работу и вникнуть в банковские процессы? А вдруг окажется, что это не моё.

– Сходим вместе на каникулах. А в одиннадцатом классе тебе придётся математику вытягивать на пятёрку. Хочешь, я тебе помогу в этом.

– Я об этом мечтаю. Только одно условие – учить формулы будем в твоей комнате.

– Договорились.

Саша в знак благодарности внезапно прикоснулся губами к щеке Кати. Девушка не отстранилась, как это делала раньше, чем ввела в замешательство кавалера. Саша ещё раз поцеловал нежную, юную щёчку девушки, и сердце парня от волнения учащённо забилось в груди. Катя это почувствовала.

– Давай прогуляемся по саду. Посмотри, какой он у нас большой и красивый.

– А какие виды яблок тебе больше всего нравятся? – спросил Саша, справившись с волнением.

– Коробовка, но люблю попробовать все, а у нас их больше десяти видов.

– У нас в саду всего пять яблонь. Кстати, коробовка тоже есть, но уже старенькая. Зимой один большой сук сломался, и я его хотел отпилить, но передумал, и не зря. Оказывается, сейчас он цветёт, как никогда. А ведь держится только на коре. Так я его постарался подлечить, замазал варом, замотал. Может быть, доживёт и до следующего года. Я смотрю, и дома у нас почти одинаковые.

– Ещё когда-то совхоз их строил по типовым проектам. А ты видел, какой дом отгрохал Мишка Давыдов? Не дом, а настоящий дворец.

Саша вздохнул.

– Да, но я слышал, что он чем-то нехорошим занимается. Какие-то тёмные дела делает на границе с Россией. Я бы тоже хотел жить в таких хоромах. А ты?

– Большой дом – это неплохо. Но его же убирать, содержать, отапливать надо. Другое дело, была бы семья большая, а так, как у Мишки, семье из трёх человек, зачем такой дом? По мне лучше жить в квартире со всеми удобствами в большом городе. Ладно, пойдём в дом, что-нибудь вкусненькое съедим, – Катя дёрнула парня за руку.

За столом всё та же, но повеселевшая компания вела разговоры на вечную тему – о работе. Любовь Николаевна жаловалась:

– Если произойдёт ограбление моего заведения, то скорой помощи от милиции не дождёшься. Пока наряд приедет из центра, преступников и след простынет. Я почему про это подумала? На днях пришёл в отделение бывший заключённый Женька Платов и давай меня расспрашивать, мол, сколько долларов за один раз может обменять, а сколько купить? И можно ли это сделать в один день? Он мне так задурил голову, что я сказала ему: «Вот когда принесёшь баксы, тогда и будем разговаривать». Если честно сказать, не нравится он мне. Может, банк собирается ограбить?

Лукьянов посуровел.

– Я с ним поговорю. Хватит ему болтаться без дела по посёлку. Будет у меня гайки в тракторах крутить.

– А может, я на него напрасно наговариваю. Губит его водка, из-за которой и докатился однажды до хулиганских действий.

Сергей Иванович поинтересовался:

– У тебя же там, наверное, сейф надёжный для денег стоит?

– Сейф надёжный, но устаревший. Начальство обещало поменять.

– В нашем посёлке некому грабить банки, – сказал Алексей Григорьевич, доливая водки в недопитые стопки, – в криминальном плане у нас тихо. Таких, как Женька, ещё пару наберётся. Есть вернувшихся из заключения ещё пару хулиганов, вы их хорошо знаете. И всё. Пока все они ведут себя тихо. Правда, есть несколько молодых парней, которые мутят воду на границе, но их связи идут в областной центр. Им не до банков. Да, чуть не забыл: пару человек в посёлке занимаются спиртом. Их все знают, в том числе и милиция, но почему-то никто этих ребят не ловит. Но главная беда в нашем посёлке, как и везде, – это пьянство. Народ спивается. Скоро не с кем будет работать. Я тут однажды взял грех на душу, отстегал хворостиной одного землепашца. Приехал я тогда на поле и вижу, как трактор еле ползает, правда, ровно. Я помахал рукой трактористу, тот не замечает, я тогда к нему по пахоте и снова машу, в ответ никакой реакции. Тогда я на ходу залез в трактор, а там дядя Ваня «неживой», но за руль крепко держится. Доехали мы до края поля, отломал я хворостину и давай ей ходить по спине пьяного в стельку тракториста. Теперь он меня стороной обходит. Даже, мне кажется, злобу на меня затаил. А сын его, Васька, кстати, за кражу сидел. Так вот я подумываю ввести в своём хозяйстве что-то наподобие сухого закона. Будет запрещено появление на работе даже с перегаром. А кому приспичит выпить, тот пусть берёт отгул за свой счёт и пьёт сколько влезет.